Приветствую всех! Меня зовут Елизавета Переяслова. На этом канале я буду выкладывать роман-фэнтези на основе скандинавской мифологии. Ставьте лайк и подписывайтесь!
С востока холм полого спускался к морю. Длинный язык фьорда, давшего название селению, прихотливо извивался, вода блестела на солнце, мелкие волны казались чешуей, покрывавшей сине-зелёную спину гигантского змея. У самой змеевой головы, у причала темнело длинное тело ''Морского вепря'' - драккара Кольгримма хёвдинга. Солнце освещало горделивый, высоко поднятый нос и наполненный ветром, напоминающий широкие плечи, синий парус.
Бьярки, слегка раскачиваясь и косолапя, двигался вроде бы медленно, однако легконогий Облауд едва за ним поспевал.
- Значит, ты всё решил? - выдохнул он в спину наставнику.
- Решил. - Нехотя отозвался тот. - Я дал хёвдингу слово.
- Но ведь тебя потом могут убить! - мальчишеский голос дрогнул.
- Тебе я тоже дал слово. Помнишь?
Облауд словно налетел на стену.
- Я не смогу. Ты же мне... Ты меня всему научил!
- Если хорошо учил, сможешь. Я наконец перестану быть берсерком. И дам тебе поединок.
- Лучше бы ты убил меня тогда. – Прошептал Облауд в спину учителя так тихо, что тот не услышал бы, будь он обычным человеком. Бьярки резко остановился, и повторил слова, которые сказал когда-то озлобленному и испуганному мальчишке-невольнику, попытавшемуся его убить.
- Раб мстит сразу. Трус никогда.
Облауд опустил голову, и вдруг, не выдержав, шмыгнул носом. Брови Бьярки изумленно приподнялись, и он пристально посмотрел ученику в глаза. Когда-то ему приходилось опускать голову, чтобы сделать это. Теперь Облауд на голову перерос учителя. Впрочем, Бьярки никогда и не был высоким. Облауд давно уже перестал быть мальчишкой, и Бьярки не спешил утешать его. Взрослого мужчину утешать ни к чему. Однако разговор об обещанном поединке напомнил берсерку ещё одно незаконченное дело. А сердце, тоскливо занывшее в груди, подтвердило: пора.
- Я оставил серебро на поминальный пир… там, в доме. Если со мной что-то случится…
- Ничего с тобой случиться не может. – Неуверенно улыбнулся Облауд. – Ты обещал мне поединок, когда вернёшься.
- Тогда ты всё равно должен будешь взять то серебро. - ответил Бьярки, поворачиваясь к ученику спиной - ему не хотелось, чтобы Облауд увидел его улыбку.
Каждый сын Одина, который надеется встретить смерть не на соломе, должен позаботиться о достойной тризне. От того, как богат будет поминальный пир, зависело место воина в Валгалле. Бьярки не составило труда скопить приличное количество серебра. У него не было наследников, способных растащить приготовленные деньги. Не было завистливых родственников, что проклянут скареда, не оставившего им ни копейки, пустившего всё на дорогие меда, обильные яства и подношения Помощнице Смерти.
До пристани они дошли в молчании. Бьярки вспоминал, как, когда погибли его жена и дети, он едва не убил себя. Кольгримм вовремя взял с него слово продолжать жить. А позже подослал к нему Облауда - худого, нескладного пацана, вставшего наравне с мужчинами на защиту своего селения. Конечно, горстка земледельцев не могла дать серьёзного отпора, и уцелевшим пришлось признать себя треллями Кольгрима. А тот, видимо что-то предвидя, пристроил одного из них прислуживать берсерку.
Строптивый мальчишка в первую же ночь попытался убить берсерка, но тот без труда остановил занесённую руку с ножом и обещал Облауду поединок, когда научит всему, что сам знает. Прошло три года, и способный ученик всё чаще одерживал верх. Но сможет ли он одолеть учителя, если тот схлестнётся с ним в полную силу?