В сорок лет Кассиопея Марковна прочла страшный рассказ про четырех беглых зеков. Один их них был простым и добрым парнем, которого взяли, как запас продовольствия. Зеки долго и муторно пробирались куда-то по заснеженной тайге, отъедая от бедняги сначала руки, а потом и все остальное. Между собой они называли его тушенкой. Кассиопею Марковну до глубины души потряс практичный цинизм зэков. Мысль о том, что сама она такая же тушенка, с тех пор неотступно мучила ее.
Переосмысливая прошлое, Кассиопея Марковна ясно видела, что жизнь ее это умозаключение подтверждала. Безотказная незлобивая женщина, она была для всех средством для достижения личных целей. Женщины дружили с ней, чтобы она оттеняла их красоту, мужчины использовали как запасной аэродром, коллеги на работе без зазрения совести присваивали заслуги, а родственники с нетерпением ждали, когда она умрет и оставит им свою небольшую, но все же московскую квартиру.
Кассиопея Марковна не вышла замуж, не родила детей и не сделала карьеры. Жизнь ее состояла из унылых будней, мелких тревог и незначительных одиноких радостей. К старости же Кассиопея Марковна, во многом благодаря рассказу, стала параноидально подозрительна и маниакально пуглива.
***
В один прекрасный летний день у Кассиопеи Марковны стало плохо с сердцем — упала в поликлинике, пока ждала очереди на прием. Ее отвезли в реанимацию, выяснить что к чему и проколоть-прокапать. Там Кассиопея Марковна увидела медбрата Геннадия.
Был он одутловат, с белой шеей и бледными большими руками, носил грязный халат и кощунственно-красное лицо, на котором располагались широко расставленные, налитые кровью глазищи. Кассиопея Марковна при взгляде на него покрывалась мурашками и испытывала неприятно проскальзывающий по внутренностям холодок. Завидев Геннадия, Кассиопея Марковна цепенела, прижималась к стене и старалась принять цвет окружающих ее предметов: штукатурки, пикающего монитора или прикроватной тумбочки. Другие пациенты, казалось, Геннадия любили, особенно толстый мужик, с которым они обсуждали «реал-мадрид» и какие-то «сайлентблоки». Но Кассиопея Марковна замечала, как в присутствии Геннадия стекленел взгляд мужика и тоже будто наливался кровью. Что если медбрат как-то гипнотизировал его? Или наводил морок, который действовал на всех в палате, кроме нее?
Хуже всего было, когда Геннадий работал в ночь. В одну из таких смен Кассиопея Марковна, что-то почувствовав, проснулась в ознобе. Медбрат сидел в палате, рядом с кроватью женщины, страдающей от рака. Женщина постанывала, не открывая глаз. Спина Геннадия, видная Кассиопее Марковне в свете уличного фонаря, вздрагивала, как от частых и больших глотков. Вдруг он замер и обернулся. Глаза сверкнули кровью. От ужаса у Кассиопеи Марковны сдавило грудь. Накрывшись с головой одеялом, она зажмурилась и притворилась спящей. Медбрат Геннадий некоторое время еще возился, кряхтя и постанывая, а потом ушел. Кассиопея Марковна еще долго лежала, потела от страха и никак не могла уснуть. Наконец, превозмогая себя, пошла на пост и попросила реланиум, после чего, наконец, погрузилась в ватный, без сновидений сон. А на следующий день выяснилось, что соседка по палате умерла той ночью. Кассиопея Марковна пришла в ужас. Геннадий пил ее кровь! Может, даже сожрал что-то! Он – упырь! Неудивительно, что Геннадий работал в больничке, где всегда есть возможность легально отрезать что-то от человеческих тел.
Геннадий после этого будто стал Кассиопею Марковну особенно замечать, специально с ней здоровался, как бы на что-то намекал, и будто догадывался, что она все знает. Кассиопея Марковна хотела пожаловаться главному врачу, рассказать, что медбрат в отделении убивает пациентов, пьет кровь и жрет человеческую плоть. Но доказательств у нее не было. И она решила следить. То выглянет из палаты, то пройдет по отделению мимо сестринской и как бы невзначай заглянет везде. Стараясь передвигаться по коридору незаметно, Кассиопея Марковна накрывала голову простыней, потому что это была простыня-невидимка.
Однажды Кассиопея Марковна увидела такое, от чего волосы на голове встали дыбом: Геннадий стоял над пациентом, рот, руки и халат были в крови. Кассиопея Марковна застыла, не зная, бежать или звать на помощь. Геннадий заметил ее, подмигнул, протянул окровавленные руки и пошел на нее. Очнувшись от оцепенения, она кинулась в палату, задвинула дверь тумбочкой, осенила крестом, а потом всю смену Геннадия читала молитвы, уповая на спасение от упыря.
Утром Геннадий зашел в палату и как бы с издевкой похвастался:
- Эх! Хорошо сегодня позавтракал. Яишенка с тушенкой. Люблю тушеночку. Да, Кассиопея Марковна! Как вы себя чувствуете? Хорошо?
После этих слов Геннадий переложил на носилки мужика, любителя реал-мадрида и сайлентблоков, и увез. А через три часа вернул с ампутированными ногами. И Кассиопея Марковна все окончательно поняла…
***
Медбрат Геннадий был человек азартный, играл в карты, на интерес. Из-за проигрыша пришлось ему смотреть на лампу для дезинфекции 30 секунд. Карточный долг – святое, поэтому Геннадий получил ожог сетчатки, и целый месяц ходил с глазами красными, будто у него острый конъюнктивит. А еще Геннадий любил выпить на рабочем месте, так смена проходила и весело, и быстрей. От равномерного алкогольного поступления у Геннадия краснело лицо. Тем не менее, женщины в него влюблялись, от пациенток до медсестер. Даже пожилые дамы не могли перед его очарованием устоять. Например, за ним по отделению увиваться одна старушка, Кассиопея Марковна: маленькая, взъерошенная и очаровательная, как медицинский ёршик. Влюбилась, понятное дело. Геннадий приветливо с ней здоровался, заигрывал, как мог, и был на свой манер ласков. Старушка от его внимания терялась, бледнела, на щеках выступал болезненный румянец. Через неделю от любви она вовсе съехала с катушек, слонялась за ним по отделению, накрыв голову простыней.
Как-то он менял пациентке катетер в вене, общий свет решил не включать, чтобы не будить других. Но Кассиопея Марковна подглядывала и вся дрожала под свои одеялом от страсти. В другой раз «гемакон» с донорской кровью выскользнул из рук и облил кровью. А Кассиопея Марковна наблюдала в дверях. Хотел он ее попросить, чтобы позвала сестру, так она застеснялась, козочкой ускакала, спряталась в палате и до вечера не показывалась. Вот что делает с женщинами любовь.
Как-то один из больных, выписываясь, преподнес Геннадию подарок: водка, огурчики, колбаса и банка тушенки. Водку выпили той же ночью, закусили кто как. Утром в пакете осталась одна тушенка.
Собираясь домой со смены, Геннадий увидел Кассиопею Марковну. И захотелось ему порадовать старушку. Достал он из пакета банку тушенки и без лишнего пафоса вручил. Что тут с ней сделалось! Она побледнела, подбородок задрожал, она что-то пыталась сказать, но лишь беззвучно двигала губами. Чтобы ее поддержать, Геннадий сграбастал старушку в объятия. В них Кассиопея Марковна и умерла от разрыва сердца.
В прессе эта история наделала шума. «Пенсионерке подарили банку тушенки, и она умерла от счастья». Один предприниматель даже стал производить тушенку под названием «Кассиопея», но она не пошла, и предприниматель разорился. Геннадий же, выпивая, всегда вспоминал Кассиопею Марковну, с душевной теплотой думая, что она умерла от любви к нему.