Совершенно недавно я разговаривал с одним удивительным человеком – фермером, который сумел каким-то чудом воскресить заброшенное хозяйство, добился роста урожаев: все у него хорошо. А рядом с ним находятся заброшенные земли, бери – и расширяйся.
Но фермер отказался наотрез. Причина показалась мне странной и пугающей. «Понимаешь, - сказал мне аграрий, - пока я сейчас зарабатываю свои десять миллионов в месяц, я никому не интересен. Как только стану получать одиннадцать, ко мне обязательно придет какой-нибудь следственный комитет, и на этом весь мой бизнес закончится».
Это меня настолько поразило, что я стал думать: «Неужели, действительно, ли существует в России система отъема бизнеса, а если существует, то почему, и кто ее конечный бенефициар?»
Чтобы разобраться во всех этих вопросах, я пригласил на интервью известного российского правозащитника, бизнесмена и политика Александра Хуруджи. Сразу скажу всем, кто его не знает, что Александр в свое время провел девять месяцев в СИЗО, потом еще почти столько же находился под домашним арестом. А потом был признан судом невиновным ввиду отсутствия состава преступления. Но за это время многомиллионный бизнес рассыпался, и восстановить его просто невозможно.
Александр, действительно ли существует некая планка, выше которой бизнесу лучше не подниматься?
Причины могут быть не только в планке. Бывает такое, что просто ваш актив кому-то понравился из силовиков или их жен. У нас был недавно случай, когда заказ уголовного преследования поступил на детский сад. Это, вообще, не смешно. Женщина в Новочеркасске на последние деньги создала детский сад: он у нее развивался, стал пользоваться популярностью.
И тут приходит полиция с проверкой, выемкой документов. Все изымают. Возбуждают уголовное дело. Выясняется, что она получала субсидию на то, чтобы этот детский сад развивать. Когда областные власти предложили всем детским садам субсидии, она этим правом воспользовалась. Субсидия была копеечная. Выяснилось, что она на 2 рубля 56 копеек неправильно заполнила кому-то заработную плату.
Дальше – уголовное преследование, детский сад практически остановил работу. Проблемы с детишками, с мамами и так далее. Позже выяснилось, что произошло. У супруги сотрудника местной правоохранительной системы была мечта создать детский сад. Она купила помещение, но люди туда не шли. И девушка ничего умнее не придумала, как просто взять и фактически забить своего конкурента через уголовное преследование. Ситуация закончилась по справедливости, позитивно, но нервы людям помотали.
Поэтому говорить о том, что 10 или 11 миллионов или миллиард… Любой крупный предприниматель думает, что, если у него бизнес не в миллиардах долларов, а в миллиардах рублей, то он тоже никому не интересен. А потом выясняется, что это не так.
Бывают многообещающие стартапы. Казалось бы, они не могут работать без отца-основателя, без основного двигателя. Но и тут, к нашему удивлению, был не один случай, когда такие бизнесы захватывали. Общего рецепта нет. Многие говорят: дыма без огня не бывает, должно быть какое-то нарушение, за которое зацепятся. Как человек, сам переживший уголовное преследование, могу подтвердить: дым без огня бывает, и это главный вывод. Когда встречаешь в тюрьме людей, смотришь их документы, то понимаешь, что был бы человек или предприятие и люди, которые интересуются подобным бизнесом, а повод найдется.
Таких поводов не так давно решил добавить бывший губернатор Калужской области Артамонов. Он выступил с инициативой – не начать ли нам уголовное преследование всех, кто платит людям серые зарплаты? Представляете, какая красота? Любой недовольный чем-то сотрудник придет и заявит, что «мне платят зарплату в конверте». Дальше – возбудили уголовное дело, изъяли всю документацию – и доказывай, что ты не верблюд!
15 эффективных и действенных способов использования историй в Instagram для вашего бизнеса
По субсидиям так и происходит. Очень много есть примеров людей, которые побывали под прессом судебного преследования. И говорят, что не связывайтесь никогда ни с какими государственными субсидиями, потому что себе дороже выйдет.
Я не связывался с субсидиями. У меня были белые зарплаты за все двенадцать лет моего бизнеса. Ну и что, какие результаты?! За время уголовного преследования у меня три миллиарда из компании вытащили. Все, я вернулся – бизнеса нет.
Кто-то понес за это ответственность?
Кто-то сидит уже два года в СИЗО, его судят. Одного из тех, кто мой бизнес захватил, ищут, дело идет достаточно вяло. Шансов, что мои активы ко мне вернутся, очень немного.
Александр, давайте вернемся к самому началу. Все-таки это система?
Нет. Это превышение служебных полномочий людьми, которые имеют определенные возможности в силу своего служебного положения. Я бы так определил. Это было бы невозможно при условии объективного судопроизводства. А сейчас идет 99,8% обвинительных приговоров. Правоохранительные органы не несут никакого наказания за фабрикацию уголовных дел. В лучшем случае отдельных сотрудников увольняют. По данным бизнес-омбудсмена Бориса Титова, 75,2% предпринимателей считают, что бизнесом в России заниматься опасно.
Ежегодно мы даем примерно одни и те же рекомендации. Необходимо, чтобы судебная система работала независимо. Для этого необходимо разнести процессы принятия судебных решений. Чтобы не было возможности у судьи, который принимает решение по избранию меры пресечения, зависеть от ранее принятого решения при рассмотрении дела по существу. Не сажать в СИЗО по экономическим преступлениям, чтобы перестали притягивать за уши уголовный состав там, где его нет. Надзорная функция прокуратуры должна быть более активной и усилена законодательно.
Поэтому на первом месте, на мой взгляд, воля первого лица государства. Второе – необходимы правки законодательные. Третье – сами участники процесса должны понимать, что такое неэтичное поведение и что оно может сделать их персонами нон-грата.
Что мы видим? Явно заказной характер – дело по Калви. Заказчики все грезят несбыточными мечтами, получили контроль над банком. Калви и еще шесть топ-менеджеров находятся на домашнем аресте после почти года в СИЗО. Актив потерял в стоимости, а в Россию не пришло только впрямую по этому фонду несколько миллиардов долларов. Тысячи ребят, которые создавали IT-проект, инноваторы со всей страны, которые использовали Барринг-Восток, как технологическую возможность выйти на новый уровень, потеряли эту надежду.
Барринг-Восток - это куча инвесторов, которые работают над тем, чтобы поднимать стартапы и многие другие сервисы, которыми мы с вами ежедневно пользуемся. И тут такую возможность разом берут и захлопывают. И люди начинают бегать. А куда бежать? В Сколково? Но, при всем уважении, нельзя вспомнить каких-то проектов, которые выросли там в местного единорога. С Роснано та же история – вроде, все красиво на картинках, но пока нано-танка я не видел.
То есть здесь тоже конкуренция, вы считаете, скрыта? Или желание просто забрать то, что плохо лежит, по мнению тех людей, которые это делают?
Безнаказанность. Решение вопроса с помощью уголовного преследования – это быстро и относительно дешево. Люди все чаще поступаются принципами, совестью и переходят на сторону зла. Понятно, что со временем бумеранг к ним вернется, но на короткой дистанции они, бывает, выигрывают.
Простая семантика для сложных времен. Как быстро и точно анализировать поисковые запросы?
То есть, в первую очередь, ими движет меркантильный интерес? Это жажда легкой наживы, или они разминают мышцы, или мстят? Какая основная причина?
Разные истории. Если видят, что есть хороший бизнес, то понимают, что можно стать там основным. Как правило, отжимают или основного инвестора или отца-основателя. Как это происходит? На любом предприятии очень большое количество документов. И тот, кто изначально задумал пакость, собирает их и готовит себе дорогу соответствующую. Потом, когда договариваются и возбуждают дело, второй учредитель становится беззащитным. А первый получает контроль над предприятием и над совершенно беззащитным человеком, который к тому же изолирован в СИЗО. В это момент очень просто сфабриковать все документы, скажем, по неуплате налогов.
Вторая история – когда конкурента уничтожают. Третья – это банки, которыми прикрываются рейдерские структуры, чтобы через них покупать так называемые плохие долги. Бывает, совсем уж искусственные причины, когда появляется вдруг какая-нибудь чума или птичий грипп, и приходится забить стадо коров. Предприятие в этот момент не в состоянии оплатить лизинги, кредиты, страховые компании затягивают процессы. И вот уже покупатель так называемой плохой задолженности гуляет по предприятию.
Все эти антистимулы говорят, что ты можешь быть спокоен, если у тебя нет работы с государственным бюджетом, субсидиями, нет кулуарных взаимоотношений, обналов и черных зарплат, если у тебя нету кредитов. Хотя… перед вами сидит человек, у которого ничего этого не было. Тем не менее, мое предприятие захватили. Я анализировал, что можно было бы сделать дополнительно, чтобы этого не произошло.
Ответ нашелся?
Да. В какой-то момент, когда у меня начало развиваться уголовное дело, мне предложили «работать, как все» - десять процентов откат и все, работай спокойно. Я отказался и пошел в суд. Потом мне еще раз предлагали дать денег, чтобы суд решил правильно, я опять отказался. Пошел прямой дорогой. Когда уже меня закрыли, я понял, что пути назад нет, и решил довести этот эксперимент до конца. Это был очень тяжелый период для меня и моей семьи, но я иду вперед. И так уже пять лет.
Пока результат следующий. Позади несколько лет уголовного преследования, невозможность брать кредиты, потерянный актив стоимостью свыше миллиарда, и, соответственно, пока в моменте, я вроде как проиграл. Но не поступился принципами и не вляпался еще сильнее.
Некоторые решают уехать в другую страну. Мне многие советовали поступить так же. «Ты отличный специалист, ты разбираешься в IT, ты востребован везде в мире, - уезжай!» Но я не могу так. У меня здесь дед, он Лауреат Ленинской премии, он воевал. У меня вся семья такая, я не могу. Я реально люблю свои дубы, рощи, рыбалку, неправильную пищу. Я русский, ну нельзя это все сбросить.
Вы сказали, что все зависит от воли Первого лица, то бишь от Владимира Путина, который уже язык стер, говоря, что «не трогайте предпринимателей, не сажайте их в тюрьмы, не изымайте товар, оставьте их в покое». Тем не менее, то там вспыхнет, то здесь. Вот эти слова никак не связаны с его волей или его действительно не слушает та машина, которую он создавал?
Я боюсь, что оттенки голоса и направление взгляда не совпадали с жесткостью постановки задачи. Вот его последнее выступление по выплатам врачам помните?
Да.
Он взглядом дал понять, что открутит башку любому, кто нарушит его волю. Не успел он закончить выступление, как уже начали выходить материалы Следственного комитета, что они готовы возбуждать уголовные дела. Чиновники начали доставать зарплату врачам из карманов – не дождемся федеральных денег, свои заплатим, только бы не попасть. Началась беготня по этим врачам с уговорами – возьмите. Почему? Они почувствовали неотвратимость – это окончательное решение, последнее китайское предупреждение. Все. Больше не будет.
Так вот, если такая постановка задач будет по предпринимателям, то, я вас уверяю, никакого законодательства менять не надо, оно у нас одно из лучших в мире, оно выверено.
Почему упал паровоз. Легенды оренбургской детской железной дороги
Нам, правозащитникам, общественникам, очень часто шли навстречу. ОНК, в которой я состою, может свободно посещать СИЗО. Такая система есть только у нас и в Великобритании. У остальных стран нет. Если посмотреть, у нас прав и свобод очень много. Вопрос в другом. Ты приходишь и говоришь: вот бумага, здесь четко написано. Ее кладут, соглашаются, кивают и все. А дальше отписка! И у нас большинство государственных органов превратились в фабрики отписок, работающих по принципу «как бы чего не вышло».
Надо прививать ответственность за результат. Спрашивать за его отсутствие. Тогда вся эта модель заработает, и НЭП – новая экономическая политика – даже без документов полетит. Когда предприниматели поймут, что их прессовать больше не будут, начнут нормально работать. Самозанятых, я считаю, надо поддержать. Тех, кто обеспечивает себя работой и не просит денег у Государства. Чем администрировать все это дело, надо ввести уведомительный порядок с электронной привязкой – и забыть про эту тему лет на десять. Они легализуются, смогут получать кредиты, ипотеки, и поднимут нам продажи. И выйдут из черной и серой зоны. А администрировать средний и крупный бизнес.
Здесь я согласен, что безнаказанность, она, конечно, делает страшные вещи. А что происходит в СИЗО с предпринимателями? Они там чувствуют себя какой-то отдельной кастой?
Они пользуются уважением. Но, попав в тюрьмы, они еще в СИЗО становятся дойными коровами. Их разводят на какие-то блага, которые они должны сделать для общего дела. И это не просто краску, к примеру, закупить, это вполне коррупционные истории.
Предпринимателю сидеть можно, это не самая худшая статься – 159-я, уважаемая. Но при этом надо понимать, что ты больше не царь и не бог, не владелец крупного бизнеса, не директор. Никому не интересно, сколько у тебя БМВ или любовниц было. Чем меньше человек там рассказывает лишнего, тем легче ему живется. Там важно правильно построить свою жизнь и быстрее научится воспринимать всех людей как равных себе.
В СИЗО многие долго не могут понять, что все, мир поменялся. Как говорят не «отдуплился» человек. И это страшно.
А тюремная администрация делает что-то для защиты, к примеру, прав предпринимателей? Дополнительные меры предпринимает?
Как правило, нет. Но если руководитель учреждения – человек, который пришел туда надолго и грамотный, он старается все-таки подходить ко всему разумно. То есть содержать заключенных по экономическим статьям с экономическими, первоходов с первоходами, не допускать нарушений, чтобы ранее сидевший контингент, который «вернулся за добавкой», не «разводил» этих предпринимателей. Они стараются эти процессы регулировать, им помогают так называемые «положенцы», которые амортизируют все эти ситуации.
Самая опасная категория – «стремящиеся» малолетки, которые только переходят во взрослую жизнь и всеми силами стараются показать свою крутость. Их порой заносит. А предпринимателю приходится определенную волю иметь, грамотно себя вести, правильно позиционироваться.
Много там предпринимателей? Есть какая-то общероссийская статистика?
Я могу интуитивно сказать. То, что я сейчас чувствую. Суммарно из всего тюремного населения где-то 5-7 процентов.
Это очень большая цифра. Это люди, которые выведены из экономики. Кстати, те, кто пытался, к примеру, забрать чужой детский сад – они же разваливают дело, как правило, в 90 процентах случаев.
Тут простое объяснение. Эти люди хотя бы рациональны, понятны, их можно предсказать. Помните, как в теории глупости. Умник, бандит и дурак. Они действуют как бандиты в этой логике. Они это делают для того, чтобы захватить или для того, чтобы себе блага забрать.
Хуже, когда происходит посадка человека и следует иррациональное поведение, – стратегия глупца. То есть, инициатору ничего от этого нет, но человека посадили. Это пустые жалобщики, кляузники. И такое бывает, когда предприниматель попадает под компанию. Допустим, где-то утонул пароход. Идет массовая проверка, всем нужно отчитаться. Нашла коса на камень, кто-то кого-то послал, в результате возбуждают дело на человека, который за пристань отвечает.
Яхно по понедельникам. Государственный капитализм неизбежен, потому что у бизнеса нет воли
Или его компания называется «Пароход».
Недавно человек по доброте душевной порезал деревья, которые мешают на взлетно-посадочной полосе внутри аэропорта, но не успел это согласовать. Возбудили уголовное дело за нарушение лесного кодекса. Все, дело экологичекое.
Такое сплошь и рядом
Есть, конечно, нормы. В успокоение могу сказать, что я изучал законы в Штатах – у них они еще более дурацкие. Там в каждом штате свои правила. И адвокат одного штата совсем не специалист в законах другого штата. У нас хотя бы это упрощено. Есть всего несколько территорий, где законы в принципе не работают.
В Америке нет Ассоциации защиты бизнеса. В России она появилась. Вы ее возглавляете. Расскажите об этой организации, ее функциях и полномочиях. Для чего она создана?
Появилась она случайно. Это связано с тем, что мне нужно было очень большое количество обращений обрабатывать. Когда я вышел из уголовного дела, Борис Юрьевич Титов предложил мне защищать предпринимателей, оказавшихся в аналогичной ситуации. Но никто не думал, что будет такое количество обращений. Я искренне всегда старался людям помочь: беру трубки, отвечаю в мессенджерах, в фейсбуке.
Я знаю, что они чувствуют, что чувствуют их жены, их матери. Такой подход притягивал обращающихся, и они потянулись ко мне со всей страны. Дальше я предложил создать правозащитный сайт СтопАрест, чтобы помочь именно тем, что человеку нужно в его ситуации. Где-то человека стоит просто направить, чтобы он не терял время на разводы всяких «решал», которые вводят в заблуждение - и все. В общем, работы реально много. Я работаю без денег, но как быть с людьми?
И мы подумали, что Ассоциация защиты бизнеса может стать таким инструментом – с одной стороны, где сотрудники работают, чтобы узкопрофильно помогать, профилировать обращения и следить за тем, чтобы дела двигались, а не просто висели. То есть мы создали специализированную команду именно по таким вещам. Я принципиально отказался от того, чтобы брать помощь от Государства в виде грантов. Для меня было важно, чтобы наш коллектив был полностью независимым от всего этого. Чтобы никто не мог сказать, что «мы кормимся оттуда» и, соответственно, должны молчать в тряпочку.
Потом появились предприниматели, которые раньше вообще никак не были связаны с нами, а просто ранее помогали, к примеру, церквям. Они сказали: «Ребята, вы хорошее дело делаете, чем помочь?» Нам начали помогать, я смог переключиться на работу, вместо того, чтобы бегать и искать деньги. Это было золотое время. Сейчас, конечно, тяжелее, потому что всем тяжело. Но все равно Ассоциации люди просто помогают, если считают нужным.
Одна из главных и нашумевших инициатив Ассоциация защиты бизнеса – объявление амнистии в связи с 75летием Великой Победы. Тут же возникли упреки в популизме. Почему вы считаете, что амнистия необходима?
Андрей, я человек погруженный в тему и проводящий очень много времени в общении с людьми, у которых родственники оказались в тюрьмах, под уголовным преследованием. Конечно, я на другом уровне понимаю, насколько это важно. Мне люди, принимающие решения начали шепотом говорить, что амнистия - непопулярная в народе мера.
Амнистию мы просим объявить для преступлений малой и средней тяжести, не против личности, по экономическим статьям. Люди, которые выйдут из тюрем, не несут никакой опасности. Их не надо содержать, тратить деньги налогоплательщиков. Вот чем мы руководствовались.
Заказали опрос ВЦИОМ, и, честно говоря, были сами приятно удивлены, когда увидели, что мои предположения подтвердились – 50% людей высказались ЗА. Потом провел опрос Незыгарь. Там уже больше 50% поддержали эту инициативу. Это о чем говорит? Что амнистия востребована.
А знаете, как люди объясняют свое решение? Тут очень важный момент. Мы задаем вопрос: «Почему вы считаете, что амнистия нужна или не нужна?». Ответ «Не нужна» объясняют по классике: «Вор должен сидеть в тюрьме». А когда объясняют «Нужна» - самый распространенный вариант «Возможна судебная ошибка».
На Кубани пожарного не пустили на работу, а в Липецке медсестра распространяла коронавирус
При анализе всех опросов выяснилось, что у людей падает доверие к судебной системе. У простых людей, простые граждан. Недавно я был на телевидении с Калужским губернатором по поводу сажать или не сажать предпринимателей за серые зарплаты. Простые граждане из сел большой нашей страны поддержали мою позицию – нельзя сажать.
Я, честно говоря, не ожидал. Раньше, когда я приходил на эфиры «Комсомольской правды», то простые граждане всегда находили что-нибудь против предпринимателей – чувствовалась чуть ли не классовая ненависть, потому что люди не понимали, как зарабатываются деньги. Сейчас эта позиция, наверно, меняется.