Инга КУЗНЕЦОВА
15 лет назад в это утро родился мой возлюбленный и единственный сын. Мой Тимофей Михайлович, Тимофей Говорун.
Я не просто мечтала о таком сыне — я тосковала именно об этом человеке, я его ждала, я видела его младенческое личико во сне и наяву, и внутриутробная фотография в 25 недель показала именно то личико, тот профиль маленького Сократа, который я и так видела. Помню, что это меня даже не удивило. С самого начала я знала, что у меня родится мальчик, маленький Сократ. Я уже замучилась ждать — моя тоска по нему была так пронзительна, так остра, как длинный кухонный нож. Сейчас бы я ее не вынесла. Да, мне ставили диагноз "бесплодие", и я лечилась несколько лет.
Я, книжная девочка, родила, как первобытная женщина — мне не успели ничего вколоть, никакого обезболивающего, никакого замедлителя процесса. Я приехала в роддом в потугах, и мне было по фигу, что на меня орут. Я занималась на правильных курсах, я знала, как обмануть постсоветскую медицину, и умела дышать. Мне было не больно (я все силы бросила на цель), мне было очень трудно и как-то счастливо, эйфорически и мистически. Я не понимала, почему так кричат роженицы в соседних боксах.
Мой прекраснейший сын родился весом 4 100, и было непонятно, как этот гигант умещался в моем астеничном теле.
Помню только, что на последних неделях люди в благоговейном ужасе расступались передо мной, потому что сначала выплывал, как корабль, мой длинный живот, а уже потом я. Всю беременность я ходила самостоятельно.
Мой муж уже любил другую женщину, на которой и женился потом (я дала ему развод в 2 месяца жизни ребенка). В роддом он не приехал. Оттуда нас забирали моя сестра, моя мама и свекор сестры.
Нельзя немного не поехать крышей от наката таких событий — я и поехала, но, но: я поехала в правильном направлении :) . С самого начала я знала, что я мама гения, но ни с кем не обсуждала этого, пока это не стали замечать другие — сначала дедушка и бабушка, потом пожилая воспитательница в детском саду, а позже многие.
Мы все развивали его, как могли, изо всех радостных сил.
Я сошла с ума от любви, два с половиной года кормила ребенка грудью (а он был едок!), вернее, два из них — одной. Я придумывала ему каждый день по пять сказок утром и по пять вечером. Я следила за каждым мигом его младенческого детства и все время разговаривала с ним (а он, даже еще толком не умея говорить, осыпал меня филологическими комплиментами вроде " мама киса, а мамочка — киска"). В год он считал до пяти, в 2 знал все буквы русского алфавита, в 2,3 заговорил длинными монологами, в 2,5 знал, что такое параллелепипед и начал заниматься на детском компьютере, в 2,10 научился читать и сказал мне "Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ ДО САМОГО ПОСЛЕДНЕГО КОСМОСА".
В три я учила его английским буквам и первым правилам чтения по-английски, потому что он хотел читать названия моделей автомобилей. К этому времени он знал уже все их марки, все эмблемы — мы обшаривали дворы в поисках чего-то нового. Я покупала ему справочники для взрослых автолюбителей :) . Я делала все, что он хотел.
Мы делали с ним все балуясь, играючи. Препятствий не было ни в чем. Потом он пошел в сад, начались разлуки. Я работала в Москве и стала на какое-то время мамой пятницы-субботы-воскресенья. Я привозила ему из Москвы развивающие книги для подготовки к школе, и он сам, сидя за маленьким столиком, 4-летний, читал задания и решал их, как семечки щелкал. Он не уставал за полтора часа,"Мамочка, мне очень интересно!" Господи, чего только не было!
Он читал много детских журналов и энциклопедий и любил стихи обэриутов; в 6 пошли большие художественные книги. Примерно в это же время печатными буквами он начал писать свои. В художественную школу он тоже пошел в 6. Потом, в школе, сразу начались выигранные олимпиады, научные конференции, секция в МГУ на геофаке в 11 лет, лауреатство в конкурсе "Юный художник России" в те же 11 и т.п. Пошли "Сириусы", "Артеки", губернаторские премии. В городе о нем начали ходить легенды, но , но: я воспитывала ребенка с характером типа "справедливый лидер", и в нашем доме не принято было разводить восторги по его адресу — он запрещал и мне, и родителям моим. Он просто останавливал нас. Да, характер у этого человека мощный, упорный, необыкновенный, — как и пристало гению для выживания.
Он нас смешил, всегда. У него потрясающее чувство юмора! С ним легко, с ним прекрасно.
Я люблю его "до самого последнего космоса", и даже дальше — даже там, где ничего нет. Я буду любить его всегда, даже когда меня не будет. И эта любовь настолько больше меня и больше всего, что я не могу придать ей форму, ее описать. Это какой-то светящийся белый шар, границы которого — нигде, а центр — везде (ты что-то знал об этом, Николай Кузанский!).
Да, конечно, гений в ребенке — это Бог.
ТМ, сын, с днем рождения! Я бесконечно люблю тебя.
