Петров день выдался солнечным. Альтук в светлом холщовом сарафане и блузке с высоким воротом бодро катила тележку. Самое трудное время уже позади. Через пару недель можно будет подкапывать картофелины. Еля шла вприпрыжку рядом с мамой, тихо радовалась теплу, бабочкам, порхающим вокруг, а больше всего обилию земляники. В воздухе стоял одурманивающий земляничный дух, Еля с жадностью набирала долгожданную ягоду. На пастбищных лугах и непаханых угодьях ягод было видимо- невидимо. По чувашским преданиям, матерям, у которых дети умерли во младенчестве, не разрешалось собирать землянику до Петрова дня. Иначе её ребёнку, попавшему в рай, не давали лакомиться ягодами. В деревне почти в каждой семье умирали малые дети. Альтук, потерявшая своих старшеньких дочек, поминала их обычно перед Пасхой. Она пекла жертвенные лепёшки, зажигала свечи и молилась как могла за умерших в младенчестве Фенечку и Зоеньку.
Вдруг Альтук резко остановилась.
– Глянь, чё! – изумлённо сказала она. – Посреди белого дня на дороге валяется!
Еля нетерпеливо подскочила и легонько пихнула ногой здоровенный с виду куль.
– Интересно, что там внутри?
Альтук с любопытством крутилась вокруг находки, пытаясь пальцами прощупать содержимое.
– Набит под самую завязку! Должно быть, что-то ценное. Вон, какой увесистый, с места не сдвинуть! Почти на восемьдесят килограмм тянет. Дерюга толстенная, чисто брезент.
Она, завязав узлом мешающие косы за спиной, волоком потащила мешок к корявой иве, растущей у самой речки и старательно прикрыла трофей лопухами. Тяжело отдышавшись, расстегнула верхние пуговки на блузке и ослабила завязки на сарафане.
Открыть куль она опасалась. Вдруг кто-то уже ищет пропажу. И не дай бог её застукают рядом. Надо дождаться темноты.
Альтук катила тележку в ближайший лесок и гадала, что же могло быть в этом китайском мешке.
Она взволнованно рубила веточки позеленее да покудрявее, чтобы замаскировать находку. Дочь собирала сухие пеньки и хворост, а сама одним глазом следила за дорогой. У обеих думы были уже не о дровах, а о том, как это нежданно свалившееся богатство незаметно домой переправить. Они скорёхонько накидали зелёных веток и поспешили назад.
У приметной ивы Альтук будто невзначай опрокинула телегу.
– Доченька, ты потихоньку хворост нагружай да за дорогой поглядывай, не едет ли кто. А я проверю, что нам в праздник бог послал.
Трясущимися руками она с трудом развязала мудрённый узел.
– Пшеница! Отборная!- сердце запрыгало от радости. – Не может быть! Вот это чудо!
Я с комариком,
Ах, с комариком плясала,
С комариком плясала. – возбуждённо замурлыкала она.
Кряхтя и пыхтя, они вдвоём еле затащили мешок на тележку и тщательно прикрыли берёзовыми ветками. По ровной дороге докатили до кузницы, а дальше горка неподъёмная. Пока возились, уже и табун прошёл. Вечерело.
– Дочка, бегом зови на выручку брата и сестру, – остановилась у пригорка Альтук.
– Не осилить нам самим горку, уж больно крута.
Еля бежала домой, не чуя ног от радости. "Наконец-то, из нашей семьи нужда уйдёт! Голод уйдёт! Кухня наполнится запахом настоящего хлеба"! За всю дорогу девочка даже ни разу не передохнула. Ей до тошноты опротивели супы из свекольной ботвы и безвкусные лепёшки из конского щавеля, цвета коровьего говна, которые каждый день готовила мама. Наконец-то она отведает пшеничную кашу, какую намедни видела у Семёновых. У соседей водилось всё: и спички, и соль, и даже мука.
Как-то мама отправила Елю к ним за угольками. Близорукая, худощавая соседка возилась у печки. За столом сидели дядя Фёдор, худенький мужичонка с чёрными усиками, и хозяйская дочка лет десяти. В избе пахло так, что у девочки закружилась голова и свело судорогами живот. От голода у Ели, обычно, пропадал голос и начинали дрожать руки. Она старалась не смотреть на глиняную чашку с дымящейся кашей из полбы, которую с аппетитом наворачивал деревенский пимокат.
– Здравствуйте, тётя Ксения, мама просила уголёчков.
– На, бери, коль пришла, – ловко достала соседка щипцами несколько сверкающих угольков и насыпала в алюминиевую чашку.
– Спасибо, – еле слышно прошептала девочка и юрко выскользнула на крыльцо.
Тётя Ксения вышла следом и, громко крича: «Кет, кет, кет»! – выплюхнула остаток вчерашнего супа прямо в липовое корытце. Вкусный запах куриного супа мучительно беспокоил и раздражал голодной желудок. Еля замерла, не замечая, как алюминиевая чашка больно жжёт руки. Куры бессовестно растаскивали длинную, тонкую лапшу по пыльной траве.
«Такую драгоценную еду и курам?! – чуть не заплакала она, глотая слюни. – Вот бы мне пару ложек лапши. Куры могут и сами червей в навозе наковырять».
Девочка уже не помнила, когда её мама последний раз делала лапшу, в их семье давно забыли вкус картошки. Огорошенная увиденным, девочка осторожно подступилась к маме:
– Мама, а мы посадим полбу, как соседи?
– Посадим. Обязательно посадим.
– Полбяная каша так вкусно пахнет. Мама, а почему дядя Фёдор на войну не пошёл, как наш папа?
– У него глаза слабые, да и старый он уже.
– А как же он валенки валяет, если плохо видит? – недоумевала тогда Еля…
... Девочка с удивлением замечала, что не все в деревне голодают, как они. Хлеб имеют на столе и даже мясо. Но своими наблюдениями и мыслями она ни с кем не делилась.
Альтук была скрытной, и дети росли такими же. Никто из соседей не знал, что у них на столе, обедали ли они сегодня или весь день впроголодь пробегали. В это голодное страшное лето некоторые отчаявшиеся мамаши выгоняли своих детей просить милостыню по ближайшим деревням. Альтук же выкручивалась даже в самые гиблые месяцы. Бедные её девочки пропадали на горе или на речке, собирали дикий лук, конский щавель. Позже в лесу Кум-Косяк поспевал борщовник. Трава эта была нежнейшего вкуса, но быстро отходила. К тому времени в огороде подрастала лебеда краснокоренка для супа, а на поле созревала кислятка. Чтобы заглушить постоянное чувство голода, дети жевали кислятку, а макушку, цветы и семена припасали для супа, вместо крупы…
Пантелей и Полина хозяйничали во дворе. Десятилетнюю девочку распирало от радости:
– Мама вас срочно зовёт. Она у речки. Тележку надо в горку поднять.
Поклажу прикатили во двор уже затемно, драгоценную добычу запрятали в клеть. Тележка с хворостом одиноко стояла посреди двора. За поздним ужином только и было разговоров, что о найденной пшенице.
Альтук ещё некоторое время осторожничала, прислушивалась к соседским разговорам. О пропаже никто не судачил, обронённый мешок никто не искал. Она потихоньку успокоилась, подумала, что может, щелкановские, а может, и карлаганские мужики ехали на мельницу пьяные и уронили мешок. Одолжив у Марии ручную мельницу, намолола крупы. Этот божий дар на Петров день помог им выжить в самую голодную пору. Она готовила то суп, то затируху, растягивая найденную пшеницу до нового урожая.
Альтук склоняла голову перед иконой Богородицы Девы Марии, незаметно утирала фартуком влажные глаза и благодарила за хлеб для детей, посланный в самый голодный год. Тогда она поверила, что и бог есть, и чудеса в жизни случаются.
Содержание книги "Цвета холодных лет":
Глава 1. Как нас раскулачивали
Глава 2. Стражник
Глава 3. Утро
Глава 4 Фотография перед смертью
Глава 7. Как женщины выживали в войну
Глава 8. Посылка для папы
Глава 12. Вилами за честь
Глава 14. День Победы. Несчастливые
Глава 16. Сватовство Альтук
Глава 17. Голодный апрель.
Глава 18. Китайский шёлковый платок.
Глава 20. Ведьма
Глава 21. Баня в апреле
Глава 24. Чудо есть
Книгу "Цвета холодных лет" можно заказать по почте, можно скачать на моём сайте www.dinagavrilova.ru
можно скачать аудиокнигу