– Я вернулся! Открывай!
Он вернулся. С мешком золота наперевес. Промокший от дождя плащ холодил спину. Но ничего, ему не привыкать. Не такое терпел. Пара кружек и всё пройдёт. Вот только перестанет ли от этого так нервно щекотать в груди?
– Открывай, я знаю, что ты дома! – рыкнул герой, (да-да, теперь Иван заслужил права называться героем, а не дураком), – Твой любимый пришёл. Хватит ломаться и строить из себя царевищну. Я и сам теперь почти что царевич, так что выходи!
Не выходит. Тишина. Как же его иногда бесило её высокомерие. Вот угораздило влюбиться в особу царских кровей. Всё молчит. Специально что ли издевается?
«А вдруг, она меня разлюбила? Меня?». Нет, она бы не смогла. Она бы…
– А ну встречай героя хлебом-солью как полагается! – что было сил заорал Ваня.
Вызывающее молчание было ему ответом.
– Ах, разлюбила?! Да я ради тебя… В тридевятое царство отправился! Убивал для тебя. И зайца, и утку. Я зарубил всех, только чтобы твой папаша был доволен. Чтобы стать тебе ровней. И я добыл эту треклятую жар-птицу, – Иван тряхнул мешком, – Добыл, Кощей меня побери!
Молчание. Молчание. Молчание. Да, не на такую встречу он рассчитывал.
Иван размахнулся и со всей силы врезал кулаком в дубовую дверь терема. Кулак обожгло болью. Внутри лишь эхо. И свет не горит. Она всегда зажигала светильник по ночам. Любила вышивать. Когда вышивала, её личико становилось настолько серьёзным, что невозможно было не пристать с поцелуями. Василиса отбивалась, бранила Ваню, но её выдавали весёлые искорки в золотистых глазах. А сейчас светильник не горит. Неужели?..
– Василиса, открой. Пошутили и хватит, – Иван из последних сил старался говорить спокойно, – Ты ведь пошутила, правда?
«Сколько времени меня не было? – жуткая догадка прокралась в Ванину толстолобую голову, – Долго ли, коротко ли – это сколько?»
– Открывай. Ну открой, пожалуйста!
Голос сорвался.
«В тридесятом царстве время течёт по-другому, – вспомнилось Ивану, – Конец сказки? Я её не увижу? Как я сразу не понял, что задумал её папаша! Как был дураком, так и остался!»
Мешок с золотом. Меч. Всё упало на землю. Без любимой ни то, ни другое не имело значения.
***
А в тереме, забившись в угол, беззвучно рыдала Василиса.
– Иван, Иванушка… Зачем же ты и вправду оказался дураком? Тебе же дураку сказали «добыть», а не «убить».
Несколько раз она вставала, тянулась к двери, но тут же одёргивала себя. Отец запретил открывать, под страхом смерти милого, если увидит окровавленный меч. И золото. Потому что в него превращались перья истерзанной Жар-Птицы
Автор: Власова Александра, картинка из интернета
