Родившийся в 1869 году в Москве у известного архитектора Николая Алексеевича Ипатьева и его супруги Анны Дмитриевны сын Николай стал третьим ребёнком в семье. В семье воспитывались сестра Вера и старший брат Владимир, ставший впоследствии химиком с мировым именем. Будучи верным слугой Царю и Отечеству, так бы и трудился он, созидая и передавая знания, если бы ни дом, который купил в Екатеринбурге.
Родился, учился, служил
Николай Николаевич окончил 3-й Московский кадетский корпус, Николаевское военное инженерное училище в Санкт-Петербурге и Военно-инженерную академию. В 1906 году в звании инженера-штабс-капитана вышел в отставку и поселился в Екатеринбурге, сначала на съёмной квартире, а затем, в начале 1908 года, за 6000 рублей ассигнациями купил у бывшего кучера, а с 1903 года — купца второй гильдии, стремительно проматывавшего состояние, золотопромышленника Ивана Григорьевича Шаравьёва (?—1912) добротный всего двадцать лет назад построенный каменный дом 31х18 м 588 квадратных саженей, который тот, в свою очередь, приобрёл у внука шихтмейстера Ивана Ивановича Редикорцева, сына первооткрывателя месторождений бурого угля в крае Ивана Ивановича Редикорцева (1808—1866), статского советника Ивана Ивановича Редикорцева (1833—1899), служившего в горном департаменте, ставшего испытывать серьёзные материальные затруднения и умершего после того, как его уличили во взяточничестве. Дом 49/9 для горного инженера возводили на земле двух дворов и намоленном месте: на углу Вознесенского проспекта и одноимённого переулка ранее возвышалась деревянная Старая Вознесенская церковь, которую за ветхостью снесли.
Вскоре после приобретения дома в местных газетах появились объявления, что отставной военный «инженер Министерства путей сообщения г-н Ипатьев Н.Н. качественно производит разные подрядные работы». И было подано несколько заявок. До 1909 года он трудился на строительстве железной дороги Екатеринбург—Кунгур—Пермь, за которое был награждён золотым памятным жетоном «за качество и надёжность построенных объектов». В 1910—1912 гг. участвовал в строительстве нового здания железнодорожного вокзала в Екатеринбурге. Затем, с местными архитекторами занимался инженерной частью проекта здания Уральского горного института. Помимо этого был просто неравнодушным к проблемам города, вёл активную общественную деятельность, занимался краеведением. Поскольку дом стоял на косогоре, он казался снаружи меньше, чем внутри и был очень функциональным. Комнаты верхнего этажа занимала семья Ипатьева, а помещения нижнего, с улицы казавшегося полуподвальным, а со двора полноценным, глава семейства приспособил под собственную контору подрядных работ.
Как жить?
Размеренную провинциальную жизнь не нарушала идущая где-то в тысячах километрах от Урала Мировая война. Но уклад нарушила революция. А потом пришли большевики. Несмотря на то, что Николай Николаевич был близко знаком с членами Уральского Совета, 27 апреля 1918 года семье Ипатьева, находившегося в отъезде по служебным делам, было предложено в двухдневный срок освободить занимаемые помещения. В отсутствие хозяина мебель и комнаты освободили от личных вещей, которые людьми с винтовками были перенесены в кладовую тёмную комнату со входом под лестницей, ведущей в подвал, и низким потолком. В присутствии вернувшегося из поездки возмущённого до глубины души хозяина, входившего в состав местного комитета общественной безопасности, подвал опечатали. Ипатьев оказался бессилен, и не смог восстановить справедливость.
Член Коллегии Уральской Областной Чрезвычайной Комиссии Яков Михайлович Юровский (до принятия лютеранства в 1904 году — Янкель Хаимович, 1878—1938), лично хорошо знавший инженера Ипатьева, как активного представителя конституционных демократов (кадетов) Екатеринбурга, сообщил, что дом реквизирован у него для размещения семьи гражданина Николая Александровича Романова, бывшего кровавого царя и душегуба. Сроки? Бессрочно, до особого распоряжения из Москвы.
Долго вызывали разногласия исследователей причины, почему выбор пал именно на этот дом. А их было несколько: удобное расположение, крепкие стены, наличие тёмных комнат... но главная заключалась в... родстве. Разместить семью Романовых в Екатеринбурге именно в доме на Вознесенской горке предложил членам Совнаркома брат Николая Ипатьева Владимир, лично общавшийся с Лениным. Однако в ночь с 16-го на 17-е июля в подвале дома Царская семья была расстреляна, тела вывезены и сброшены в затопленную шахту заброшенного рудника Ганина Яма. Затем, когда по городу поползли слухи о расстреле и месте захоронения, расстрельная команда вернулась, извлекла омытые ключевой водой трупы членов царской семьи и, облив их кислотой, перезахоронила под мостками в болотистой жиже Старой Коптяковской дороги. А 22 июля Ипатьеву в Горный институт чекисты принесли ключи от его дома и на словах передали, что он может вернуться домой. Но как? Наполнившие город сплетни о произошедшем в его стенах не позволили переступить порог своего жилища. Он решил, что больше никогда этого не сделает. 25 июля Екатеринбург заняли белые части. Военное руководство дом выкупило. По делу о цареубийстве началось следствие. И жизнь, казалось, нормализовалась, вошла в привычное русло: строительство железной дороги, где нужны его опыт и знания, преподавание в Горном институте... Ипатьев вошёл в состав санитарно-эпидемиологической комиссии городской думы.
Прощай
Когда тучи военного коммунизма начали вновь сгущаться, в сентябре 1919 года инженер Ипатьев собрал свои пожитки и вместе с преподавателями Горного института навсегда покинул Родину. По пути чехословацкого корпуса на Дальний Восток, затем в Японию, следом добрались через Кабул до Стамбула. Оттуда перебрались в Европу, задержались в Чехословакии и в 1821-м обосновались в Праге, благо многочисленная русская диаспора представляла существенный слой местной интеллигенции. Глава семейства преподавал в местном Пражском инженерно-строительном институте. От добра добра не ищут. Тут 20 апреля 1938 года он и нашёл свой вечный покой. Его похоронили на пражском православном Ольшанском кладбище, во дворе Успенской церкви.
***
А его дом? С возвращением большевиков в нём до 1922 года располагался штаб Красной Армии. Затем туда въехало общежитие. В 1927 году постояльцев выселили и в доме открыли Уральский музей революции.
В 1932-м музей расформировали и дом передали «Совету безбожников». После войны здание пошло по партийным рукам. В нём в разное время располагались областной партархив и ректорат коммунистического университета, управление культуры и другие конторы.
30 июля 1975 года в отсутствие отдыхавшего в Крыму Леонида Ильича Брежнева Политбюро ЦК КПСС на своём заседании рассмотрело записку от 26 июля 1975 года №2004-А председателя КГБ Юрия Владимировича Андропова, обеспокоенного тем, что «особняк купца Ипатьева» стал местом паломничества приезжающих в Свердловск иностранцев,
и 4 августа 1975 года приняло секретное постановление ЦК КПСС №П185.34 (без опубликования в СМИ) о сносе в Свердловске на пересечении улиц Карла Либкнехта и Клары Цеткин «особняка Ипатьева в порядке плановой реконструкции города». Ответственным за проведение мероприятия был назначен первый секретарь Свердловского обкома КПСС Яков Петрович Рябов. Поскольку в 1974 году дому был присвоен статус историко-революционного памятника всероссийского значения,
а ссылаться на постановление ЦК было нельзя, снос «объекта» утонул в согласованиях. С проволочками указание из Москвы было выполнено лишь 22 сентября 1977 года, когда областную партийную организацию уже возглавлял Борис Николаевич Ельцин.
Уважаемые читатели! Благодарю вас за проявленный интерес.
Стараюсь откликаться на конструктивную критику. По условиям публикаций на Дзене, особо острые статьи и главы моей книги «Исправленному верить» доступны только подписчикам.
Дочитывайте, подписывайтесь, ссылайтесь и делитесь с друзьями. Ждите новые публикации о малоизвестных фактах нашей Истории!