Сегодняшний наш герой – астральный критик Леонид Леонидович Сабанеев (1881-1968). Сын зоолога и популяризатора рыбалки, композитор, музыковед и горе-критик.
Сначала хотела процитировать только один фрагмент из его воспоминаний, опубликованных в 1955 в нью-йоркском «Новом журнале», но потом история о Сабанееве разрослась до еще невиданных размеров моих постов. Но пока цитирую сомнительную историю о Константине Бальмонте, которой я хотела с вами поделиться:
«У Российского сидел Бальмонт, и у него уже было настроение вздернутое – до нас тут пили коньяк. Так как Бальмонт не хотел (да и не мог) пойти вместе на концерт, решили, что пойдем втроем, а он посидит тут, нас подождет. Для безопасности, видя его состояние, сказали служащему, чтобы ему ни в коем случае не давать ни вина, ни коньяку, сказать, что «нет больше».
Мы ушли. В наше же отсутствие произошло следующее.
Оставшись один, Бальмонт немедленно спросил еще коньяку. Ему как было условлено, ответили, что коньяку нет. Он спросил виски – тот же ответ. Раздраженный поэт стал шарить по комнате, нашел бутылку одеколона и всю ее выпил. После этого на него нашел род экстаза. Он потребовал себе книгу для подписей «знатных посетителей». Так как подобной книги в отеле не было, то ему принесли обыкновенную книгу жильцов с рубриками: фамилия, год рождения, род занятий и т.д. Бальмонт торжественно с росчерком расписался, а в «роде занятий» написал: «Только любовь!» Что было дальше, точно выяснить не удалось, но когда мы вернулись с концерта, то в вестибюле застали потрясающую картину: толпа официантов удерживала Бальмонта, который с видом Роланда наносил сокрушительные удары по…статуям негров, украшавшим лестницу. Двое негров, как трупы, с разбитыми головами валялись уже у ног его, сраженные. Наше появление отрезвило воинственного поэта. Он сразу стих и скис и дал себя уложить спать совершенно покорно. Поляков выразил желание заплатить убытки за поверженных негров, но тут выяснилось, что хозяин отеля – большой поклонник поэзии, и в частности Бальмонта, что он «считает за честь» посещение его отеля такими знаменитыми людьми и просит считать, что ничего не было. Но сам поэт об этом своем триумфе не узнал – он спал мертвым сном».
После этой истории про Бальмонта, я решила почитать что-нибудь еще у Сабанеева или что-нибудь про него самого. Оказалось, что его имя связано в первую очередь не с воспоминаниями о современниках, а со скандалом 1916 года, когда он чудесным образом написал рецензию в газете «Новости сезона» на несостоявшееся выступление Сергея Прокофьева в Москве. Критик буквально разгромил исполнение «Скифской сюиты» Прокофьева, ни разу не слышав его и не имея доступа к партитуре – единственный экземпляр был у Прокофьева. До этого сюита исполнялась в Санкт-Петербурге, и Сабанеев просто взял рецензии на это выступление, скомпоновал из них свою статью и сразу на следующей день после несостоявшейся премьеры в Москве опубликовал рецензию. Критик просто не знал, что концерт отменили. Он сразу был скомпрометирован, Прокофьев в ответ на слова Сабанеева, что «композитор дирижировал с варварским увлечением», написал, что вообще никогда не дирижировал в Москве. 19 января 1917 года в газете «Русская воля» вышла статья «Астральный критик», в которой авторы решили найти хоть какое-то объяснение произошедшему:
«Т. к. г. Сабанеев считается если не «львом», то, по крайней мере «онагром» нашей музыкальной критики, то мы никак не смеем предположить, чтобы он писал свою рецензию, в глаза не видав сочинения г. Прокофьева, и попросту сказать «наврал» по молодости композитора, неосторожно вверившись непогрешимому авторитету афиши. Гораздо уважительнее будет предположить, что г. Сабанеев ознакомился с сюитою г. Прокофьева путём «дальнего видения», в образе и подобии астрального тела. Тем вероятнее, что, кроме дальнего видения, г. Сабанеев обнаруживает ещё и астральный же дар предвидения или, по-оккультному, дар «памяти вперёд». Г. Прокофьев свидетельствует, что он никогда не дирижировал в Москве, а г. Сабанеев – по «памяти вперёд» – утверждает, что не только дирижировал, но ещё с варварским увлечением. <…> И с этаким-то астральным даром г. Сабанеев тратит время на музыкальные рецензии».
Исследователь творчества Прокофьева Виктор Вишневецкий пишет, что после этого Сабанеева прям загнобили и нигде не принимали. Но сам Сабанеев писал, как он преподавал «музыку речи» в Государственном институте слова, который существовал с 1919 по 1922, (а скандал был в конце 1916), рассказал очень интересную историю о том, как ходил с Волошиным к Каменеву – ее мне тоже хочется рассказать.
Но я теперь не знаю, можно ли верить его историям, которые, как назло, очень интересные, и хочется ими поделиться.