В июле 2003 года страну облетела весть о гибели Юрия Щекочихина. В Музее Булата Окуджавы в подмосковном поселке Переделкино устроили большой День памяти отважного журналиста. Пришли известные барды и поэты, явился сам Андрей Вознесенский и прочитал будоражащие душу стихи о «последнем российском святом...» До сих пор помню щемящее чувство братства с незнакомыми людьми, скрепленного общей бедой, чувство, смешанное с неясной тревогой. Помните – «как вожделенно жаждет век нащупать брешь у нас в цепочке...»

В перерыве между песнями переделкинские зрители-старожилы, для которых специально во время концертов предназначались две «особые» скамьи, вдруг зашептались. «Смотрите, это кот Щекочихина!» – шелестел шепот вокруг. В проходах между скамейками с гордым и независимым видом шествовал огромный рыжий кот, размахивая своим хвостом-опахалом, похожим на перо огненной жар-птицы. «Бедняга, один остался, без хозяина, никому не нужный, кто же возьмет взрослого чужого кота...» – вздохнула женщина по соседству,

Тут еще несколько зрительниц потянулись к своим сумкам, доставая бутерброды, припасенные для перекуса – ведь путь из Москвы в Переделкино неблизкий. Кот остановился и жалобно мяукнул – удивительно было наблюдать вопиющее несоответствие столь громадных размеров и тонюсенького фальцета. Перед тем, как славно поесть, он завел песню всех блатных и нищих в мире – «сами мы не местные, живем на вокзале...»

Хотя жил он не на вокзале, а в пустом неуютном доме, где еще, наверное, витал запах и дух хозяина. Но, видимо, кот уже начинал понимать, что хозяин не вернется. Никогда. И придется приспосабливаться к одинокой жизни отшельника.

Как следует подкрепившись сыром и докторской колбаской из рук сердобольных зрительниц, кот расписался в воздухе своим жар-птичьим хвостом, как бы благодаря, и также гордо, как и пришел, удалился через дырку в заборе к себе на участок.

С тех пор мы часто приезжали в «дом Булата» на субботние концерты, и неизменно перед этими концертами появлялся одинокий рыжий котяра. Наверное, он четко выучил расписание, потому что ни разу не пропустил назначенное время. И всегда, завидев его, женщины сочувственно шептали «кот Щекочихина, кот Щекочихина!», и тянулись к своим сумкам и пакетам, чтобы отделить круг колбасы от своих бутербродов в качестве милостыни. А он затягивал своим тоненьким «мяу» одну и ту же песню, глядя поверх людей куда-то в пространство, как вагонный побирушка. Подбирал то, что ему было необходимо, наедался досыта и так же невозмутимо исчезал в кустах.

Так продолжалось несколько лет, а потом кот пропал. Наверное, он был уже к тому времени достаточно стар, а может быть, погиб, как герой, в неравном бою со стаей бродячих собак.

Никто не вел летопись его жизни, никто не знал, как он выживал между редкими многолюдными праздниками в «доме Булата», – возможно, мышковал, да и шведским столом щедрой переделкинской помойки не брезговал. Ни к кому не просился, ни за кем не ходил и ни в чьи глаза не заглядывал, с достоинством принимал свою участь одинокого хищника, выброшенного за ограду судьбы. И был верен только одному хозяину. И кто знает, может, грезил о том, что когда-нибудь снова пройдется по золотистой шерсти теплая хозяйская рука, пропахшая табаком. Нет, уже не в этом воплощении...

Сегодня на улицах российских городов множится и без того огромное число таких бедолаг, о чем свидетельствуют истошные SOS зоозащитников в соцсетях. В начале пандемии кто-то задал вопрос – не передается ли коронавирус домашним животным? Один вирусолог с радостью ученого идиота ответил – ну конечно, кошки способны заболеть коронавирусом!

Забыв при этом добавить, что это другой, кошачий вид коронавируса, который людям не передается. И тупые и жестокие хозяева начали выбрасывать своих питомцев на улицы. Увы, в эпохи всемирных катаклизмов страдают самые слабые, самые любящие и самые преданные.

Впрочем, как и всегда.

Прости нас, кот Щекочихина...