— Есть у нас хоть один приличный рыцарь? — небрежно бросила Матильда.
— Видите того высокого в синей мантии? - Лагард от усердия привстал на цыпочки.
— Толстяка, который не может самостоятельно забраться на лошадь?
— Будьте снисходительны, доспехи весят более 40 фунтов!
— И как же зовут нашего героя?
— Бьерн Блон!
— Ах, какое глупое имя! Позови ко мне Марго, пусть сидит сегодня подле меня.
Лагард злобно сверкнул глазами и похромал вниз по лестнице. Королева на секунду отвлеклась от созерцания рыцарей, развевающихся знамен, прилавков с запеченными яблоками, ротозействующих простолюдинов, чтобы посмотреть, как припадает на левую ногу Лагард, ее правая рука.
— Постарел, — сказала королева и поправила шиньон.
— Бабушка, зачем я вам здесь? Я хотела посмотреть турнир с подружками!
— Потом пошушукаетесь. Твои веселые деньки кончились, нужно готовить тебя к мужней, взрослой жизни и поскорее. Кто знает, сколько еще проживет твоя бабка?
— Не говорите так, королева. Я уверена вы проживете еще очень долго!
— Беспечное дитя, я также думала про твою мать!
— Вы же не могли знать, что мой отец убьет ее, чтобы завладеть троном.
— Королева должна предвидеть такие вещи, ошибки непростительны. Я самолично выбрала ей в мужья Эрнста, значит, это я убила свою дочь и оставила тебя без матери.
— Не казните себя, бабушка, — утешала королеву принцесса. Она совершенно не помнила своей нежной родительницы.
Маргарита нахмурилась. К помосту королевы подъехал Северо, на его щеках горел румянец, а глаза блестели от восторга:
— Ваше Величество, дозвольте мне попросить у вашей внучки платок, что обвязывает ее шею.
— Дозволяю, — милостиво кивнула королева.
Марго от негодования покраснела.
— Ваше Высочество, — ничуть не смущаясь, проговорил Северо. — Позвольте попросить вас о милости повязать на копье этот чудесный шарф, что обнимает вашу прелестную шейку. Ваш шарф придаст мне сил, выиграть турнир.
— Женские шарфы не выигрывает турниров. Его выигрывают храбрые рыцари. Когда станете победителем, тогда и получите мой шарф, милейший барон, — дерзко ответила Марго.
Северо вспыхнул и тут же помрачнел. Он поклонился и отъехал, с силой вонзив шпоры в бока коня:
— Ты жестока Марго, — заметила королева.
— Он ведет себя так, будто имеет на меня право, а все ритуалы ухаживания исполняет только для того, чтобы соблюсти приличия.
Лагард насмешливо поднял брови, слушая речи, не предназначенные для чужих ушей.
Пока королева с внучкой обсуждали допустимые отношения между рыцарем и прекрасной дамой, с поля уже вынесли двух молодых ларийцев. Одному сломали руку и подбили глаз, второму повезло едва ли больше, он оказался дурным наездником, который свалился с лошади прежде, чем его копьем выбили из седла.
— И куда лезут? Не умеешь — не берись! Как его вообще приняли в рыцари, когда он от дуновения ветра с лошади падает, — возмущалась королева.
— Все хотят славы и денег, — цинично заметил Лагард.
— А этот! Ну посмотри, как он держит копье! Сейчас оно воткнется в землю и он… улетит. Ну я же говорила. Когда уже закончатся эти зеленые, доморощенные рыцари, право, стыдно перед иноземцами.
— Ваше Величество, мы не можем ради турниров возвращать рыцарей с полей сражений. Вы видите тех, кого мы не успели взять в армию.
— Ах, вот в чем дело? Значит, это моя вина, что мое королевство осаждают дикари с востока?
— Я не говорю, что это ваша вина, — устало проговорил Лагард. — Просто умоляю вас о терпении. Еще минута и этот позор закончится.
— А что же будет дальше? — спросила Марго.
— Дальше будет интереснее, — воодушевленно потер руками Лагард. — Рыцари разыграют сражение между лирийцами и имальцами, а на закуску или на десерт, — с этими словами он поклонился Марго, — Зачинщик с защитником. Вот собственно ради чего весь этот сыр-бор.
— Постой-ка, попридержи своих ослов… Ты хочешь сказать, что здесь разыграется битва имальцев и лирийцев, в то время как у нас нет ни одного порядочного рыцаря кроме толстяка Бьерна? Кто по-твоему победит?
— О-ооо, все это не имеет никакого, так сказать, решающего значения. Турниры — это просто красивое зрелище.
— Ах, ты болван! До такой степени быть идиотом. Нельзя проигрывать ни на войне, ни в турнире, посмотри на этот сброд, беснующийся напротив нас, они должны видеть победу!
— Но…
— Я приказываю!
— Слушаюсь, моя королева, — Лагард печально вздохнул и удалился.
— Бабушка, нельзя так с Лагардом. Он же говорил, что колдовство стоит ему здоровья.
— Ты что жалеешь этого прихвостня?
— Ты не привыкла обходиться без него, я волнуюсь за тебя.
— Девочка моя, мы все когда-нибудь уйдем, я не могу жить, не считаясь со своими желаниями. Зачем мне жить, если я не являюсь собой. Уж лучше я умру раньше, но королевой Матильдой, а не своей жалкой, бледной тенью.
— Но как же я?
— А тебе моя дорогая, нужно учиться думать о себе самой! Нельзя всю жизнь опираться на бабку.
Вернулся мрачный Лагард, его глаза запали, веки набрякли, а кожа посерела. Он, насупившись, встал позади трона.
— Ты все устроил?
— Да, Ваше Величесво.
— Вот только не изображай обиду, не люблю я этого.
— Как прикажете, моя королева, — Лагард поджал губы.
— Ты сведешь меня с ума! - Матильда с этими словами закатила глаза.
На арену вышли рыцари — имальцы в красных накидках поверх гербовых одеяний, а лирийцы — в белых.
— Ваше Величество, — промямлил Лагард.
— Что еще? — сурово спросила королева. — Говори скорее, пока там распинается глашатай, вот-вот прозвучит труба.
— Дело в том, я даже не знаю, стоил ли об этом упоминать…
Марго сердито обернулась на Лагарда. Он мешал ей, предвкушать бой и любоваться статной фигурой Манфреда. Она уже давно выделила из толпы по одеянию и броскому гербу — серебряному медведю, стоящему на двух лапах.
— У меня дурное предчувствие, — сказала королева, берясь за сердце.
— Ваше Величество, мне только что передали в руки странное письмо из канцелярии наместника Южных земель.
— Говори. Я не люблю странностей.
— В нём говорится о маргите.
Труба возвестила о начале сражения. Королева вздрогнула.
— Тише, — прошептала она, оглядываясь на внучку. Но Марго их не слышала, она была слишком увлечена своими переживаниями.
— Письмо написано секретарем по просьбе некого Лойсена со слов девки, крестьянки. В начале, она умоляет сохранить её глупую жизнь и жизнь её подруги, которая, по словам девки, носит в пещеру маргита еду, чтобы тот смог выбраться наружу.
— Какая чушь! Какой абсурд! — громко возмутилась королева.
— Бабушка, тише, что вы так раскричались! Ааах! — воскликнула девушка.
— Что такое, Марго?
— Манфред, Манфред, чуть не упал!
— Они все равно проиграют, — недовольно проговорила королева. — Лагард заколдовал твоего Манфреда!
— Но бабушка, они выигрывают! — не сводя восхищённых глаз с принца, воскликнула девушка.
— Как это возможно? — королева в ярости посмотрела на Лагарда.
Мокрый от пота Лагард прислонился к натянутому полотну шатра. Его сотрясала крупная дрожь. Он был бледен, как накидки ларийцев.
— Не может этого быть, — прошептал он.
— Как не может? — едко сказала королева. — Смотри сам!
На ристалище остался стоять только один рыцарь, его плечи покрывала белая накидка, забрызганная кровью. Его оруженосец держал флаг, на котором развевался серебряный медведь.
Глашатай объявил последний поединок.
— Зачинщик — принц Манфред из Ималя вызывает защитника Бьерна Блона из Лары.
Бабушка досадливо покосилась на внучку. Маргарита загадочно улыбалась.
— Марго, будь сдержанней.
— Не могу бабушка, я люблю его.
Лагард оскорблено молчал. С носа свисала гигантская капля.
— Ох ты же проклятие какое! — выругалась королева. — Лагард, пусть его, твое колдовство, письмо было подписано?
Лагард кивнул.
— Тогда найди лгунью и приведи ко мне!
— Слушаюсь, Ваше Величество.
— Хотя постой, не нужно…
— Ваше Величество?
— Ты хорошо разглядел Манфреда, Лагард?
— Пристально изучил.
— Ты хотел сказать пристрастно? Посмотри, как он держит копье, ни один ималец его так отроду не держал.
— Ваше Величество, не начинайте, вас сбило с толку письмо.
— Я, может быть, постарела, и мой ум одряхлел, но мое сердце меня прежде никогда не смело обманывать. Тело Джонни мы с тобой не нашли. Среди других кораблей из гавани вышел и имальский корабль. Тогда же из подземелья Джеронимо освободил одного купца, помнишь, мы еще никак не могли взять в толк, зачем он это сделал? Что если Джонни уберегся от маргита, что если Джонни женился на одной из имальских принцесс? Что если младший сын короля Манфред — сын Джонни?
— Как много если, Ваше Величество! — проворчал Лагард.
— Бабушка Манфред победил! — воскликнула Марго, вскидывая счастливые глаза на бабку.
— Что дорогая? — рассеянно откликнулась королева.
— Он удержался на коне, а барон Бьерн вылетел из седла, как маслина из-под ножа! Бабушка, подзови его! За смелость я награжу его лентой из своего рукава или, нет, лучше шарфом!
Королева подала знак победителю приблизиться к королевскому помосту.
Рыцарь, забрав у оруженосца штандарт, торжественно подъехал.
— Ох, бабушка, он так красив!
— Девочка, он же невообразимо рисуется. Противно!
— Принц Манфред, мы, королева Матильда, поздравляем тебя с победой. Мы восторгаемся твоим мужеством и храбростью. В знак нашей признательности прими от принцессы Маргариты знак отличия. Марго, — шепнула королева внучке. — Когда он опустится на колени, повяжи ему копье своим шарфиком.
Рыцарь опустился на колени, выставив вперед копье. Марго, трепеща от восторга, завязала на острие свой зеленый шарф. Рыцарь, сняв шлем, поклонился. Когда он поднял лицо, королева, принцесса, Лагард и все — все увидели, что перед ними стоит совсем не Манферед, а его друг Северо.
— Я прошу прощения у вас, Ваше Величество и у вас, Ваше Высочество, что ввел вас в заблуждение, но мой принц выехав на турнир, почувствовал себя дурно. А так как он был зачинщиком, некрасиво было бы отказываться от поединка. Ведь он, несомненно, бы огорчил и вас, королева, и вас, принцесса, и всех присутствующих здесь. Он был чрезвычайно удручен этим обстоятельством. Я предложил ему обменяться доспехами. Он с радостью согласился. Манфред сказал, что я обязан раскрыть свое подлинное имя, только в том случае, если стану победителем турнира. Так и произошло. Прошу считать случившиеся веселой шуткой. Надеюсь, принцесса, узнав о невольном обмане, вы не заберёте назад ваш подарок?
— Это дар вашей доблести, — сухо ответила Марго.
— Вы обманули нас, — возмутилась королева, но спустя мгновение взяла себя в руки. — Но раз уж вы победили, мы не будем вас судить. Передавайте принцу Манфреду наши глубочайшее сожаление по поводу его болезни и искренние пожелания выздоровления. Мы восхищаемся имальским воинским искусством. Если же имальские рыцари так легко побеждают на ристалище, какова же тогда сила имальских принцев!
В глазах Северо полыхнула ненависть, но когда он перевел взгляд на Марго, взгляд изменился, стал нежным и задумчивым. Северо поклонился и отъехал от королевского постамента, высоко вздымая копье, на котором развевался шарф Маргариты.
— Обмануть мое королевское величество? — изумленно проговорила королева.
— Бабушка, он же меня обманул!
Маргарита ударила ногой бортик помоста и в ярости умчалась.
— Что вы теперь скажите королева? — вскинув подбородок, произнес довольный Лагард.
Королева долго молчала, уставившись в одну точку.
— Скажи, Лагард, а Северо тебе никого не напоминает?
— О, будьте же милосердны, королева! — взмолился колдун.
— Значит, нет?
— Нет, Ваше Величество!
— Ты помнишь Джеронимо, Лагард?
— Вы еще спрашиваете, — не без содроганием ответил колдун. — Я чуть не умер, делая из него маргита. Я даже не знаю, как это у меня вообще получилось.
— А я скажу тебе. Получилось оттого, что тебе приказывала королева. Помнишь, как он попался на удочку?
— Он был влюблен вас, как…
— Как кто? — вкрадчиво спросила Матильда.
Лагард, чувствуя подвох, замолчал, затем его усталое лицо озарила догадка.
Глаза королевы зажглись мстительным огнем.
— Коль мы так недалеко от гробницы, прошу тебя, Лаград, съезди, навести нашего друга.
— Дозвольте королева, я возьму с собой Северо, чтобы раз и навсегда покончить с этой… историей.
Матильда посмотрела на внучку, которая вместе с фрейлинами раздавала призы и подарки рыцарям.
— Поезжай и возьми с собой Северо. А знаешь что, предложи поездку всем принцам, полагаю, свадьбу Марго придется отложить еще на какое-то время. Принц Манфред не увлечен ею нисколько, а честолюбия в нем ни на грош! Предпочесть мою внучку вдовице, нет, он своё еще получит!
— Простите, миледи, думаю, дело вовсе не в Марго. Я слышал, что на Имале поощряются браки с женщинами более зрелого возраста, а еще лучше если у них уже есть дети.
— То есть, когда Манфред приехал сюда, он рассчитывал найти уличную девку вместо принцессы? День выдался на редкость отвратительным. Поезжай, Лагард, и не возвращайся без добрых вестей.