В Москве был дождь. Даже не дождь, а почти буря. Внуково было закрыто, и пилоты запросили посадку в Шереметьево. Самолет сильно болтало и при посадке от сильного порыва ветра, они чудом не слетели с полосы. Семен всего этого не слышал и не чувствовал, он крепко спал. Как только поднялся по трапу сразу сказал стюардессе что бы не будила его не при каких обстоятельствах, даже после приземления, пока сам не проснется. Сел, пристегнул ремень и сразу заснул.
Сначала он просто слышал какую-то музыку, странный инструмент похожий на ксилофон. Впрочем, это он услышал еще в машине. Потом, тьма стала рассеиваться и сквозь туман проступил лес, опушка, пеньки и он проснулся в дурманящее пахнущей летней лесной траве. Приподнявшись на локте, огляделся и увидел Светлану. Она брела к нему, увлеченно доплетая венок из ромашек. – Любимый – Светлана присела рядом и водрузила свое творение ему на голову – Я очень по тебе соскучилась.
Он обнял ее, прижал к себе и стал целовать.
- Где ты была все это время, любимая? Мне так было одиноко без тебя. Мы не виделись вечность. Я всегда чувствовал тебя, но неужели должно было пройти столько лет?
Она целовала, обнимала его, закрывала рот ладошкой, но он не мог остановиться. Он говорил и говорил и только в мгновенье высшего наслаждения замолчал, и застонал.
Пока Ракитин спал, Светлана задумчиво гладила его волосы и все смотрела на него. Семен открыл глаза, увидел свою жену и понял, что это не сон.
- Пойдем, лежебока, прогуляемся. – Она энергично встала и отряхнула травинки.
- Знаешь, Света, это место похоже сразу и на Байкал, и на Рижское взморье – сказал Семен, когда они вышли из соснового бора на песчаный берег бесконечного водоема.
- Да это и есть Байкал! Ты что не узнаешь? Это же бухта Песчаная.
- Точно! А я-то думаю, что это за скала такая, а это колокольня. Махнем туда? Вид там…
Через некоторое время сидя на скале рядом с беседкой и наслаждаясь видом бухты и Байкала, они все же заговорили о главном.
- И что ты обо всем этом думаешь, Света?
- Обо всем не скажу, это слишком долго, но главное ты должен знать, что он твой сын.
- Костя?
- Костя.
- Но почему? Почему я не имел возможности растить его, учить, любить все это время?
- Семушка, так случилось. Это просто так случилось и все. Все так как есть. И никто в этом не виноват. Все происходит как происходит, любимый. Ты же не задаешь вопросы почему ты не читал мысли других людей в пятилетнем возрасте, или, к примеру, почему у тебя кокон образовался без всякого Лагунова? Правда? Вот и с Костенькой также. Ты же не думаешь, что мне не хотелось, чтобы наш сын рос с нами? Я, мой рыцарь, ничего не скрываю от тебя, но есть вещи, которые ты, находясь в нынешнем своем состоянии, просто не можешь осмыслить, а есть то, что я даже не могу озвучить, потому как нет для этого не в одном из наших языков слов. Верь мне и все. – Светлана притянула его к себе, положила голову себе на грудь. – Как я соскучилась. Это для тебя годы, а для меня вообще вечность. Когда ни будь ты поймешь, о чем я. Не спрашивай ничего, у нас, как всегда, мало времени. Вы договоритесь, договоритесь со всеми. Тебе будет трудней чем Наде и Андрею, но все будет хорошо. Ты увидишь Костю живым и невредимым. Главное не это. Все только начинается. И испытаний впереди множество, но вы выстоите. Вы сможете. Вас выбрали. Все не случайно, Семушка, все не случайно.
Под ее нежный шепот Ракитин стал засыпать, и заснул. Проснулся он от криков. Прислушался.
- Говорит командир корабля Корастылев. Если вы предпримите попытку проникновения, мы будем стрелять. Я не открою раньше, чем получу приказ от Семен Васильевича. Противно пиликал мобильник.
- Але. – Ракитин ответил чуть сонным голосом.
- Я так и знал, что ты дрыхнешь, что еще может делать советский офицер на привале? Вставай Семен! – голос Амина звучал жизнерадостно и бодро – А то у меня уже батарейка садиться от глупых московских вопросов.
- Как Костя, Леша?
- Да нормально все! Не трухай! Все, конец связи!
Ракитин еще посидел с минуту другую с закрытыми глазами, резко встал, потянулся и пошел в сторону кабины пилотов.
- Все, Петро, приехали, спасибо за полет. – Подал он руку командиру.
- А вещи, Семен Васильевич? – остановил его голос стюардессы, когда он уже собирался выходить на трап.
- Какие вещи, Валечка? У меня же ничего не было.
- Ну как же, а это? – Она протянула ему плащ.
- Да, мое?
- Конечно ваше.
- Ну хорошо, спасибо. – Ракитин перекинул плащ через руку и семеня спустился в низ.
Около самолета стояло шесть машин. Комбинатовский бронированный мерс с двумя джипами охраны, и длинный тоже бронированный мерс с двумя джипами. Ракитин усмехнулся, махнул рукой комбинатовским и сел в чужой пульман.