Мы познакомились на работе два года назад. Пара приветственных фраз, мягкая улыбка, уверенные движения — ничего меня в нем не оттолкнуло. Я проводила его к начальнице и ушла заниматься делами. Ближайший месяц мы почти не попадали в одни смены — да и мне тогда было не до этого, я была в отношениях, отнимающих много сил и требующих постоянного фокуса внимания.
В конце месяца у коллеги был день рождения: приглашали всегда всех. Там был и он — Максим, так его звали. Он все никак не мог найти себе места, так как почти никого не знал, поэтому мы с моей сменщицей решили поддержать новичка.
Вечер провели вместе, он оказался легким собеседником, много шутил, рассказывал интересные истории, а когда день рождения приблизился к окончанию, все уже выпили и изрядно устали, он спросил меня про личную жизнь. Я сказала, как есть, что не одна, на что он сказал, что тоже в общем-то не один, есть девушка.
Для чего он меня посвятил в данный вопрос я не думала, но, однозначно, мы стали после этого вечера как-то ближе. Максим создавал вокруг меня безопасное пространство — и даже когда приходил на работу все свое время старался проводить около моего рабочего места.
Мои отношения закончились в январе. Между нами с Максимом долго ничего не менялось, и тут в конце месяца он отправил мне песню, и я услышала там строки «ты рисуешь, я пою». Я переслушивала еще раз, и еще. И поняла, что эта песня — его песня, и он написал ее о нас. «Как так?!» — первое, что я подумала! Для меня никто не делал ничего подобного, я просто не знала, как реагировать.
Пропала на полдня, не зная, что написать в ответ. Прекрасно понимала, что он ждет реакции и в результате просто написала: «Хорошая музыка». Минуты не прошло, как он ответил: «А что по тексту?» Я ответила, что ничего не чувствую и что это лишнее. Так мы впервые прервали наше общение — случилось это в начале февраля.
Через две недели у меня началась настоящая ломка: оказалось, что общение с ним занимало огромное количество времени в моей жизни. Я написала первая, между нами завязалась еще более активная переписка.
14 февраля он выступал на сцене и пел словами Наутилуса «я хочу быть с тобой, я так хочу быть с тобой», — и я четко знала, что он поет для меня. После концерта он написал: «Когда я пел эту песню, понял — по-любому добьюсь тебя, ты будешь со мной». Был случай, что после работы я не могла уехать из школы, так как Максим не пропускал меня, требуя ответа на вопрос, вместе мы или нет. При этом «нет» его абсолютно не устраивало, и он настойчиво преграждал мне путь на выход. Буквально через неделю после этого Максим сказал мне, что я слишком нерешительная, поэтому отношения со мной ему больше не нужны.
Общение возобновилось в начале марта — он не выдержал, написал что-то и закрутилось опять. Прошло две недели, и он ушел, сказал, что нашел себе девушку. Ничего из этого меня не смущало: я думала, все происходящее абсолютно нормально.
Он все так же проводил свободное время около моей стойки на работе и так же писал, но с этого момента все темы сводились к тому, как он гуляет со своей Дашей — меня это зацепило, конечно. Максим описывал все подробно, пристально всматриваясь в меня, видимо, ждал реакции, но я старалась не показывать чувств.
В конце марта он позвал меня погулять, и вот только тогда случился первый поцелуй — с этого момента у нас официально начались отношения. В апреле все было хорошо, в мае настроения были нестабильными. Я была не готова к близкому контакту, да и в принципе не знала, чего хочу от жизни. Он воспринимал это как личное оскорбление, и, признаюсь, я действительно не спешила. В конце мая он перешел к шантажу: мол, не будет контакта, значит, расстанемся. Как все произошло, все стало нормально.
В июне Максим узнал о бывшем парне и начал поливать его грязью, аргументируя личным с ним знакомством, расспрашивал слишком настойчиво. С этого момента и до конца наших отношений он почти каждый день возвращался к этой теме. Сказал мне, что, оказывается, хотел сделать предложение руки и сердца, но теперь уже не знает, как ему быть. Я чувствовала себя виноватой, а его забота и присутствие казались мне чем-то абсолютно необходимым для моего счастья.
Как-то после очередных расспросов мы поругались. Он говорил:
— Вот ты была с ним, да как ты могла, лучше бы у меня была девушка-проститутка, чем ты такая со мной, которая спала с этим парнем.
Мы расстались. Для меня это был настоящий стресс, я поделилась произошедшим со своей начальницей Мариной. С Максимом мы помирились через пару дней, и я забыла про этот разговор, пока при очередной ссоре он не выпалил:
— Я с тобой помирился только потому, что Марина подошла ко мне и попросила дать тебе второй шанс. Честно рассказывай, что у тебя с ним было?
Такие разговоры стали регулярными, ссоры раз в неделю казались чем-то обыденным. Иногда после таких бесед я приходила на работу с синяками на руках — уж больно сильно он хватал меня. Ребята говорили, чтобы я с ним расходилась. Но я просила их не вмешиваться.
В июле мы уехали в отпуск: сидели, пили шампанское за 300 км от родной Казани, и он говорит:
— Рад, что мы познакомились и прочие любезности…. Будешь ли моей женой?
Буквально вчера обзывал, а сегодня он хочет жениться. Сижу, смотрю на него и понимаю: скажу «нет» — поругаемся, и как доеду до дома, неизвестно. Ну и сказала «да». Он надел кольцо, счастливый и довольный. А я смотрю и думаю: кольцо и кольцо, никаких эмоций. На тот момент мы не жили вместе, но периодически ночевали друг у друга. Он начал говорить, что пора съехаться, так как отношения без пяти минут узаконены.
«Мы живем вместе, и спать ты будешь здесь»
Ругаться раз в три-четыре дня стало нормой. Однажды он позволил себе в ссоре пнуть меня ногой. Если я уходила спать на диван, он силой перетаскивал меня на кровать: «Мы живем вместе, и спать ты будешь здесь». Я не говорила никому, но иногда он принуждал меня к контакту. Он мог проораться и лезть ко мне, видимо, нуждаясь в подтверждении того, что я все еще принадлежу ему.
Однажды он попросил меня съехать с квартиры. Он пообещал отвезти мои собранные вещи, мы заехали за кофе непонятно зачем, он помог отнести все домой к брату. Попрощались. Стояли и долго так смотрели друг на друга.
Мне пришлось сказать маме, что мы разъехались — она расстроилась. Из-за ее чувств мне стало еще более невыносимо, тем более сказать ей истинные причины я не могла. Весь декабрь мы то мирились, то ругались. Часто после ссор он говорил, что готов дать мне еще один шанс, и я верила, что он мог это сделать.
Зимой мы стали ругаться чаще, раз в два дня. Он забирал кольцо несколько раз и снова возвращал. В феврале все-таки расстались на целый месяц и даже не общались. Этот месяц передышки я провела в общении с друзьями, коллегами и учениками. Было и общение с мужчинами, и меня удивляли легкие комплименты и чужое внимание — настолько я считала себя никому не нужной и непривлекательной.
Мы все равно потом помирились. Максим за этот месяц бросил курить и начал заниматься спортом. Я уже не очень хотела мириться, но почему-то поверила в возможность положительных изменений в его характере. Поругались в конце месяца, опять-таки из-за моих прошлых отношений.
В марте он написал, что хочет забрать кольцо — я назначила место и время, отдала коробочку и ушла гулять. Потом он писал, что не может без меня. И мы опять помирились в конце месяца. Но ссоры стали каждый день — даже и говорить уже нечего: сплошная каша из упреков и уничижения. Самооценка всегда была не очень, а тут стала совсем плохой.
В начале мая я решила прогуляться с Сергеем — новым другом. Он не был похож на Максима, и, если у нас и возникали недопонимания, то мы решали все сразу, четко говорили друг другу, что не устраивает. Это было самым правильным действием тогда для меня: я чувствовала его доверие, но на мою свободу больше никто не покушался.
Однажды мы шли с ним в обнимку и встретили Максима. У меня сразу подкосились ноги. Он прошел мимо и сказал:
— Какие люди!
Я промолчала, и отвела глаза.
Потом слышу за спину:
— Ну, и как у тебя дела?
Я не ответила, и мы просто пошли дальше.
Сергей спрашивает:
— Я что-то так и не понял, это мой знакомый или твой?
Я выдавила:
— Это мой бывший.
Сейчас я понимаю, что все произошедшее называется насилием, но вслух не произношу. Мне нужно это пережить, но мозг настоятельно отправляет картины в глухую темную комнату, старается запереть это внутри меня. Сейчас меня окружают мои друзья и Сергей в статусе молодого человека.
Я вижу, что близкие люди искренне любят меня, научилась это замечать и принимать. Веду работу над собой, читаю книги по психологии. Мне важно не просто понять, почему так случилось со мной, но и передать мои знания другим людям в похожей ситуации. Теперь, оглядываясь назад я понимаю, насколько то, что происходило со мной, было ужасным.