Предания о людях, заключивших договор с дьяволом, существуют, пожалуй, в культуре каждого народа. Есть подобная легенда и в Пскове. Тот редкий случай, когда реально существовавший человек, вошёл в историю и остался в ней не благодаря подвигам и добрым делам, а, напротив, благодаря бесчисленным злодеяниям. Это страшная легенда о купце по имени Сергей, сыне того самого наглеца, который посмел бросить вызов самому Иоанну Васильевичу Рюрикову.
Псковский музей-заповедник размещается во дворе (дворце) купца Сергея Поганкина.
По одной из версий, своё прозвище Поганкины получили при следующих обстоятельствах:
В 1570 г. Иван Грозный предпринял карательный поход на Новгород, где произвел такое "избиение граждан", что, по летописи, "протекающая через город река Волхов вся окрасилась кровью невинно убиенных". На очереди был Псков, ибо царь "восхоте разорити град Плесков, якоже Великий Новгород". Подойдя с ратью к городу, остановился Иван Васильевич в Любятьевском монастыре, где уже ждали его купцы псковские. "Ну что, – молвил царь, – псковичи, не желаете ли откупиться? Ведь знаете, что я с Новгородом сделал?" Задрожали купцы от страха, и только один вышел вперед и спросил: "А сколько же тебе надо, государь?" Изумленный такой наглостью, только и воскликнул царь: "Ах ты пес поганый! Да разве ты так богат, что можешь дать мне столько, сколько я захочу?!" Мол, это и был предок Сергея Поганкина.
Как бы то ни было, но все слухи о Поганкиных по сей день ходят самые дурные. Деньги у этого семейства, говорят, были "погаными", т. е. нечистыми, нажитыми неправедным путём. Ну, что же... Если следовать этой логике, то 99 % нынешних богачей можно смело крестить одной фамилией.
Рассказывают, что, как только Сергей отделился от отца, сразу же построил себе двор, который и сейчас поражает своими масштабами. Для средневекового Пскова это был аттракцион невиданного расточительства. Возникает вопрос: от кого он прятался в своей индивидуальной крепости, находясь внутри крепостной стены города, который сам являлся одной гигантской крепостью?
Этот "особняк" строился по всем законам фортификации своего времени, как самая настоящая крепость: с бойницами в стенах толщиной в несколько саженей, способных выдерживать артиллерийский обстрел. Говорят, что подземный ход из подвалов двора вел в сторону пристани, где у Поганкина всегда дежурила лодка с гребцами, готовая в любую минуту выйти в реку Великая, поставить парус и отправиться прямиком в Ливонию. Ну, ничего со временами не меняется! Сравнивая с тем, что мы видим сегодня, мы приходим к закономерному выводу о том, что привычки нуворишей не меняются веками.
Ещё говорят, что до того как Сергей начал строительство замка, был он вполне свойским парнем, любил с друзьями в море выходить, судака, окуня, подуста половить, а после у костра под ушицу и чарку медка опрокинуть. Но вот как попали в его руки поганые деньги, переменился Сергей. Стал злобным, подозрительным и мстительным. Есть мнение, что несметные богатства ему дадены были самим сатаной.
Однажды Сергей Поганкин в пылу гнева привязал свою молодую жену к крупу полудикой лошади и пустил ее в поле. Лошадь вернулась на следующий день, вся забрызганная кровью. С этого времени Поганкин стал часто предаваться диким забавам.
Начал якшаться с лихими людьми из Сорокового бора, которые грабили и убивали путников на Псково-Гдовском тракте, на берегу Чудского моря. Забросил рыбалку, забыл друзей и начал развлекаться дикою охотою на простых людей.
А пленников держал в погребах, где они томились, прикованные железными цепами к стенам. И творились там жуткие вещи. Людей подвешивали на крюках, жгли калёным железом, заливали в рот расплавленный свинец и совершали всяческие гнусности. Поганкин при этом пускал пленникам кровь, наполнял ею кубок и пил допьяну. Никто живым из подземелья не вышел. Говорят, что стоны замученных и поныне слышат по ночам охранники музея.
Музей, надо отметить, хоть и провинциальный, но экспозиция его уникальна. Ей могут позавидовать и столичные собрания старины.
Не икона, а скульптура. Это очень необычно. Принято считать, что традиция скульптурного изображения святых характерна только для Северного Урала.
Перси (старорусск.) – груди. То есть нагрудные кресты.
Википедия сообщает об этом предмете: «Звезди́ца (греч. ἀστερίσκον, ἀστερίσκος) – предмет церковной утвари, представляющий собой две металлические крестообразно соединённые дуги. Символизирует Вифлеемскую звезду (дискос покрывается звездицей со словами «И прише́дши звезда, и ста́ верху́, иде́же бе Отроча́.» (придя, звезда встала там, где был Младенец [Христос])). Мф. 2:9
Используется в проскомидии (первой части православной литургии). Звездицу ставят на дискос четырьмя концами над находящимися на нём частицами хлеба, приготовленных для евхаристии. Звездица не допускает покровы и «воздух» до непосредственного прикосновения к этим частицам, а также не даёт им смешиваться между собой».
Не исключаю, что это ещё одно из проявлений культа карго. И изначально звездица имела вовсе не ритуальное, а утилитарное назначение. Очень напоминает какое-то техническое устройство или деталь.
Тут хотелось бы высказать некоторые соображения по поводу того, кто же на самом деле такой этот игу-мен. Есть серьёзные подозрения, что слово это не имеет отношения к древнегреческому языку. Составные части слова, слоги после их разделения являют картинку, указывающую на то, что «игумен», по аналогии со словами «спортсмен», «бизнесмен» и т. п. – это человек «чего-либо». А если это так, то не приходит ничего иного в голову, кроме как «Иегуда», т. е. – Иуда. Тогда становится ясно, что игумен – это не какой-то там «ведущий», а человек Иуды. Иначе – жрец апостола, предавшего Иисуса за тридцать сребреников.
Выполнена очень искусно, но, на мой взгляд, миниатюра, изображающая приход опричников Ивана Грозного, начертана совсем недавно. И только для того, чтоб убедить всех в правдивости этой истории. А раз кто-то решился на такую грубую фальсификацию, встаёт законный вопрос: «А был ли мальчик?» Очень похоже на то, что присоединение Пскова и Новгорода к Московской Тартарии происходило не так, как нам об этом говорят.
Удивительно, но, казалось бы, такой тривиальный предмет, как кувшин, не должен был бы стать почти ювелирным изделием, однако мы видим то, что есть. Страсть к сантехнике из драгметаллов – это изобретение не ХХ века.
Человек, разбирающийся в символике тайных обществ, наверняка обратит внимание на то, что панагию изготавливают в виде восьмилистника. А ведь это знак тамплиеров. Это ещё раз доказывает версию о том, что "игумены" были не просто духовными служащими, но и финансовыми. Если рассматривать версию сети замков и монастырей как сеть филиалов единого ганзейского союза, то выходит, что игумен – это аналог современной должности управляющего филиалом банка.
И тогда эта версия становится ещё одним подтверждением предположения о том, что тамплиеры никуда своё золото не прятали. Они рассредоточили его по замкам и монастырям. В каждый «филиал» – понемногу. Доподлинно известно, что флотилия тамплиеров незадолго до официального прекращения деятельности Ордена встала на якоря не в порту Кенигсберга, а в пустынном месте, где под покровом ночи разгрузилась и ушла назад в море.
Этот момент и принято считать началом легенды о зарытых в Прибалтике несметных сокровищах таинственного Ордена рыцарей-храмовников. И как знать, не представлены ли некоторые из утраченных ценностей сегодня в Псковском музее «Поганкины палаты».
Зубов кого? Очень может статься, что крокодилов. Не верите? А вот что гласит псковская летопись:
"В лето 7090 (1582)... Того же лета изыдоша коркодили лютии зверии из реки и путь затвориша; людей много поядоша. И ужасошася людие и молиша бога по всей земли. И паки спряташася, а иних избиша" (Псковские летописи, М., 1955, т. 2, с. 262)
Кстати, это не единственное свидетельство того, что псковичи не раз страдали от нападения крокодилов. Современные учёные считают, что это купцы, побывавшие в Египте, привезли в Псков крокодилов и выпустили в реку Великую. Но те же учёные говорят, что Египет открыл Наполеон.
Очень велика вероятность, что это косвенное свидетельство, подтверждающее наличие совершенно иного климата на Северо-Западе России в ближайшем прошлом. И в этом климате были иные флора и фауна. Так, в соответствии с преданиями, здесь водилось несколько видов ящеров. О тех, что "на деревьях щенились", я писал в одной из предыдущих статей данного цикла.
Как бы то ни было, но Сергей Поганкин всё-таки оставил о себе долгую память, хоть и не добрую. Но всё-таки это наша история, и пусть она будет честной, без прикрас.