После 5 лет службы интенданта можно вешать без суда и следствия. Так считал Наполеон. То же относится и к флотским мичманам. Таймураз служил мичманом на продовольственном складе. Когда красная империя рухнула и погребла военторг с однообразными зелеными вывесками, Таймураз стал рапродавать флотские запасы. На вырученные деньги завозил в наш военный городок продукты из Мурманска. Коммерс открывал комки на первых этажах жилых домов. Любовницу Таймураза звали Ириной. Конфета трудилась ведущей на местном телевидении. Магазины Мурик называл именем любимой женщины. Менялись только цифры: «Ирина-1», «Ирина-2», «Ирина-3». После работы люди затаривались в Иринах и шли смотреть Ирину по тв.
Наша банда звалась Таталией. Дурная слава тянулась следом. Малыши говорили: "Таталия грабит банки". Банков в городе не было, но мы пощипывали Ирину-2 и Ирину-6. Это было легко. Перед закрытием магазина Балабан отодвигал изнутри задвижку на форточке. Возвращались за товаром ночью, проникая через окно. Вскоре Таймураз прочухал, что Ирины быстро худеют. На окнах появились решетки.
Через год коммерсант стал самым богатым человеком в городе. Задумал открыть флагманский магазин. Для этого Мурик выкупил и соединил три квартиры в адмиральском доме напротив мекки городка - Дома Офицеров. На открытие собрался весь город. Хмурые офицеры смотрели как старшеклассницы из группы «Комбинация» прыгали в лосинах перед подъездом, жонглируя лентами.
В магазине, помимо продуктового, открылся и огромный промтоварный отдел. На полках красовались японские видеодвойки, немецкие кухонные комбайны и игровые компьютеры ZX Spectrum. Над подъездом появилась вывеска «Королева Ирина».
Королеву охраняли. Окна защищены толстыми решетками, вход преграждала двойная металлическая дверь. Расчехлить Их Величество было делом чести. Таталия бродила вокруг, выискивая подход к царской особе. Слабое звено обнаружилось в подвале. Кирпичная стена, ведущая в подсобку, казалась хлипкой. Скворец стащил со школьного противопожарного щита кувалду. Ночью мы проникли подвал, стали долбить стену молотом. Через пару часов в подъезде раздался крик.
- Что там за дятлы? - спросил женский голос.
- Сантехники! – испуганно отозвался Скворец.
- Где вас носило, черти, заявку два месяца назад оставляла! Если стояк почините, с меня литр «Рояля». Восьмая квартира.
Через час стена рассыпалась. На нас свалился японский двухкассетник Sharp c пятью эквалайзерами и цветомузыкой. Проникнув в "Королеву", мы стали отмечать победу: обливались шампанским, швырялись сникерсами, хлестали Наполеон. Балабан схватил фотоаппарат Полароид, стал снимать наши счастливые рожи. Подключили к телеку Спектрум. Загружали игру, десять минут слушая адский скрежет загрузочной кассеты. На прощание мы оставили Таймуразу послание, криво выведенное на стене французскими помадами. Цензурными в тексте были лишь предлоги.
Технику тащили на блатхату совершенно пьяными. Потеряли два видака и разбили телек.
Меня разбудил дома настойчивый звонок в дверь. Открыл отец. Незнакомый голос поведал, что Иван с дружками совершил ограбление.
- Иван! – позвал отец строго.
Сраженный прозорливостью сыщиков и разбитый похмельем, я вышел в прихожую.
Там стоял усатый человек в синей форме.
- Ты ночью был в магазине? - спросил отец.
- Нет! – отрезал я.
- Он не был, – сказал папа с надеждой.
Милиционер молча достал из нагрудного кармана снимки Полароид. Выбрав один из квадратиков, протянул мне.
На карточке были запечатлены Скворец и я. Мы обнимались. Шеи украшали гирлянды из видеопленки. Скворец приложился к бутылке орехового Амаретто. Я стоял рядом, раскуривая сразу пять сигарет Кэмел и демонстрируя в камеру средний палец.