Стихи я стала писать в тридцать лет. Это были даже не стихи, а мысли в рифму, иногда белая строка. Они возникали спонтанно под внутренний ритм. До этого стихов я почти не писала, тут они сразу пошли потоком: мне даже одно время казалось, что я сдвинулась.
Это случилось, когда в моей жизни внезапно появилась отечественная рок музыка, только выходившая в конце 80-х из подполья.
Для многих молодых людей песни
рок музыкантов стали стимулом к собственному творчеству. Но почему это коснулось меня, уже взрослой?
Об этом я рассуждала в эссе "Поколение дворников и сторожей", вышедшем в 1989 году в советско- болгарском журнале "Дружба".
Аквариум я впервые услышала на Музыкальном ринге в 86 году, музыка завороживала, а слова куда-то ускользали. Захотелось понять, разобраться.
На рок концерты я не ходила, знакомых фанатов у меня не было. Я доставала записи через третьи руки и слушала на кассетном магнитофоне, сперва прокатном, потом собственном.
Лирического герой был для меня реальным, а песни звучали во мне постоянно. "Мысли в рифму" слагались под музыкальную фразу Аквариума или собственный ритм. Играть на гитаре я не умела и очень жалела об этом, кстати, позже пыталась научиться, но не получилось.
А еще мне очень хотелось прочитать подробную статью об Аквариуме, но в официальной прессе их еще не было, а об андерграундных изданиях я не имела понятия.
И тогда я решила написать свою статью: такую, которую сама хотела бы прочитать. До этого статей я не писала, но в школе хотела быть журналисткой, правда ни шагу к этому не сделала, стала провизором.
Моя подруга Люся работала в многотиражной газете ВДНХ ( сейчас ВВЦ) она мне сказала: пиши, опубликуем.
Об ЛРК ( ленинградском рок клубе) я узнала из беседы с женщиной, музыкальным критиком, в поезде Москва-Ленинград. Разговорились случайно.
Она назвала музыку Аквариума завораживающей и наркотической, а слова пустыми и бессмыссленными, а я сказала, что пишу статью, но не знаю, где взять материал. Тогда музыкальный критик посоветовала мне пойти в ЛРК и взять интервью у БГ. Вот так просто было тогда: взять и пойти.
И ведь пошла же! Было обидно, что любимые песни назвали пустыми и бессмысленными, хотелось увидеть человека, который их написал и понять, насколько он соответствует лирическому герою. Я понимала, что реальный человек и образ в стихах-это не одно и то же.
В ЛРК меня встретили прекрасно, там мне дали материал о группе. Встретиться с БГ лично не удалось, поскольку он находился в Америке: записывал альбом Равноденствие (88год), но его ленинградский адрес мне дали.
Статью я написала огромную, ее опубликовали в многотиражке, но сократили в несколько раз.
А меня пригласили в качестве внештатника писать о новостях павильонов главной выставки страны.
Это было интересно в плане журналистского опыта, но тематика газеты мне не очень нравилась.
Статью об Аквариуме мне хотелось опубликовать полностью.
Я обзванивала редакции, меня приглашали, читали рукопись, хвалили и... отправляли из одного издания в другое . Так я узнала, что моя статья журнальная, а не газетная, и стала обзванивать редакции журналов.
Сотрудница популярного в советское время женского журнала Работница, ознакомившись с рукописью, спросила меня:
- Почему вы о них пишете?
Я стала рассказывать, как слушала песни БГ, как начала писать стихи под их влиянием, познакомилась с музыкальным критиком, как появилась в ЛРК...
И тут журналистка Маша воскликнула:
- Вот! Факты из истории группы знают все, кому это надо, а ты пиши обо всем, что ты мне здесь рассказала.
И я написала что-то очень длинное, напоминающее эссе.
Рукопись Маша отдала редактору "Работницы", и мы стали с нетерпением ждать ответа. Но его не было.
А в другом журнале, (советско-болгарском, молодежном, "Дружба") у меня уже лежала пачка стихов, отданных в отдел поэзии через знакомых моей подруги Люси, из многотиражки ВДНХ.
Там тоже долго не было ответа.
Я позвонила редактору отдела поэзии, и он пригласил меня для беседы. Это был 50-летний мужчина, очень доброжелательный, немного чудаковатый, как и все поэты.
Он сказал:
- Стихи хорошие но шанса, что их напечатают, нет никакого.
И показал стеллажи с рукописями от пола до потолка, после этого пригласил меня в Литклуб, который вел сам.
В Литклубе мы читали друг другу стихи, там была очень теплая атмосфера. Однажды я прочитала стихотворение "Я не умею видеть розовых животных", и поэты стали его обсуждать. Они нашли в нем то, чего я сама не видела:
оторванность городского жителя от природы. Так я узнала, что читатели иногда находят то, о чем автор не имел никакого понятия.
Я сказала, что в эссе у меня есть и другие стихи, и руководитель клуба взял всю рукопись целиком, чтобы посмотреть дома.
Эссе ему понравилось, он показал его редактору музыкального отдела журнала. Оттуда мне перезвонили на следующий день и сказали:
-Берем!
Я стала объяснять, что оригинал рукописи уже лежит в редакции другого журнала. Мне предложили выяснить, собираются ли там его печатать.
Я позвонила журналистке Маше, и она произнесла замечательную фразу:
- Приоритет первой брачной ночи не уместен, публикуйся там, где тебя публикуют.
Она вытащила рукопись из редакторского стола и вернула ее мне. Похоже, что редактор так и не успел с ней ознакомиться.
Эссе было опубликовано в молодежном журнале, с рисунками, на которых я в задумчивости пишу стихи, а рок музыканты лихо бьют по гитарным струнам, вдохновляя не только меня, но и все "поколение дворников и сторожей". Эссе так и называлось: по одноименной песне БГ.
После успешного дебюта музыкальный редактор попросила меня сделать материал о любой другой отечественной рок группе, которая мне нравится. Так я стала писать статьи о своем восприятии рок музыки.
Журналистка Маша говорила мне, что мое стихотворение "Я не умею видеть розовых животных" написано языком поколения дворников", позволяющим творческим людям понимать друг друга.
Во всяком случае, когда приходила к рок музыкантам, беседовала с ними, они поначалу относились ко мне настороженно, потом оттаивали, видимо, мы и впрямь говорили на одном языке.
Я не умею видеть розовых животных,
Пасущихся на голубой траве.
Не понимаю слов деревьев птиц и трав:
Для них я неудачный собеседник.
И не услышу музыку звучащую
Во всем, что называется природой.
Но я понять стараюсь человека,
Почувствовать чужое состоянье.
Пережила я в этой жизни столько,
Что кажется смешным эгоцентризм...
Как часто нам нужны не жалость, не советы, а лишь
История о вылеченной ране.
А с БГ я не встречалась лично, только однажды видела его на концерте и посвятила ему стихотворение "Печальный музыкант".
А еще, после визита в ЛРК, я написала ему письмо и получила ответ. Я спрашивала, имеют ли право на существование мысли в рифму?
Он отвечал, что не может судить чужое, но, если творения не нужны сегодня, то могут кому- либо понадобиться и что они сами никогда не стремились к известности, но оказались нужны миллионам. Оригинал ответа и фотография у меня сохранились.
Стихотворение "Печальный музыкант" также было опубликовано в журнале "Дружба" некоторое время спустя".
https://zen.yandex.ru/media/id/5d6ade87f557d000aee27da2/pechalnyi-muzykant-5dbeb829e4fff000aca5719e