Федор Михайлович Достоевский при жизни был человеком со странностями. Современники его описывали как “раздражительный”, “неуверенный”, “настоящий псих” и “жалко - самолюбивый молодой человек”
Достоевский, еще будучи 25-летним поручиком, каждую свою товарищескую попойку заканчивал в публичном доме, была у него такая болезненная зависимость, не мог он без ночных бабочек. Каялся по утру, а отказаться не мог он признается в своих дневниках: «я так распутен, что уже не могу жить нормально, я боюсь тифа или лихорадки и нервы больные. Минушки, Кларушки, Марианны и т.п. похорошели до нельзя, но стоят страшных денег. На днях Тургенев и Белинский разбранили меня в прах за беспорядочную жизнь».
Достоевский всю жизнь страдал эпилепсией и эпилептическими припадками и был по собственному признанию гиперсексуален. Слухи о гиперсексуальности Достоевского ходили по европейским столицам. Аристократичный Иван Тургенев в шоке восклицал: «О боже! Да он же русский маркиз де Сад!»
"Он был частью петербургского дна и знал всех ночных бабочек города, в чем и признается: "Все-таки хотелось двигаться, и я вдруг погружался в темный, подземный, гадкий не разврат, а развратишко. Я уединенно, по ночам, потаенно, боязливо, со стыдом, не оставлявшим меня в самые омерзительные минуты и даже доходившим в такие минуты до проклятья. Боялся я ужасно, чтоб меня как-нибудь не увидали, не встретили, не узнали… Ходил же по разным весьма темным местам».
Был Федор Михайлович болезненно впечатлителен. Он избегал ходить в гости, не умел держать себя на людях и страшно смущался в женском обществе. В начале 1840 года он упал в обморок, когда на вечере его представили известной в те годы красавице Сенявиной.
И при этом любил причинять боль и подчинять себе тех, с кем чувствовал себя уверенно. Невысокого роста, неуклюжий, болезненный, его пристрастия носили садомазохистский характер и ночные бабочки его побаивались.
Ох, уж эти гении... Капризные, порочные, больные, а иногда и откровенно подлые. Но при этом так умудряются залезть в душу, что иногда думаешь, не будь всего этого, этой грязи и ... не состоялся бы человек.
