Убийство- это не просто проступок, это и новый особый статус человека, который теперь уже не такой , как все остальные, обычные люди. И этот статус- навечно. Убийцей он остается всегда. Неважно , было ли это преднамеренное или случайное убийство. Убийца, теперь навсегда будет убийцей. Вчера он мог быть известным актером, профессором или музыкантом, ученым или мастером каратэ. Сегодня- все , его вчерашний день закончился, а нынешний- это уже другая биография. Биография человека, пролившего чужую крови и оборвавшего чужую , не им данную и совершенно неприкосновенную жизнь. Убийство- это незримая грань, которую нельзя переходить. Конечно, все-таки , во всяком случае в юридической практике, принято различать: убил преднамеренно, по неосторожности, в состоянии аффекта , в состоянии алкогольного или наркотического опьянения... Но результат-то - один и тот же. Убил, значит, стал убийцей.
И вот читая сейчас бурные "дебаты" по поводу известного актера, сына еще более известного и всеми любимого в прошлом актера, Фаина не могла избавиться от чувства, что уже все это в своей жизни пережила. Сейчас она на пенсии. Это было много лет назад, и ей , как и героине этой истории, не было еще и сорока лет. Самый пик жизни и всех желаний в этой земной жизни. Фаина работала в научно-исследовательском институе проектировщиком, ее чертежный стол и пульман стояли около окна, из которого открывался вид на перекресток и тротуар, ведущий к центральномку входу. Она считалась неплохим специалистом и пользовалсь репутацией милого и неконфликтного человека. Была замужем, вполне удачно. На жизнь не жаловалась, полагая, что и так все хорошо. И повышения по службе особо не ждала и не добивалась, сохраняя ровные отношения как с людьми равными , так и с начальством. Она была обычным маленьким человеком. Так прошло несколько лет. И вот однажды привычный ритм жизни был неожиданно сломан. Придя утром на работу, женщина привычно подошла к своему столу. Но стола не было. .. Она недоуменно оглянулась. Никто из коллег не ответил на ее удивленный взгляд, все усердно трудились над своими проектными заданиями. "Куда же он провалился-то, этот стол", - подумала Фаина. Но ее соседка слева незаметно кивнула в дальний , самый темный угол большого помещения. И действительно, там она увидела свое имущество. Дальнейший обзор был прерван громким разговором в коридоре. Дверь распахнулась, внесли новый чертежный стол, высокий табурет и чертежную доску. Все абсолютно новенькое, и внесли двое мужчин в форме с эмблемой местного мебельного магазина. Следом вошла красивая молодая женщина, неся сверток и запакованную корзинку для бумаг. Стол стали устанавливать на место , то есть на место Фаины. И у той хватило ума не вступать сразу в конфликт. В перерыв ей объяснили: "Фая, да это пассия новая Константина Викторовича. У тебя самое светлое место. А она - в очках. Вот и распорядился, чтобы ей рабочее место сделали перед окном".
Все сразу встало на свои законные места. И вопрос "отпал сам собой", как в старом известном анекдоте. Она, как высеченная провинившаяся собачка, пошла понуро к своему новому рабочему месту. Оно располагалось около двери, но далеко от источника света. На столе стояла новая лампа- видимо в знак заботы о ее зрении. Чтобы не сразу ослепла. Все старались не смотреть на нее. А ей было так стыдно, как будто это она - любовница начальника , подвинувшая обычного сотрудника на последнее место одним взмахом пальчика. Настоящая же героиня происшедшего никак не отреагировала на ситуацию и стала устраивать свое рабочее гнездышко. И вскоре ушла в кабинет к начальнику.
За день Фаина успела обдумать всю эту ситуацию и осознала, что не готова увольняться , как не готова и с кем-либо конфликтовать. И так прошел этот день, и другой, и третий. Постепенно все познакомились с новенькой. Нельзя было не познакомиться с такой активной волевой личностью, усердно утверждающей себя в пространстве жизни. Она в первый же день потребовала у соседки слева и соседки справа отодвинуть свои рабочие столы. Ей было тесно. Девушки не двинулись с места. Тогда дама нырнула в кабинет к начальнику. В перерыв он вызвал обеих, и они, вернувшись, собственноручно отодвинули свои провинившиеся столы. На этом война за место под солцем не только не завершилась, а только стала набирать темпы. Очень скоро все поняли, какой приобрели подарочек. Проходя мимо Фаины, она резко сказала ей: "Ну, вы могли бы подальше отставить свой стул, тут не пройдешь".
На следующий день во время пятиминиутки Лариса Игоревна была объявлена старшей по отделу. Жизнь закипела. Она назначила себе помощницу. Как стало понятно, та должна была информировать обо всех неосторожных репликах и высказываниях недовольных сменой власти сотрудников. Со следующего же дня новая начальница стала приходить на работу к десяти утра, Появление тоже было обставлено театрально: резко распахивалась дверь, и, стуча каблуками дорогих туфель, она проходила в кабинет Константина. Не к своему отвоеванному рабочему месту, а прямо в кабинет заведующего, куда через пять минут вызывалась помощница по доносам. Оттуда раздавались громкие и визгливые женские голоса. Были и последствия. На ковер могла быть вызвала та, которая сказала что-то или не сказала, но было донесено, что говорила. Или думала... И повеяло тридцатыми годами. Появился мини-культ личности. Лариса Игоревна была всегда на чеку и всегда абсолютно безупречна в своих требованиях. Двое из отдела безмолвно уволились через две недели же. Остальные безмолвно терпели и работали. Деваться было некуда, с работой были проблемы в этом маленьком городке, где было только одно это проектно-сметное учреждение. Малейшее слово фиксировалось, перевиралось и доносилось. Фаина, и так молчаливая, вообще смолкла и не отходила от своей чертежной доски. Но вызвали на ковер и ее. "Допускает ошибки в чертежах. Ну, конечно, чего ждать от человека, настолько небязательного, что он приходит на пол часа позже и уходит на пол часа раньше. Молчите, мне все известно. Нечего оправдываться", - распекали ее неизвестно за что. Попытки сказать, что она была на больничном и вообще могла не приходить на работу, были сразу пресечены: "Вас вызвали, чтобы вы выслушали наши претензии, а не сами тут выступали!"Схватившись за сердце, женщина вышла из пыточной и отправилась в курительную, чтобы посидеть и не плакать при всех и выпить таблетку. Через пять минут туда заглянула как бы невзначай помощница помощницы. Едва дожив этот рабочий день, Фаина отправилась домой, решив поговорить с мужем об увольнении. Так было работать невозможно. Но не успела. Андрей пришел поздно, усталый, поел и лег. Она решила отложить разговор до завтра. Утро-то вечера мудренее... Утром Лариса Игоревна не появилась. Ни в девять, как все, ни в десять, как обычно. Не пришла и на следующий день. Вместо нее появился старший следователь Шлычкин, как он представился, чтобы узнать, согласен ли коллектив ходатайствовать о том, чтобы под подписку о невыезде до суда нашу любимую отпустили домой из следственного изолятора Все безмолвно раскрыли рты, и только у самой молчаливой Фаины вырвался всех интересовавший вопрос: "А что она сделала ?". Следователь вежливо ответил, что их ознакомят с обстоятелствали дела позже. И ушел. По одному их стали вызывать в кабинет к Константину Викторовичу, который безмолвно пододвигал каждой две бумаги: одна- подписка о неразглашении информации. Другая- ходатайство об освобождении из-под стражи под залог. И все узнали, что сделала безупречная женщина. Что сделала? Да так, пустяки. Она просто убила человека.
И случилось все неподалеку, буквально в двух шагах, на соседнем перекрестке. В своей красивой новой машине марки Мерседес дама стояла на светофоре, положив одну руку на руль, и беседовала другой рукой по телефону. Старичок- божий одуванец, стал переходить дорогу, в общем-то уже на зеленый свет. И тут она закончила беседу и резко рванула с места. Человек заметался, она тараном ринулась на него. Схватка была неравной. Старик упал. К вечеру из больницы сообщили, что он умер.
"Никому и никогда я не уступлю",- вспомнился всем ее любимый девиз. И Фаина, тихо отодвинув от себя обе бумаги, вышла из кабинета. Так ее мама воспитала: с убийцами не общаться, никак, ни устно, ни письменно. Был человек, а стал убийца. Вчера они были знакомы, сегодня - нет.
Она не спрашивала, как поступили другие, кто подписал, кто- нет. И не уволилась, как ни странно: да ведь мало ли что произойдет за четыре года. Именно столько принципиальной женщине назначили времени, чтобы успела научиться уступать и не убивать людей. А родственники старика отказались от извинений и материальной компенсации, хотя у них не было не только белого Мерседеса, но даже и скутера.