Предыдущая часть тут
- Алиса, включи обзор на экране, - произнес Меньшиков.
Искусственный интеллект, казалось, не спешил отвечать. На мгновенье Александру показалось, что ответа не будет и их судьба уже решена, но спустя полминуты последовал сладкоголосый ответ.
- Как пожелаете курсант Меньшиков.
Экран засветился, открывая панораму Оберона и окрестности станции «Ладога-36». Александр с удивлением обнаружил рядом со станцией два имперских дредноута. На борту одного из них была видна надпись «Исидор», второй находился дальше, и его название было едва различимым, но догадаться было не трудно. Вечно работающие в паре, выполняющие самые ответственные поручения Его Императорского Величества флагманские дредноуты «Исидор» и «Двенадцать апостолов», гордость военно-космических сил Российской Империи. Что ж, присутствие этой парочки только подкрепило уверенность Меньшикова в том, что тут будут происходить секретные испытания, за которыми будет наблюдать кто-то из окружения самого Императора. Отведенная ему и его экипажу роль была самой незавидной – подопытных мартышек. И то, что обнаружила Даля, включенные камеры, означало лишь одно, за ними уже начали следить и документировать эксперимент.
- Твою ж мать! – восторженно произнес Таранец. – Это же…
- Да, Слава, да, - перебил его Лановой. – Это они!
- Какие красивые, - с завистью в голосе сказала Котова.
Весь остальной учебный экипаж номер три подошел вслед за капитаном к обзорному экрану и любовался кораблями.
- А это ещё что за ерунда? – спустя пять минут удивленно воскликнул Бернштейн, тыча куда-то пальцем.
Все стали искать взглядом то, на что указывал врач, но как ни старались, ничего не заметили.
- Что ты там увидел Аркаша? – возмутился Таранец, так и не найдя предмета, вызвавшего изумление Бернштейна.
- Ну, вот же, - не унимался Аркадий. – На два часа и минус 5 градусов, под верфью, неужели не видите?
Там, куда он указал, действительно что-то было. Внимательнее присмотревшись, можно было заметить, что предмет, находившийся под брюхом станции, повторял контуры стандартного корвета типа «Буревестник», только гораздо меньших размеров, но вместе с тем имел очень расплывчатые очертания. Этот странный корабль не отражал свет, поэтому на фоне космической пустоты, заметить его можно было лишь, если знать, куда смотреть.
- Как ты его разглядел? – удивился Спанидис.
- Не знаю, как-то случайно получилось. Просто разглядывал станцию.
Вот и последний кусочек мозаики лег на свое место, картина для Меньшикова сложилась окончательно.
- Хотел знать, зачем мы тут, Арсений Максимович? – собственный голос Меньшикову показался каким-то чужим. – Нас посадят на вот этот корабль.
- А потом что? – спросил Беспалов.
- А потом уже не важно, - с отвращением смотря на корабль, хмуро ответил Александр.
- Тут позвольте, с Вами не согласится, любезнейший Александр Данилович, очень даже важно.
На пороге конференц-зала стоял высокий худой мужчина с копной седых волос. На вид ему было около девяноста лет. Одет он был в простой старомодный серый костюм тройку с белой рубашкой и синим галстуком, на ногах были белые, чуть потрепанные кроссовки.
- Смирно! – скомандовал своему экипажу Меньшиков. – Здравия желаю Ваше высокопревосходительство!
Конечно, Александр узнал этого человека. Будучи ещё ребенком, сразу после того, как погибли его родители, и он угодил в пансионат, этот человек был у них частым гостем, посещал их несколько раз в неделю и запомнился Меньшикову на всю жизнь очень добрым человеком, которому можно доверять. Для всех учеников пансионата он стал кем-то вроде опекуна, правда не долго, около полутора лет возился с ними этот человек, а потом стал появляться все реже и вскоре перестал приезжать совсем. Да и если бы не это давнее знакомство, как можно было не узнать личного советника императора и одновременно величайший ум современности, потомка династии ученых, подаривших человечеству космос? Он старался совсем не появляться в виртуальных новостях, на светских приёмах и торжественных мероприятиях, а если Император всё же заставлял его присутствовать, то профессор Николай Николаевич Елизаров избегал всеобщего внимания, однако личностью он являлся известной.
- Вольно, товарищи курсанты. Давайте присядем и поговорим, - с этими словами Елизаров подошел к одному из кресел, развернул его, что бы быть лицом к лицу с курсантами и сел.
Молодые люди переглянулись, затем сели в кресла, напротив профессора, слегка робея в присутствии столь титулованной особы.
Продолжение тут
Ставьте палец вверх, подписывайтесь и комментируйте...