Глава "Потанин, Прохоров, Хлопонин. Жизнь удалась?" здесь
Политическая и финансовая сила Владимира Потанина ослабла после ухода из правительства Чубайса. Из-за девальвации рубля импорт катастрофически сократился, а следовательно, и поступления от ГТК на корсчета «ОНЭКСИМа» зажурчали жалким ручейком. После очередной смены руководства в госкомпании «Росвооружение» команда Примакова все финансовые потоки от экспорта российского оружия направила кружным от «ОНЭКСИма» путем. Мировая цена на нефть летом 98-го года упала до самого нижнего предела, а после дефолта подконтрольная «ОНЭКСИМу» нефтяная компания «СИДАНКО» задышала на ладан. Флагман мировой металлургической промышленности «Норильский никель», даже работая безостановочно и принося громадную прибыль, все же не в состоянии был покрыть все долги «ОНЭКСИМа».
В банковской и финансовой сферах остались не реализованными заявленные ранее проекты Потанина. Не удалось слить «МФК» и «Ренессанс-капитал». Сорвалась покупка контрольного пакета «Уникомбанка». Пришлось продать контрольный пакет акций «Балтийского завода», ЗИЛа, ПМЗ, а также часть акций других предприятий. Ударом для Потанина стал и отказ государства на неопределенный срок от приватизации Роснефти и продажи второго пакета акций «Связьинвеста», на что он рассчитывал. Шел ко дну «ОНЭКСИМбанк» — почти сразу после 17 августа он прекратил активную деятельность и оказался не в состоянии выполнять свои обязательства перед отечественными и зарубежными клиентами. Первым среди российских банков не выплатил проценты по еврооблигациям. Летом 99-го Центробанк отозвал у «ОНЭКСИМбанка» лицензию и ввел внешнее управление.
Потанин нажал на все педали, крутился, как белка в колесе, и, надо сказать, сумел спасти свое детище — «ОНЭКСИМбанку» удалось заключить мировое соглашение с кредиторами, а потом добиться, чтобы ЦБ отменил приказ об отзыве лицензии. Остался на плаву и «МФК».
А вот в нефтяном бизнесе, как он ни старался, земля уходила из-под ног. Прекратились любовные отношения с «Сургутнефтегазом», который переориентировался на карманный «Сургутнефтегазбанк». Одно за другим шли банкротства дочерних структур «Сиданко» и они переходили под внешнее управление. В январе по иску мелкого акционера началась процедура банкротства и самой родоначальницы «Сиданко», компания эта в конце концов попала в объятия другого олигарха.
…В 1997 году Счетная палата России, проверив эффективность, целесообразность и соответствие законодательству приватизации «Норильского никеля», отметила три небезынтересных факта. Во-первых, она констатировала, что «как весь процесс приватизации концерна, так и его заключительный этап — залоговые аукционы по продаже 38% акций РАО «Норильский никель», находившихся в федеральной собственности, не соответствуют законодательству Российской Федерации». Во-вторых: «нанесен ущерб оборонному потенциалу». В-третьих, что стоимость указанного пакета акций, проданного на «залоговом аукционе» за 170,1 млн. долларов США, «с финансовой точки зрения не была эффективной» и, как следовало из текста, должна была составить, как минимум, 530 млн. долларов.
Согласитесь, от таких выводов Счетной палаты не обрадуешься. Но Потанин не поднял руки, чтобы сдаться. Долго шла подковерная борьба и в 1999-м так же Счетная палата приняла решение по «НН», дезавуирующее прежнее. А поворот начался с письма от 25 октября 1999 года, с которым в Госдуму обратился председатель межрегионального объединения профсоюзов РАО. В письме без упоминания имен или выступлений СМИ, говорилось, что «определенные силы, заинтересованные в дестабилизации обстановки в стране, не прекращают рассредоточенные в пространстве и времени попытки навязать новый передел собственности». А так как «определенные финансово-промышленные группы, которые вконец разорили свои предприятия и держат рабочего человека на голодном пайке, мечтают приняться за РАО «Норильский никель», то различные публикации на эту тему «негативно влияют на работу предприятия и осуществление принятых акционерами РАО социальных программ, лишают людей уверенности в завтрашнем дне».
Между тем, когда Потанин прибрал к рукам «НН», там числилось 236 367 человек. 135 тыс. работников было уволено в первые годы после акционирования, потом за воротами оказалось еще 20 тысяч. Вот бы и спросить у профсоюзных боссов, эти 200 тысяч людей, оставленных без средств к существованию в районах вечной мерзлоты и 40-градусных морозов, разве они тоже уверены в завтрашнем дне? Хорошо, может быть во имя благополучия, да и то весьма относительного, примерно 103 тыс. было пожертвовано благом 153 тысяч? Забота о людях, что и говорить, странная. Чем она продиктована? Да ясно же, стремлением дезавуировать прежние выводы аудиторской проверки. Как полагает профсоюзный лидер, они конъюнктурны и ангажированны, поскольку, «возможно, отвечали сложившейся на конец 1997 года общественно-политической ситуации в стране, настроениям депутатского корпуса и качеству нормативной базы, сопровождавшей изменение формы собственности… однако, они не отражают произошедших за последние три с лишнем года положительных изменений». Отсюда вывод — Госдуме следует дать поручение Счетной палате «провести дополнительную проверку материалов, послуживших основанием для столь неоднозначных выводов и внести изменения в принятые ранее документы», что она и сделала.
Как отмечал журнал «Российская Федерация сегодня», расследовавший эту историю, получалось, что если до этого Счетная палата «проверяла приватизацию федерального пакета акций», то на этот раз она занялась «проверкой реализации исполнительными и правоохранительными органами выводов и предложений, изложенных в отчетах Счетной палаты по результатам проверок приватизации РАО, проведенных в 1997 году». Свелась же эта проверка к изложению истории служебной переписки между палатой и Генпрокуратурой, которая якобы «не нашла достаточных оснований для оспаривания в судебном порядке» сделок по залоговым аукционам и последующих продаж принадлежащих государству пакета акций РАО, и на арбитражные суды, которые по искам «заинтересованных лиц» не признавали их недействительными. Что же касается стоимости 38-процентного пакета акций, то его «незаниженность» Счетная палата объяснила «экспертными заключениями специалистов отделения экономики РАН и Финансовой академии при Правительстве РФ». Читатель смог сам убедиться, что вместо своего прежнего мнения, Счетная палата переписала чужое.
За этим проступает острое желание Потанина и других заинтересованных лиц навсегда закрыть вопрос о незаконности состоявшейся приватизации «Норильского никеля». Но сама неуклюжесть попытки его «закрытия» привела к новому витку скандальности. Заместитель председателя Счетной палаты Юрий Болдырев сразу же заявил об особом мнении. Перечислив ряд недостатков последней проверки, нестыковок в ее оформлении, он, по сути, не оставил от ее результатов камня на камне. Выводы, представленные Счетной палатой, подчеркнул Болдырев, недостоверны, они не опровергают предыдущих отчетов палаты и «дают исчерпывающие основания как для уголовного преследования, так и для признания сделок притворными и ничтожными». Тему тут же подхватила пресса. В полемику включились руководители инспекциями Счетной палаты В. Мешалкин и Е. Никулищев, руководившие первой и последней проверками, вступившие на страницах прессы в открытую перебранку.
Другие части очерка о Потанине здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь и здесь
Продолжение следует
Автор: Александр Черняк
Книга "Мы всё ещё русские" здесь