— Понимаете, Сергей Владимирович, нам нужны настоящие экстрасенсы… вы служили?
— Нет… по здоровью не прошёл… не понимаю, к чему вы клоните?
— Начну, пожалуй, издалека… я перешерстил сотни ваших коллег по всей стране, каких только сумасшедших колдунов да ведьм не встречал, но на деле все они оказывались проходимцами и лжецами, а нам нужны истинные… Вам выпал шанс поработать на государство и отдать свой долг родной стране!.. — Валерий торжественно посмотрел на меня.
— Нет! Я сразу говорю – нет! Все политические понятия я отвергаю, как и саму политику…
— Сергей Владимирович, вы глупо и наивно себя ведёте… Вы живёте в России и являетесь гражданином Российской Федерации, и хотите вы этого или нет, но вы обязаны подчиниться, иначе…
— Слушайте меня, старший лейтенант, — я поднялся со своего кресла, — угрозы ваши я не приемлю! Меня сотни раз убивали всеми возможными способами, я потерял самых любимых людей, неужели вы, мальчик, думаете, что со мной можете вести разговор в таком тоне и меня можете напугать?! Повторюсь, уважаемый Виталий Батькович, никогда я не буду работать на какой-либо политический строй! Я служу Единому Богу и Единому народу, потому что Там – это всё чуждо! Вы меня поняли?!
— Я вас, Сергей Владимирович, прекрасно понял! — старший лейтенант поднялся со стула и хладнокровно на меня посмотрел, — однако вы деньги очень даже принимаете, не уверен, что Там это приветствуется…
Ах какой он негодяй… ударил в самое больное место. Всегда относился плохо к этим служителям государственных органов, будь они не ладны, лишнее тому подтверждение стояло передо мной и ухмылялось…
— Я полностью оплачиваю налоги государству, и вы не имеете право меня этим шпынять!..
— Никто вас этим не «шпыняет», фу, откуда вы взяли это слово… я предлагаю вам заниматься тем же, чем вы и занимались до этого дня, но под государственным полным обеспечением. Единственное, что мы хотим от вас, это иногда помогать нам… Вы удивитесь, но наши интересы совершенно не расходятся с интересами общемировыми, извините за небольшую тавтологию. У вас есть шанс не зависеть от этих банальных общественных устоев и полностью посвятить себя помощи людям… Подумайте над моими словами, я не требую от вас быстрого ответа, но с этого дня, как бы вы не хотели этого, за вами и вашими друзьями, установится полная слежка, такая уж специфика положения…
— Убирайтесь! — я свирепо смотрел на оппонента и нажал на кнопку коммуникатора, — Антон… проводи старшего лейтенанта к выходу!
— Зря вы так, Сергей Владимирович… обдумайте всё обстоятельно, такая возможность выпадает раз в жизни…
— Вы представляете, Медельштайн уже в девять лет написал «Чёрного лебедя»… — ворвался в кабинет возбуждённый Антон, с дневником стихоплёта в руках, — какой же он был талант… Спасибо, что дали прикоснуться к этому раритету… возьмите…
— Пока оставьте у себя, — лейтенант улыбнулся, подмигивая секретарю, — вы же не варвар, надеюсь, не порвёте этот дневник… А я скоро ещё к вам в гости приду… вот тогда и отдадите…
— Ох… боже… да я с него пылинки буду сдувать, спасибо! — Антон открыл дверь офицеру, уважительно показывая дорогу.
— Сергей Владимирович… — это уже было обращение в мою сторону, — через неделю я к вам загляну в гости, подумайте над нашим предложением… до свидания!
И дверь закрылась, оставив меня одного. Я сел обратно на своё место, в бессилии сжав кулаки. Ладно, моя жалкая личность, мне совершенно было наплевать на себя, но я был ещё в ответе за моих друзей, которые работали в этом агентстве. На что могло пойти это ФСБ, знаем, смотрели всякие фильмы про этих типов в чёрных очках и строгих костюмах. Словом Родина они могли прикрыть любые злодеяния и вообще, стереть нас в порошок им было под силу, и затереть любые следы нашего существования…
— Серёга, что они хотели? — вошёл секретарь, продолжая сжимать этот злополучный дневник, за ним шла озабоченная Лиза. Оба смотрели на меня вопросительно, с тревогой.
— Мы закрываем агентство! — ничего лучшего не нашёл, как брякнуть эти слова. Было обидно, что столько пришлось вынести, и теперь не видел другого выхода, как распустить команду. Ну не хотел подвергать опасности своих друзей, и так пришлось потерять многих своих любимых за последние годы. — И не спрашивайте меня ни о чём!
Как лунатик, я встал и отправился на выход, оставив в недоумении Лизку с Антоном. Как в прострации прошёл по коридору, спустился по лестнице и оказался на улице. Мимо проносились машины, как во сне слышал автомобильные сигналы, визг тормозов и говор прохожих, а я шёл по тротуару, без цели. В голове опустошение, а перед глазами эта наглая офицерская ухмылочка.
— Привет, Серёга! Как дела? — я вышел из сумрака сознания и с удивлением увидел себя сидящего на скамье. Рядом прохлаждался мужик с недельной щетиной, он очень напоминал мне кого-то, очень смутно знакомого.
— Лучше всех, — сыронизировал я и прищурился, всматриваясь в человека, — а мы знакомы? Что-то не могу вспомнить…
— Не важно, братан, я тут всегда… — неопределённо махнул головой мужик, и я вспомнил этот жест.
— Семён!!! — почти закричал я, удивляясь его появлению и радуясь, одновременно, — ты чего, друг, пропал? Представляешь, мы с тобой спасли кучу народа, а ты слинял…
— Да ладно тебе, братишка… давай лучше хлопнем чуток, а то вот не допили мы… — он подмигнул мне и вытащил из кармана бутылку водки.
— Веришь, нет, не хочу! — горестно вздохнул и с печалью посмотрел на своего знакомого. И в самом деле, себя я не обманывал, желание «надвинуть» пропало.
— Ну и ладно, я сам её, поганую, не очень… — Семён аккуратно, почти с нежностью, поставил бутылку рядом с ножкой скамьи, — знаешь, Серёга… может иногда надо посмотреть чуть глубже в проблему? Возможно, и нет её? А это лишь шаг на новый уровень к твоим свершениям?
— Сёма… друг… ты о чём?
— О чём о чём… если бы я знал… — он подмигнул, улыбнулся и пропал, растворившись в воздухе. Я открыл рот в удивлении и стал оглядываться по сторонам.Семёна рядом не было, только люди, снующие по своим делам…
