Вопреки бытующим и на Западе и среди нашего населения представлениям, в далекие уже брежневские времена, особенно на их излете, "военная верхушка" (как теперь называют командный состав генерального штаба и министерства обороны) состояла из людей весьма либеральных взглядов. По-моему, даже излишне либеральных. Либерализм нормальному военному противопоказан. Впрочем, это мое частное мнение.
Интересно, что это положение стало меняться именно тогда, когда казалось бы идеи либерализма победили в российском обществе. После кончины маршала Ахромеева, а может и раньше - с приходом Язова на пост министра - началось выдвижение менее интеллектуальной, но более агрессивной генерации. В период командования министра Грачева вовсю реализовались тенденции к минимизации учета реальных обстоятельств и нализа обстановки, началось упрощенчество во всех подходах. Старый генералитет потихоньку вышел в отставку, а новый в целом значительно менее грамотен, ориентирован на решение тактических, но не стратегических задач.
Многие офицеры, имевшие еще десять лет назад репутацию отъявленных ястребов, нынешним военным кажутся какими-то отставшими от жизни "голубями". Многие мои друзья относятся к этому с некоторой досадой и даже личной обидой. Мне же кажется, что это - процесс естественный, связанный с переменой места России в мире, с назреванием в ее судьбе нового тяжелого перелома, новой неизбежной необходимости отстаивать свою независимость с оружием в руках.
Схожие процессы идут сегодня во всем российском обществе. Большинство специалистов по международной безопасности прогнозируют на 1998 год два тектонических сдвига: резко влево в экономическом сознании как населения, так и правящей элиты, и резко вправо в сознании геополитическом и политическом. Это значит, что на за горами полный провал всех либеральных идей и в экономической области и области государственного строительства. Грядет переустройство России на началах политического авторитаризма и жесткого государственного вмешательства в экономику.
Именно этому вопросу был посвящен состоявшийся на прошлой неделе в Уппсале коллоквиум по проблемам международного мира, где мне снова довелось встретиться с коллегами - военными аналитиками, как из числа бывших врагов и нейтралов, так и бывших друзей по соцлагерю. В свободной и неофициальной, хотя и закрытой обстановке, проблемы обсуждались вовсе непростые.
Специалисты по вопросам безопасности прекрасно понимают сегодня, что историческое унижение, в котором оказалась Россия, никак не может быть согласовано с ее реальным потенциалом. Очевидно, что на повестку дня очень скоро втанет ее возвращение в исторические границы и к привычному положению одной из доминант мирового геополитического процесса. Однако, на этом пути могут произойти эксцессы, представляющие серьезнейшую опасность международному миру.
Дело в том, что такое видимое несоответствие в положении и реальном потенциале государств хотя и связано прежде всего обычно с внутренними причинами, но рождает очень сильную агрессию, направленную вовне. Это открывает путь к власти реваншистским и шовинистическим силам, создает опасность политики военного шантажа. Запад обычно, стараясь сохранить мир, приносит жертвы агрессору до тех пор, пока это не становится невозможным. Тогда начинается открытое столкновение.
Трагическое сходство нынешней Российской Федерации с Веймарской Республикой отмечалось во многих докладах. Отмечалось и трагическая близорукость лидеров Запада, поддерживавших прогнивший псевдодемократический режим Гинденбурга вместо того, чтобы найти силы, способные создать стабильное государство и предотвратить приход к власти фашистов. Сегодня та же грустная слепота заставляет их поддерживать агонизирующий режим Ельцина в России, единственный способ для которого сохранить после своей кончины в руках мафии все наворованное - передать власть какому-либо тоталитарному вождю.
Большинство специалистов сходилось, впрочем, на том, что формой правления, которую Россия выберет в ближайшие годы, непременно будет монархия. Возрождение Российской Империи - знамя, которое позволит обосновать территориальные аппетиты России, да и пределы этих аппетитов. Это знамя поэтому может устроить как носителей таких аппетитов, так и тех, кто желает поставить им какой-то разумный предел.
Как отмечалось во многих докладах, очень важно, какой будет будущая Российская Империя в своей политической ориентации. Здесь возможны многие варианты. Очевидно, новый режим будет компромиссом между разнородными силами, которые составят политическую палитру России после грядущих сдвигов 1998 года. То, как они окажутся представлены в правительстве и в окружении нового царя, и определит лицо режима в целом.
В этом контексте большинство докладчиков, касавшихся этой темы, признают неизбежность очень значительного присутствия в верхушке нового режима сил "патриотической" и националистической ориентации - разного рода реваншистов, монархического казачества, национально-ориентированной буржуазии. Однако, вне этих пределов возможны варианты. Они зависят от того, на каком фланге окажутся эти силы.
К примеру, вполне присутствие вместе с этими элементами коммунистических сил создаст консервативный конгломерат, когда под ширмой монархии начнется ползучее восстановление бывшего СССР. Присутствие националистов и фашистов даст преимущество ястребам в царском окружении. И наконец, присутствие либералов и умеренных демократов может способствовать формированию вполне приличного современного конституционного государства, степень агрессивности которого сохранится в пределах, не представляющих угрозы международному миру, во всяком случае угрозы для Европы.
Последний вариант рассматривается сегодня всеми аналитиками как наиболее предпочтительный. Законодательство Российской Империи открывает либералам все возможности для того, чтобы удержать ситуацию в рамках, защитить права и свободы личности, ввести демократическое судопроизводство (суд присяжных), сохранить выборность законодателей. Внутренняя стабильность и либерализм внутренней политики станут залогом стабильности внешнеполитической.
С другой стороны, многие специалисты видят серьезные трудности на этом пути. Они заключается в определенном экстремизме и бескомпромиссности многих демократических и либеральных течений в России. Не желая видеть реальность такой, какова она есть, не желая примириться с ней, либеральные силы и в изменившейся обстановке продолжают настаивать на проведении в полном объеме абсолютной европеизации, не соразмеряясь с реальными условиями. Многие из них в принципе выступают против монархии и таким образом исключают себя из числа сил, которые смогут сохранить политическое значение после ее установления. Принося в жертву абсолюту своих принципов свое политическое будущее, они зачеркивают заодно с ним и возможность либерализовать режим, который придет на смену нынешнему.
Но и те представители либеральных сил, которые сознают неизбежность прихода в России монархического строя, все же сегодня не спешат поступиться экстремизмом своей позиции. Одни из них пытаются "раскрутить" в противовес основному претенденту своих якобы проевропейских, но не признаваемых Европой ставленников. Другие требуют избираемости царя, почитая выборщиками, очевидно себя. Таким образом и эти силы по сути отстраняются от реального участия в будущем режиме, от воздействия на его политику.
В рамках коллоквиума были выработаны рекомендации правительствам и общественным организациям западных государств сосредоточить весь потенциал сотрудничества на поддержке тех либеральных и демократических организаций и деятелей, у которых есть реальная перспектива сохранить свое влияние на политику России при новом режиме. Имеются в виду те деятели, которые уже сегодня установили прочные контакты с монархистами и заняли положение в их иерархии.
Со своей стороны мне пришлось остановиться в своем выступлении на привлечении внимания коллег к положению в вооруженных силах России. Как и в Турции именно офицерская среда является у нас главным гарантом законности и светских традиций, готова выступить против опасности всех политических крайностей - большевизма, фашизма, крайнего национализма и т.п. Поэтому всем силам на Западе, желающим видеть Россию стабильной, следовало бы содействовать усилению роли армии в политической жизни страны.
В целом, как мне кажется, уппсальский коллоквиум показал серьезные сдвиги в понимании специалистами по проблемам международного мира ситуации в России. Надеюсь, что и политика Запада в отношении нашей страны станет в ближайшее время более реалистичной. А это открывает надежды на сохрание прочного мира в Европе и в Атлантическом регионе.