Одни говорят, что Новый Орлеан населен призраками из-за ведьм, другие, что там обитают вампиры и оборотни. Но, если бы мы с вами жили в этом городе между 1817 и 1905 годами, можно было бы с уверенностью сказать, что город был реально одержим смертью. И эта смерть была вызвана желтой лихорадкой.
Вирус оказался смертельным. События развивались по самому ужасному сценарию. В конце концов, Новый Орлеан получил прозвище «некрополь» - город мертвых.
Желтая лихорадка не просто убивала население города. Она создала целую социальную структуру, основанную на том, кто пережил вирус, и кто, вероятно, переживет его, но не долго пробудет в этом мире. И эта структура имела отношение к иммиграции и рабству, по словам Кэтрин Оливариус ( Kathryn Olivarius), профессора истории в Стэнфордском университете.
Эта болезнь распространяется комарами и процветает в теплых, влажных местах с плотной популяцией. В 19 веке, Новый Орлеан и другие южные города превратились в идеальные места для размножения вируса. Смертность была катастрофически высокой – около 60 процентов. Худшим годом в истории Нового Орлеана был 1853 – более 8000 жителей города погибли.
Это был не самый приятный способ умереть. Жертвы испытывали множество неприятных симптомов, к ним относятся – желтый цвет кожи, вследствие поражения печени, сильный озноб, высокая температура, тошнота, головные боли, судороги, бред. Смерть наступала через 3-4 дня.
«В конце концов, пациенты или жертвы начинали истекать кровью, через глаза, нос, уши, - говорит Оливариус, - я видела задокументированные факты, когда кровь текла даже через пальцы ног.»
Оливариус говорит, что эта болезнь могла отвратить даже святых людей от Бога, который в те времена занимал важное место в жизни людей. «У меня есть много примеров того, как, даже преподобные и служители, благочестивые церковники, кричали перед смертью непристойности, когда приближался их конец», - говорит она.
Сегодня, когда есть работающая вакцина, желтая лихорадка в основном ушла из США, она все еще поражает некоторые районы Африки и Южной Америки. Однако, в те далекие времена, единственный способ выработать иммунитет к вирусу был - выжить.
«В результате, - поясняет Оливариус, - в Новом Орлеане сложилась социальная иерархия вокруг тех, кто был «акклиматизирован» (кто перенёс желтую лихорадку), и «не акклиматизирован» (кто не смог перенести болезнь).
«Если вы не адаптированы, вы в основном томитесь в профессиональном и социальном чистилище", - говорит Оливариус, которая пишет книгу о том, как болезнь сформировала социальную структуру города. - Имеется ввиду, что не нанимались рабочие, которые, по неким признакам, не могли бы перенести лихорадку, женщины не выходили замуж за мужчин, которые не считались "акклиматизированными". Появилось социальное разделение и создалась иерархия, в которой были люди, активно стремящиеся заболеть."
«Самым проблематичным, - говорит профессор, - являлось то, что не было никакого реального физического способа определить, был ли кто-то акклиматизирован или нет. Поэтому, люди должны были найти способы каким-то образом продемонстрировать, что это на самом деле произошло..»
Но, европейские иммигранты, которые раньше не контактировали с вирусом, считались более серьезным факторам. Оливариус поясняет, что они часто приезжали в Новый Орлеан с уже скомпрометированной иммунной системой, и жили в районах без «стадного» иммунитета. «Это одна из причин, - говорит она, - почему желтую лихорадку прозвали «чужой болезнью»».
И все же, поток иммигрантов не прекращался. Новый Орлеан в 19 веке был немного похож на сегодняшнюю Силиконовую долину, куда бедняки съезжались, чтобы «сколотить» состояние. Люди приезжали отовсюду, чтобы попытаться внедриться в бурно развивающуюся хлопковую промышленность, а после, в конечном итоге, купить себе землю и рабов. Но, сначала они должны были доказать, что «акклиматизация» имела место.
«Есть реальные факты, на примере ирландских иммигрантов, которые рьяно стремились заболеть, чтобы иметь преимущество над другими, дабы стать конкурентоспособными на рынке труда в Новом Орлеане, - объясняет Оливариус, - что было очень важно в тот период. Ведь понятно, что лучше, - когда говорят, что вы «иммигрант без документов» или вы «акклиматизированный гражданин.»
Несмотря на то, что желтая лихорадка была широко распространена, горожане совсем не правильно истолковывали её суть, а большинство и не понимало сути вовсе.
Как и в настоящий момент с Covid – 19, вокруг вируса жёлтой лихорадки, плавали тонны мифов, которые, являлись форменной дезинформацией, о том, как защитить себя, или о том, кто скорее всего умрет, а кого вирус не заденет. Выдуманные истории распространялись со скоростью звука, например, как человек питался одними лишь овощами и заразился вирусом, а рацион другого составляли одни лишь фрукты, и он избежал заражения.
Но, самый распространенный миф, и, возможно, самый коварный, был таков – те, кто имеет чёрный цвет кожи, вирусом никогда не заразится.
Известные врачи тех времён, распространяли ложь о том, что у чернокожих людей есть естественный иммунитет к этой болезни. Эта ложь использовалась для оправдания рабства.
«Если люди с чёрным цветом кожи, которые от природы устойчивы к желтой лихорадке. Рабство представляется само собой разумеющимся, - это было даже гуманным обстоятельством, потому как, оно защищает белых людей от парящей в воздухе болезни и, разумеется, что более важно, - физического труда, которые бы их убили... Другими словами, считалось, что чернокожие люди могут работать на улице в жарких болотистых местах, которые более всего подвержены вирусу желтой лихорадки, без всякого риска».
Сторонники рабства утверждали, что Бог сделал чернокожих людей только лишь для того, чтобы они спасали белых от смерти.
«Но вот в чем дело - даже тогда многие знали, что чернокожие не были невосприимчивы к вирусу. На самом деле, на невольничьих рынках редко кто готов был купить человека, который еще не успел акклиматизироваться. Акклиматизированные рабы продавались на 25-50 процентов дороже, чем неакклиматизированные рабы, - говорит Оливариус, - в общем, противоречия на лицо, которые, в конечном итоге, способствовали идее превосходства белых и расширению расового рабства."
Идея болезней, которые убивают тысячи людей, по некому отличительному признаку, поддерживает превосходство белой расы, и описанная динамика существует и в наши дни, она не полностью осталась в прошлом.
«Болезни, которые вызывают массовые человеческие страдания, частенько используются для оправдания предрассудков, - говорит Кэтрин, - можно озвучить несколько примеров - ВИЧ был привязан к гаитянам, геям и внутривенным наркоманам, эпидемия Эболы вскрыла множество условностей в отношении жителей Западной Африки, а опиоидная эпидемия, часто описывается исключительно как проблема бедных людей.»
В завершении можно сказать лишь одно - болезнь не выбирает кого-то конкретного, по той, или иной причине, заболеть может каждый, в независимости от цвета кожи, религиозных убеждений или возраста.
Если вам понравилась статья, вы знаете, что делать.
Благодарю за проявленный интерес!