В свое время, давно, еще при СССР, был у меня попугай Петруша. Купила я его у зоомагазина, привлек он меня своим необычным окрасом: был удивительного бледно-лазоревого цвета. Уже практически ручной, очень внимательный к людям, общительный и любопытный. Хотя и внезапно я его купила, но он как-то органично вписался в нашу жизнь, и сам жил припеваючи.
Мы с ним возились, часто из клетки выпускали - летал, где хотел. Часто сидел на плече у меня или мамы, дремал или чистил перья. Понаблюдав за ним, сделали вывод, что больше ему нравятся женские голоса с мягкими, ласковыми интонациями, характерным московским протяжным "а".
Вел он себя, как обычно ведут домашние кошки. Ну, то есть он хозяин, а мы все у него живем. За обедом слетал на стол и проверял, у кого что в тарелке лежит. Если что нравилось - огурчик, капустка - начинал не стесняясь трапезничать.
Очень любил слушать телевизор. Мы его включали, чтобы он "фонил". Делаешь что-нибудь, в тишине не комфортно, телек включил - вроде как-то поживее дело идет. Петруша с телевизором разговаривал. Время перестроечное, Горбачев хвастается про гласность, и Петя ему в ответ хвастается: "Петруша хороший, Петруша красивый, птичка прелесть, умница!"
Когда приходили гости - тогда мы в гости все ходили часто, мобильных не было, воцап, интернет - что-то из области научной фантастики - Петя становился центром внимания. Сидел он в это время в клетке, конечно: на всякий случай, чтоб на гостей не нагадил ненароком, но чтобы и его не задели. Петруша выступал поэтапно. Сначала шло привычное про Петю - красавца и умницу, а под конец программы он выдавал: "Перестройка!"
Вот это было бомбическое слово в исполнении попугая! Народ падал просто, когда слышал в первый раз.
И вот на старости лет (он у нас прожил 13 лет, возраст приличный) Петю замкнуло. На очередных посиделках, когда "человеческие" разговоры стихли, Петя завел: "Петруша! Петруша крррасивый! Петруша хоррроший! Перестройка! Перестройка! Петруша! Петруша! ПЕРЕСТРУША!"
Надоела ему, видно, перестройка...