После закрытия клуба "Платформа" я снова оказался в ситуации, когда вообще не понимал, чем дальше заниматься. Таких ситуаций в моей жизни было несколько, и каждый раз я отчего-то не напрягался, наоборот сохранял спокойствие и, не предпринимая лишних и суетливых действий, наблюдал, как развиваются события и что мне предложат обстоятельства на этот раз.
И, как ни удивительно, это и правда работало. Позже, одна знакомая, увлекающаяся восточными философскими практиками, рассказала мне, что я интуитивно следовал правильным путем - посылал нужные запросы в ноосферу. Не знаю, что я там посылал, но действительно воспринимал окружающее и происходящее, как некий фильм с хорошим концом в каждой серии, в котором я оказался в роли главного героя.
Чем-то та ситуация похожа и на то, что происходит со мной и со многими моими друзьями и знакомыми сейчас, в этот суровый 2020 год. Правда, с сожалением приходится отметить, что, похоже, ноосфера дает сбой. Либо все же восточные мудрецы ошибались, и нет в этом мире ничего такого.
Есть и еще одна версия - все происходит так, как и должно происходить, просто вираж в этот раз заложен на порядок круче.
Однако. вернемся в 2006 год, в тот момент, когда акционеры в одночасье объявили о закрытии клуба, который наверное был первым настоящим и очень серьезным моим проектом. К "Платформе" я прикипел особенно, и в ней я понимал, что и как делать, как превратить ее в проект, близкий к идеальному. И она действительно с каждым днем и каждым шагом приближалась к этой цели.
Другое дело, что финансовая сторона этого идеального проекта не так быстро догоняла его культурную составляющую. Помогли мне перенести возможную депрессию сразу несколько обстоятельств. Во-первых, упомянутый уже выше оптимизм. Во-вторых, безудержное и веселое пьянство, которое тогда превратилось в достаточно затяжной, хоть и не запойный, период. В-третьих, мое сближение с ребятами, работающими на Думской улице. Много времени я проводил в барах "Дача" и "Фидель", где не только пил (не пить там было невозможно), но и диджеил, и даже иногда стоял за барной стойкой. В-четвертых, на меня тогда и правда начали понемногу сыпаться разного рода предложения.
В чем-то эта ситуация мне казалось тогда, да и сейчас кажется, парадоксальной. Потому что я, если честно, не вижу у себя вообще никаких особенных "скиллов". Та работа, которой я занимался, была безусловно интересной, иногда сложной и авральной. Но по моему глубокому убеждению, ее мог делать каждый. Ну, почти каждый, кто любит музыку, уважает артистов и имеет хоть какое-то подобие головы на плечах. В общем, ни разу не штучный товар. Однако, окружающим (и мной это воспринималось, как эффект "голого короля") отчего-то казалось, что пригласив меня в тот или иной проект, они получают какого-то редкого профессионала. Если читаете эти строки, пожалуйста, не рассказывайте никому, что это не так.
В общем, не прошло и недели моего клубного простоя, как меня пригласили делать сразу три проекта, связанных с моим родом занятий. Мне было интересно, у меня было время, силы, азарт и идеи. И я в тот момент не понимал, какое из этих трех направлений окажется моим по-настоящему. Естественно, я ни отказался ни от одного.
Клуб "Орландина", который находился тогда примерно на месте будущего клуба "А2" на первом этаже своего здания имел некое подобие столовой. Так как я по какой-то причине до того момента ни разу не заходил в "Орландину" на концерты, я не очень понимал предназначение этого пространства. Вроде как, это был дополнительный буфет на время концертов. Но больше он был похож на задрипанную советскую столовку, чудом выжившую по соседству с панками и металлистами. У руководства "Орландины" появилась идея превратить это место во вторую, камерную, сцену клуба. Меня пригласили заняться ее программированием. Обещали сделать ремонт и обновить дизайн, а также поставить приличный аппарат.
На северо-западе Петербурга, на самых его окраинах, в километре от конечной на тот момент станции метро "Проспект Просвещения" несколько энтузиастов, владеющих пивным заводом, решили открыть клуб. Сделали его очень дорого и качественно, подготовились к открытию основательно, заказав даже серьезное социологическое исследование ближайших спальных районов. Клуб получил название "Майна", Туда меня с легкой руки моего приятеля и недавнего коллеги по "Платформе" Кирилла Рейна тоже позвали в качестве арт-директора.
А в самом центре города, в шаговой доступности от знаменитой в будущем улицы Рубинштейна, Эдик Мурадян уже несколько лет как открыл вторую версию своего знаменитого танцевального клуба "Декаданс". У него там прекрасно шли дела, публика была пафосная, богатая, танцующая. Однако Эдик имеет одну серьезную слабость, он очень любит по-настоящему хорошую музыку. Мне он предложил делать в "Декадансе" концертные четверги. С бесплатным входом и приличным бюджетом, позволяющим раз в неделю привозить вполне приличные коллективы, часто даже иностранные.
Я честно и активно взялся за все три проекта. Так случилось, что все они оказались недолгими. Я понимаю, как велико искушение читателей сделать выводы, что проблема их недолговечности заключается во мне. Спешу вас расстроить, в данном случае, это совсем не так. В следующих своих историях я подробно расскажу о каждом, отдам им дань уважения, а заодно и проанализирую их проблемы. Мне кажется, этот анализ может оказаться полезен и мне, и интересующимся данным вопросом в целом.