- Вот позор-то...Что люди скажут, - горестно вздыхает Марина Петровна, моя соседка по даче...
Около 7 утра тишину просыпающегося СНТ нарушили яростные крики, доносящиеся из дома Бузыкиных.
- И чтоб ноги твоей в моем доме не было! Ишь ты, вздумала она!, - разорялся глава семейства. Решив посмотреть, что же там происходит, я вышла на крыльцо своего дома и стала наблюдать.
Через несколько минут из дома на улицу выскочила Юля, 19-летняя дочь Бузыкиных. Но в каком виде! В ночной рубашке, с рюкзаком, из которого того и гляди вывалятся наспех собранные вещи. Увидев меня, она бросилась ко мне:
- тётя Оля, здравствуйте! Можно я забегу к вам, хоть переоденусь нормально?
- конечно, Юль, заходи. Чего с отцом-то не поделили с утра?
Надо сказать, что дочь Бузыкиных всегда отличалась далеко не спокойным характером. Своенравная и взбалмошная, она частенько доводила своих родителей до белого каления, но те, побушевав некоторое время, всегда спускали ей все с рук.
Дождавшись, пока Юля переодеться, я пригласила девочку к столу.
- Ну Юль, рассказывай, чего опять набедокурила?
- Ой, тётя Оль, даже не представляете, - зашмыгала она носом. - влюбилась я, замуж выхожу..
- Нет, ну ты представляешь, Оль, замуж она выходит, понимаешь ли, - рассказывает мне немногим позже Марина Петровна. - а мальчик-то её из этих.
- из кого это - из этих?, - не понимаю я.
- да не русский он. Араб какой-то или кто. Смуглый, в общем. Познакомились на какой-то студенческой вечеринке, и закрутилось у них. И вот знала же, что отец её не примет мужа другой национальности! Так нет, все равно, надо было ж, люблю, говорит, его! А какая там может быть любовь, в 19-то лет! Так, одни гормоны, - сокрушается моя соседка.
-ну дак в чем проблема? Повстречаются немного, узнают друг друга получше, и, если все так, как говоришь, так и разбегутся. Дело-то молодое, не хитрое.
- так беременна она уже, - заливается Зинаида Петровна горючими слезами. - второй месяц уж пошёл. Что делать, и не знаю. Отец гром и молнии мечет, как бизон раненный кричит, мол, костьми лягу, но свою дочь нерусскому не отдам, и воспитывать внука-полукровку не буду. Поставил ей условие: или на аборт пусть идёт, или поминай, как звали. А эта цаца махнула хвостом и убежала из дома, не знаю, где искать теперь. А мне-то что делать, не представляю даже. С одной стороны не доверяю я им, иностранцам. Сколько вон историй по телевизору показывают, как наших девочек зарубеж вывозят, да в прислугу превращают. Да ладно в прислугу, и продать или убить ведь могут! Юлька-то, представляешь, к нему на Родину собралась, там, говорит, жить будем.
- ну так вы с мужем-то будущим познакомьтесь, для начала. Может, и неплохой он. Не в национальности же дело.
- да предлагала я своему уже, - отмахивается она. - слушать ничего не хочет. Говорю ему, потеряем ведь дочь, ну давай хоть посмотрим, за кого она там замуж собралась. Так нет же, упёрся рогом, видите ли, ему зять-иностранец не нужен. Вот теперь голову и ломаю, как помирить их обоих, не дело ведь, от дочери отказываться.
Что посоветуете Марине Петровне? Как помирить двух самых близких ей людей? И есть ли смысл в этом? Или отец, называющий внука полукровкой, так и не сможет принять его?