Войны с памятниками – это войны памяти. Памятники, как и названия городов (площадей, улиц), должны олицетворять деятельность и идеи того исторического лица, в честь кого они поставлены или названы. Однако парадокс «памятниковых войн» в том, что снос монументов, как и переименование городов, очень часто вызываются не тем, что общество отвергает идеи и порицает действия исторического персонажа, а элементарным незнанием истории. Точнее, агрессивным нежеланием её знать.
Войны с памятниками периодически происходят по всему миру – в бывших республиках СССР, в США, странах Латинской Америки, а теперь добираются и до Европы: в Англии хотят снести памятники Сесилу Родсу, Махатме Ганди, Уинстону Черчиллю, и даже королю Шотландии Роберту Брюсу. О последних двух говорить вообще не будем: снос памятника Черчиллю, одному из ключевых персонажей Антигитлеровской коалиции – это надругательство над памятью воинов этой коалиции, а король Роберт умер задолго до появления колониализма, расизма и работорговли. Требование сноса памятника Ганди, по-моему, вообще не нуждается в комментариях. Его авторам нужно либо в первый класс, либо к психиатру.
Возьмём скандал вокруг памятника Родсу: сторонники его демонтажа заявляют, что Родс был империалистом и «архитектором апартеида» в Южной Африке. По поводу апартеида – полная чушь: он и слова-то такого не знал, идеология апартеида и сам термин появились уже после его смерти, в 1917 г. Памятник Родсу поставлен потому, что он не только расширил и обогатил Британскую империю, но и заложил основы процветающей экономики Южной Африки, и плодами его трудов пользуются все жители современной ЮАР, включая потомков жертв апартеида. Насчёт империалиста – это истинная правда, но назовите хоть одного британского политика, общественного или культурного деятеля XVI-XIX веков, который был бы антиимпериалистом! Не старайтесь: таковых не было. Можно, конечно, снести памятники всем британским монархам и премьер-министрам, запретить Киплинга (вот уж был империалист!), а заодно переименовать Великобританию из-за империалистической песни «Rule, Britannia!».
Вопрос только – во что переименовать? И зачем?
Вот в бразильских учебниках истории говорится: «Бразильское государство было создано благодаря захватам индейских земель и массового завоза африканских рабов». Какое безобразие! Давайте возьмём ластик и сотрём Бразилию с глобуса! А потомки рабовладельцев и бандейрантов (охотников за индейцами) пусть коллективно встанут на колени перед потомками жертв их предков. Правда, вот незадача: они настолько перемешались, что современным бразильцам придётся вставать на колени… перед самими собой.
Снос памятников конфедератам в США начался ещё в 2017 г., когда были снесены памятники главнокомандующему армии Юга генералу Р.Э.Ли в Балтиморе, Далласе, университете Дьюка, Техасском университете и Вашингтонском кафедральном соборе. Понятное дело – главный генерал рабовладельцев! Но тут мы сталкиваемся с тем же казусом, что и в случае с Родсом: борцы с памятниками генералу Ли просто не знают, за что он воевал, а также с кем и за что воевали американские Север и Юг в 1861-65 гг. Если бы генералу Ли и другим генералам Конфедерации можно было бы сообщить на тот свет, что они воевали за рабство и против свободы, они вышли бы из могил и передушили клеветников.
Рабство – это однозначно плохо, а его ликвидация – благо. Разумный человек спорить с этим не будет. Но есть одно очень больше «Но». Заключающееся в том, что что Север воевал не за какую отмену рабства, а Юг – не за его сохранение. Это – типичная фальсификация истории. Юг отделился после победы на президентских выборах Линкольна – кандидата от Республиканской партии. Который, во исполнение программы партии, выступал за запрет рабства ЗА ПРЕДЕЛАМИ рабовладельческих штатов, а не за отмену рабовладения. И это был третьестепенный пункт программы. Гораздо важнее были другие: усиление федеральной власти за счёт прав штатов, а также отмена свободной торговли и замена её протекционистскими мерами (свободная торговля с заграницей была крайне важна для фермеров и плантаторов Юга). До прихода к власти Линкольна государствами, которым граждане были обязаны хранить верность и исполнять их законы, считались штаты, а не их союз. Именно нарушение этих принципов вызвало отделение южных штатов и гражданскую войну.
«Перед войной 1861 г. всё население будущих Конфедеративных Штатов Америки составляло около 12 миллионов человек, из которых 9 млн. были белыми и 3 млн. «цветными», включавших в себя негров, индейцев, китайцев, мексиканцев и прочих граждан не англо-саксонского происхождения. Вопреки ещё одному стойкому мифу о поголовном рабстве чернокожего населения Юга, по данным переписи 1860 года 240 747 негров числились свободными (free Negroes). Для сравнения, рабовладельцев-плантаторов, включая женщин, детей и немощных стариков, владевших как минимум двадцатью рабами, в том же году насчитали всего-навсего 46 274 человека. Между тем на протяжении войны во всех армиях Юга под ружьё встало 600 тысяч человек, абсолютное большинство из которых менее всего думало о сохранении рабства в их родных штатах» (Чернов Владимир «Чернокожие солдаты Конфедерации», Стихи.ру).
На Юге, в отличие от Севера, не было концлагерей для политических противников. Юг, в отличие от Севера, почти до конца войны сохранял добровольческий принцип комплектования армии, и только крайнее неравенство сил заставило Конфедерацию отказаться от него. На Севере же, например, в Нью-Йорке, для того, чтобы заставить граждан воевать, город был подвергнут… артиллерийскому обстрелу. На Юге не было кровавых негритянских погромов, подобно Нью-Йоркскому и Детройтскому (1863 г.).
Закон о запрете рабства был издан Линкольном только в последние дни 1862 г. – после полутора лет тяжелейших боёв, в которых малочисленные отряды южан показывали полное превосходство над огромными, прекрасно вооружёнными армиями северян. Этот закон Линкольн принял под угрозой военной катастрофы. Но рабов освобождали и южане – правда, единого закона об отмене рабства там быть не могло: Юг был конфедерацией. Африканские добровольцы вступали в армию Юга – и получали свободу. Чернокожих солдат-южан было больше 100 тысяч, и они совершили множество подвигов. После войны южане должны были обеспечить бывших рабов земельными наделами и подъёмными. В ходе войны южане постепенно освобождали рабов, но не успели довести это до конца из-за военного поражения, а также потому, что на Юге рабовладелец по закону был обязан снабдить вольноотпущенника средствами к существованию. Север, освободив рабов (в состав северных штатов входили рабовладельческие Делавэр, Кентукки, Миссури и Мэриленд) просто выбросил их на улицу безо всякой помощи.
Выдающийся негритянский аболиционист Фредерик Дуглас, посвятивший всю жизнь борьбе за права и интересы братьев по расе, с изумлением отметил:
«Немало цветных служит в Армии конфедератов! Причем не только поварами, слугами и подсобными рабочими, но – полноправными солдатами. Они горят желанием убивать всех нас, сторонников федерального правительства, и готовы всемерно подрывать его политику».
Его соратник Горацио Грили позже записал: «С первых дней войны негры активно участвуют в военных операциях США. На Юге из их числа формируют регулярные части мятежной армии, их обучают по общим уставам, а на парадах они маршируют плечом к плечу с подразделениями из белых южан; между тем подобное пока совершенно немыслимо в Вооруженных Силах Севера» (Чернокожие в армии конфедерации США, https://kstk71.livejournal.com/646617.html).
Перед самым концом войны президент Конфедерации Джефферсон Дэвис объявил об освобождении рабов, но было уже поздно: почти весь Юг был в руках армии янки, и освобождать было просто некого.
Столь длинный экскурс в историю США нужен для иллюстрации того, что война с памятниками превращается в борьбу с исторической памятью. В которой покамест побеждают фальсификаторы истории.
Почему? Потому, что они предлагают простую и примитивную картинку национальной истории: ангелы-северяне, озабоченные только тем, как бы вырвать из рабства несчастных чернокожих, и злобные рабовладельцы-дикси, готовые умереть, но не дать свободу своим рабам.
Поскольку в США труднее найти правдивое описание Гражданской войны 1861-65 гг., чем примитивный лубок о героях-северянах и дьяволах-южанах, чёрно-белый миф устоялся и забронзовел. Поэтому за сносом памятников южанам стоит агрессивное невежество. Как и за попытками демонтировать памятники королю Роберту Брюсу, Махатме Ганди и прочим «империалистам».
Безусловно, есть памятники, которые необходимо сносить – если они установлены явным, общепризнанным злодеям и преступникам. Памятники работорговцам и рабовладельцам не должны существовать – если, конечно, они были таковыми на самом деле. Например, в последние лет 50 в статьях о Бенджамине Франклине, одном из отцов-основателей США, непременно упоминают: он (вот сволочь!) был рабовладельцем. О вот о том, что он своих рабов освободил, и именно он первым из американских политиков обратился к Конгрессу с предложением отменить рабство – умалчивается. Вот она, фальсификация истории!
Остаётся вопрос: зачем, а главное – кем фальсифицируется история, в данном случае американская? Ответ лежит на поверхности: циничными политиканами, желающими получить поддержку самых необразованных, дремучих групп населения. Не просто африканцев, а жителей трущоб, потомственных безработных и правонарушителей, а также иммигрантов из самых отсталых стран (типа Сомали), которые, приехав в США, пытаются стать господствующей элитой.
Впрочем, проблемы памятников и исторической памяти в России ничуть не проще, чем в США. Но это повод для другого материала.
