Тетя Румия.
Я уже почти забыла тот солнечный город в Узбекистане, теплый и пропахший дымом от жареного шашлыка и печеной самсы. Это город Коканд - родина моей мамы, место моих самых первых и ярких впечатлений из детства.
Мне было восемь лет, когда мы летом всей семьей приехали в Узбекистан в гости к родственникам. Для этого нам пришлось двое суток ехать из Оренбурга в поезде, в душном и грязном плацкартном вагоне, битком набитом распаренными людьми. Первое, что сильно врезалось в память и до сих пор сопровождает меня на протяжении всей жизни - это смешанный запах мазута и раскаленного железа, запах поезда ...
В Коканд мы приехали ночью. На вокзале нас встречали мамина сестренка с мужем. В то время они уже жили в большой квартире в четырехэтажном доме на привокзальной площади, в пяти минутах ходьбы от перрона. С того момента мои каникулы стали наполняться неповторимой восточной жизнью. Я вспоминаю тот густой теплый воздух, раннее пение птиц, а на столе пиалушки, доверху налитые каймаком. Вся жизнь текла как в замедленном кино- никто никуда не торопился, не бежал. Каждый человек, живущий на юге, словно боялся делать лишних движений, чтобы не потратить энергию и не перегреться в этом расплавленном воздухе.
К тете Румие мы отправились в гости на следующий день. Нас встретила красивая худощавая женщина с большими серыми глазами. Она была женой моего родного дядьки, дяди Анвара. Ей было тогда 37 лет. В старой части города, во дворе двухэтажного дома у них стояла квадратная сурыжка (это что-то типа беседки на маленьких ножках без крыши с невысокими стенками). На сурыжку днем ставили столик на коротких ножках, на ней днем вся семья и мы-гости, сев и по-узбекски скрестив ноги,обедали и ужинали. Каких только блюд не было на том столе. И золотистый плов, и фиолетовый инжир, и запеченные с помидорами баклажаны. А вечером столик убирали, сурыжку накрывали тонкой марлей и она превращалась в шатер для сна. Так мы у них и спали в настоящем шатре, как в сказках "Тысячи и одной ночи". Сейчас, доставая из глубоких пластов моей угрюмой памяти эти светлые пятна событий из детства, я словно вновь согреваюсь тем южным солнцем...
Тетя Румия работала медсестрой в медпункте на швейной фабрике. Фабрика находилась в пятидесяти метрах от их дома, буквально через забор. На обед она приходила домой, всегда веселая и говорливая. В моей памяти до сих пор звучит ее мягкая речь из смеси двух языков - татарского и русского. Наливала нам душистого зеленого чая в пиалушки, кормила горячими лепешками и печеной айвой. Спустя час опять уходила на работу, а мы оставались дома и ждали ее до вечера. Я очень любила то время, по-детски наслаждаясь и впитывая уют и красоту богато обставленной квартиры. В зале у них стояло старинное черное фортепьяно, книжный шкаф был переполнен книгами подписных изданий, в серванте красовалась хрустальная посуда, и везде, на полу и на диване лежали персидские ковры.
Жизнь в Узбекистане всегда была сытой и теплой у большинства ее жителей. Пока не наступили 90-е годы. И все резко опрокинулось с ног на голову. Начались кровавые национальный разборки. Коренные узбеки стали буквально резать головы всем остальным, таким же коренным жителям, но других национальностей. И сотни греческих, русских, татарских, казахских семей, спешно побросав свои обжитые дома и тяжелым трудом нажитое имущество, в один день уезжали с родных мест...
Так случилось и с нашими дорогими родственниками. Тетя Румия с дядей Анваром и двумя детьми-студентами, просидев всю ночь в сарае около своего дома, прячась от ночной бомбежки, которую устроили местные узбеки с самолетов-кукурузников, уехали далеко в Сибирь, в город Тюмень к нашей родне по маминой линии. Тете Румие тогда было уже 52 года. И все пришлось начинать с нуля. Дочь, которая училась в Ферганском мединституте, перевели в Тюменский мед. Тетя Румия пошла торговать на рынок. Каждый человек по-своему талантлив. У нее был талант продавца, и она мастерски делала свое дело. Ездила в Москву за товаром, продавала все, что можно продать, и всегда притягивала к себе людей своей врожденной харизмой. Я, уже став взрослым человеком, часто задумывалась о судьбе этой яркой женщины. Мне давно хотелось написать ее литературный портрет. Все мы родом из детства. Поэтому всю жизнь проносим в памяти "детские" картинки. Тетя Румия, эта сильная женщина, никогда не жаловалась и не унывала, всегда была щедрой и гостеприимной.
В Тюмени они вместе с дядей Анваром купили две квартиры обоим своим детям.
Ее уже нет в живых. Пять лет назад тетя Румия умерла в возрасте 75 лет. Дядя Анвар остался один...