Генеалогия коммунизма по Ленину. Идеологический портрет Карла Маркса

Генеалогия коммунизма по Ленину. Идеологический портрет Карла Маркса

«Для историков мыслей марксистский социализм должен оставаться знамением того, как доктрина столь нелогичная и глупая может стать такой мощной и продолжать оказывать влияние на умы людей, а отсюда – на события истории».

– Джон Мейнард Кейнс

Ключевые понятия: диалектика, материализм, политэкономия, трудовая теория стоимости, социализм, утопия, формации, классовая борьба, коммуны, коммунизм, марксизм.

Ключевые лица: Гегель, Фейербах, Смит, Рикардо, Сен-Симон, Фурье, Маркс, Энгельс.

В этой статье я попробую осушить идеологическую кашу в которой варился Карл Маркс в середине XIX века, кашу, которая подарила нашей многострадальной стране большевиков и значительную часть социальных и экономических экспериментов XX века. И никто не поможет мне в этом нелегком деле лучше, чем это сделает Владимир Ильич Ленин. Для этого я обращусь к его ключевой статье от 1913 года «Три источника и три составных части марксизма», в СССР эту статью буквально заучивали на школьных уроках, без нее не обходились и вузовские программы по политэкономии и научному марксизму, поэтому она как нельзя лучше подойдет в качестве отправной точки. Я настоятельно рекомендую ознакомиться с ней всем тем, кто этого еще не сделал.

Учение Маркса всесильно потому, что оно верно. Оно полно и стройно, давая людям цельное миросозерцание, непримиримое ни с каким суеверием, ни с какой реакцией, ни с какой защитой буржуазного гнета. Оно есть законный преемник лучшего, что создало человечество в XIX веке в лице немецкой философии, английской политической экономии, французского социализма. Так звучит третий абзац этой статьи, слова «Учение Маркса всесильно, потому что оно верно» идут сразу же после первых двух абзацев, где Ленин упрекает буржуазную науку за то, что она считает марксизм «вредной сектой». Именно так Владимир Ильич слил буржуазную науку, прочувствуй всю мощь диалектики, юный товарищ! Ну а теперь приступим к рассмотрению трёх источников, о которых пишет Ленин.

Классическая немецкая философия

Первой основой Ленин видит классическую немецкую философию и начинает посвященный ей параграф с утверждения того, что философия марксизма – это диалектический материализм, далее отмечает, что марксизм всесилен и верен, якобы потому что опирается на достижения естественных наук, свободных от буржуазных предрассудков. Ну а то, что естественные науки одновременно могут быть свободными и от марксистских предрассудков, Ленин признать никогда так и не сможет, ведь, согласно его аксиоматике, марксизм и есть естественная наука. Далее Владимир Ильич ссылается на сочинения Энгельса «Людвиг Фейербах» и «Опровержение Дюринга», «которые – подобно «Коммунистическому манифесту» – являются настольной книгой всякого сознательного рабочего». К Фейербаху мы обратимся позже, ибо начать нужно с Гегеля.

Именно у Георга Гегеля (1770 — 1831) Маркс позаимствовал понимание диалектики. Что же такое диалектика по Гегелю? Если коротко и для буржуев, то философия о том, как противоречив и относителен мир и что без особого метода познания и аргументации в нем не разобраться. И якобы используя специальный диалектический метод, человек может в конкретном явлении отыскать реально существующие противоречия и тем самым разрешить эти противоречия. Согласно Гегелю, в мире существует два противоборствующих начала: восход сменяется закатом, жизнь смертью и так далее… Из этого выводятся три закона: единство и борьба противоположностей (явление, развиваясь, рано или поздно превращается в собственную противоположность); переход количественных изменений в качественные и отрицание отрицания. И все это развитие происходит по спирали. Ход истории же по Гегелю определяется абсолютным духом, высшей идеей, идеальным началом.

Но если у Гегеля диалектика была идеалистической, то есть ограничивалась миром идей, то у Маркса она стала материалистической (а материализм он взял у Фейербаха) – он применил ее для описания работы и изменчивости вообще всего физического мира и хода истории. Есть мнение, что для того, чтобы постигнуть всю мощь диалектики второго типа, необходимо сначала в обязательном порядке познать величие диалектики первого типа. Почему и зачем? В этом то и суть: это будет ДИАЛЕКТИЧЕСКИ, так сделал сам Маркс. По методу Гегеля, согласно которому, если столкнуть противоположности – тезис и антитезис, то ты получишь вобравший в себя лучшее от двух этих начал синтез, Маркс взял тезис, нашел противоречия при помощи антитезиса в работах Фейрбаха и получил свой синтез – материалистическую диалектику. И синтез в свою очередь стал более совершенным тезисом. В этом и заключается метод познания по Гегелю. Поэтому каждый марксист, чтобы стать настоящим диалектиком материализма должен изучить сначала Гегеля, потом Фейрбаха и только затем приступить к Марксу – только так, он, подобно доктору Манхэттену, увидит всю диалектическую суть мироздания, движение каждого его атома в каждый момент пространства-времени, так и только так он освободится от предрассудков буржуазной науки.

Теперь можно вернуться к Фейербаху (1804 — 1872) и его влиянию на Маркса. Людвиг Фейербах предстает гегельянцем, который впоследствии раскритиковал основные идеи Гегеля: ему не пришлась по душе ни диалектика, ни абсолютный дух, то есть он диалектически стал антитезисом Гегеля. У Гегеля Бог есть абсолютный дух, а у Фейербаха Бога нет – он атеист, для Гегеля в основе всего лежит идея, а для Фейербаха – материя. По мнению Фейрбаха религиозное сознание естественно природе человека. Люди прибегают к Богу и религии потому, что они слабы, трусливы и мало чего знают, а все религиозные практики – это не более чем правила, которые люди сами для себя навыдумывали. Религия по Фейрбаху отвлекает людей от решения реальных проблем, замедляет научный прогресс. И поскольку человеку надо во что-то верить, ибо такова его природа, пусть уж лучше человек верит в себя, отсюда и выводится антропологический материализм Фейрбаха. Здесь же лежат корни лозунга «Религия – опиум народа», который впервые использовал Маркс в своей работе «К критике гегелевской философии права» (1843). Впервые же Маркс провозгласил атеизм своим кредо под конец университетского образования, когда он был поэтом-романтиком и писал стихи, тогда же он назвал христианство «наиболее безнравственной» религией. Одним из любимых героев Маркса был никто иной как Прометей, тот самый титан, защитник людей, укравший огонь у богов Олимпа. Вот его стихотворение, написанное в 1837 году:

«С презреньем брошу я перчатку

В лицо всему мирозданью,

И паденье пигмея-гиганта

Не умерит моего рвения.

Победно и богоподобно

Я пройдусь по руинам мира.

Подкрепив своё слово делом,

Почувствую себя равным Творцу»

Не случайно коммунисты любят изображать Маркса современным Прометеем. Тот якобы отказался от своего буржуазного небожительства, карьеры и богатств, чтобы жить среди простых угнетенных работяг. Все эти страдания Маркс по всей видимости принимал героически, желая подарить огонь революционных идей пролетариату и построить рай на земле назло зловредным богам-капиталистам. И все это конечно же поздняя мифологизация марксистами своего пророка.

В общем и целом, позже Маркс взял ту самую спираль Гегеля, то есть метод анализа, скрестил с выстроенным материалистическим пониманием мира, позаимствованным у Фейрбаха, а потом он еще сдобрил это все представлениями социалистов-утопистов об историческом процессе и тем самым ДИАЛЕКТИЧЕСКИ получил исторический материализм. Где вместо абсолютного духа движущей силой истории у него стали классы (как у Сен-Симона), которые и борются друг с другом на гегелевской спирали. Если все развитие истории идет по спирали, то, когда виток спирали заканчивается, общество повторяет свое прошлое – исходную точку, которой, согласно Марксу, был первобытный коммунизм, безгосударственное общество. А раз был первобытный коммунизм, то на очередном витке будет еще один коммунизм, улучшенная версия первого, и государство отомрет. А что дальше? Конец истории? Именно так считал Маркс, а за ним и его последователи. Но ведь спираль общественного прогресса по Гегелю подобно изменению материи не должна иметь конца… Тогда после стадии коммунизма должен наступить очередной рабовладельческий строй. Под эту выдуманную систему при желании можно подвести любые идеи и возможные исторические общества, диалектика здесь всесильна. Очередным витком в этой спирали может стать, например, неорабовладение – мир роботов, под неофеодализм может подойти какое-нибудь технократическое общество, а неокапиталистическую утопию сейчас вовсю выдумывают анархо-капиталисты. Последние уже сейчас могут взять эту спираль на вооружение и называть коммунистов отсталыми реакционерами, ибо формация анкапов попросту прогрессивнее. Но Маркс по какой-то причине ограничил эту спираль коммунизмом, по его мнению именно эта формация — конец истории, ну а согласно концепции Фрэнсиса Фукуямы, которую он излагает в своей книге «Конец истории и последний человек», собственно тот самый конец истории — это «капиталистическая» либеральная демократия. Кто из них прав? Как показывает современный мир, видимо никто. Главным критиком Фукуямы выступает Сэмюэл Хантингтон в своем труде «Столкновение цивилизаций», где он отходит от устаревших и не имеющих к реальности слабое отношение формаций, он описывает мир и его культурно-идеологическое наполнение намного сложнее. Впрочем, это уже наше время, и мы отвлеклись, откатимся обратно по времени...

Заканчивает первую часть Ленин фразой «Философия Маркса есть законченный философский материализм, который дал человечеству великие орудия познания, а рабочему классу – в особенности», а мы закончим тем, что диалектически улыбнемся над этим и пойдем дальше.

Английская политэкономия.

Вторую часть своей статьи Ленин начинает с того, что рассказывает про знаменитые базис и надстройку, где базис в виде экономики – это основа основ, а все остальное второстепенно. Далее он ссылается на «magnum opus» Маркса «Капитал», в котором весь этот базис и разложен по полочкам. Ленин называет Маркса продолжателем «трудовой теории стоимости» Адама Смита и Давида Рикардо, а также вводит концепцию «политэкономия». Давайте разберемся со всем этим по порядку и уже без Ленина.

Древнегреческий философ Ксенофонт придумал слово «экономия», которое буквально означает «управление домашним хозяйством», а древнегреческий философ Аристотель придумал слово «политика» для обозначения науки об устройстве государств, два тысячелетия спустя Антуан де Монкретьен придумал соединить эти два слова и использовать их для названия своей книги, в которой он размышлял об управлении хозяйством целой страны. Страна представлялась Монкретьену одним большим поместьем, государь – хозяином поместья, а население – прислугой. Так родилась политэкономия – еще одно слово, так полюбившееся коммунистам.

Маркс попытался структурировать по мере своих возможностей то, что подразумевалось под экономической мыслью того времени. Он разделил экономистов на «классиков» и «вульгарных». Первым он приписывал подлинный анализ внутренней сути капитализма, вторым – поверхностное описание и оправдание несправедливого, как он считал, общественного строя. Исходя из такого критерия, классики политэкономии у него начинались с Ульяма Петти и заканчивались Адамом Смитом (1723 — 1790) и Давидом Рикардо (1772 — 1823). После Рикардо, считал Маркс, осталась школа рикардианства, которая стала разлагаться и окончательно умерла после Июльской революции во Франции в 1830 году. Маркс полагал, что некие исторические события социального характера могут разрешать теоретические споры.

Немарксистская научная мысль приняла обозначение указанных выше представителей как классиков экономики, которая тогда называлась политэкономией. Эти классики придерживались определенной системы предпосылок или постулатов, относительно изучаемой экономической реальности. Обычно, если эти предпосылки и осознавались классиками, то на интуитивном уровне, в своих трудах они их практически не формулировали, ибо считали очевидными. Из постулатов классиков нас прежде всего интересуют следующие, они выводятся из работы Адама Смита «Исследование о природе и причинах богатства народов»:

• Производство – основа экономики.
• Концепция экономического человека, согласно которой у человека есть лишь один стимул поведения – стремление к собственной выгоде. Религия, культура, обычаи и другие факторы, которые влияют на поведение людей в жизни, не учитываются и являются надстройкой.
• Прибыль предприятия – абсолютная цель. Капиталист здесь – это воплощение предприятия, единственной целью которого считалось стремление максимизировать прибыль на капитал. Не принималось во внимание, например, что фирма иногда может поступиться частью прибыли для завоевания рынка сбыта или конкурентной борьбы.
• Три класса и накопление капитала. Есть три фактора: земля, капитал и труд. Первый считался невоспроизводимым ресурсом, второй – накопленным трудом, а третий – важнейшим фактором производства, который практически не ограничен естественными условиями. Каждым фактором распоряжается отдельный класс: землей – землевладельцы, капиталом- капиталисты, трудом – рабочие. Далее выводилось, что рост национального дохода зависел от темпов накопления капитала, которые, в свою очередь, зависели от количества применяемого труда. В перспективе каждый заинтересован, чтобы наибольшую часть национального дохода получал капиталист, ибо только он инвестирует и создает экономический рост, землевладельцы неумело распоряжаются доходом с ренты, а рабочие слишком бедны, чтобы инвестировать.
• Безусловный экономический либерализм, согласно которому роль государства сводится к минимуму.

Классики политэкономии считали труд основой формирования цены, поэтому концепция и называется трудовой теорией стоимости. Чтобы не запутаться в терминах, определим их: стоимость – исторически сформированный общественным консенсусом показатель затраченного на производство товара труда; ценность или потребительская стоимость – значимость товара для потребления; цена – это денежное выражение стоимости товара. Ленин пишет, что «Маркс строго обосновал и последовательно развил трудовую теорию стоимости. Он показал, что стоимость всякого товара определяется количеством общественно необходимого рабочего времени, идущего на производство товара». Строго говоря это не Маркс придумал, а Рикардо, Маркс всего-навсего добавил к этой теории концепцию прибавочной стоимости, которую Ленин далее Ленин называет «краеугольным камнем экономической теории Маркса». Давайте разберемся, что такое прибавочная стоимость и что нового Маркс добавил к тому, что он вычитал у Рикардо и его продолжателей.

Марксу в построении его экономической теории сильно помогли так называемые «левые рикардианцы», они происходили из среды рабочих, и Маркс называл их «пролетарскими противниками политэкономов». Дело в том, что система Рикардо породила чуть ли не больше задач, чем решила. Рикардо сформулировал тезис о том, что капитал – это накопленный труд, и при желании из этого несложно сделать следующий вывод: капитал – это недоплаченный труд рабочего. Так и произошло, в 1821 году Лондоне вышел анонимный памфлет «Источник и разрешение национальных трудностей, выводимые из основных положений политической экономии». Его автор провозглашал: «Является общепризнанным, что уплачиваемый капиталистам процент, имеет ли он характер ренты, ссудного процента или предпринимательской прибыли, уплачивается из труда других... Предположим, что нет никакого избыточного труда, нет, следовательно, ничего такого, что можно было бы накоплять как капитал...» То есть, если капитал есть накопленный труд, то это может быть только добавочный труд по отношению к тому труду, который обеспечивает рабочему средства к существованию. Позже Маркс написал в «Капитале», что часть дня рабочий трудится на себя, а другую часть – на капиталиста. Эта вторая часть по-английски называется «surplus labour», что означает «избыточный» или «добавочный» труд, или как перевели в первой версии «Капитала» на русский язык – «прибавочный» труд. И по Марксу стоимость за этот прибавочный труд, то есть прибавочная стоимость не нужна, ибо услуги капиталиста якобы ничего не стоят. Но какой капиталист станет управлять производством, получая нулевую прибыль? Правильно – никакой. Но по каким критериям определяется капиталист? Например, Генри Форд, который сам изобрел и сконструировал свой первый автомобиль, а затем учредил успешный концерн, на котором по его чертежам изготовлялись автомобили, является ли он капиталистом? Или изначально он не был капиталистом, а потом вдруг стал им и его услуги обесценились? Конечно, Генри Форд жил уже после Маркса, но и в первой половине XIX века можно найти похожих Генри Фордов, чьи заслуги и вклад Маркс взял и обесценил просто потому, что так захотел.

Подводя итог, можно отметить также, что Маркс изначально придерживался мнения, что обмен товарами должен быть равноправным, он уже был ангажирован в этом направлении. А как иначе? Если обмен не равноправен, тогда один актор рынка обязательно что-то выигрывает, а другой непременно что-то теряет, верно же? Как видно, ему даже в голову не приходило, что обмен может быть взаимовыгодным. Не мог он также вслед за Смитом и Рикардо отказаться от мысли, будто бы у любой вещи, будь то труд или продукт труда, уже есть определенная стоимость, которая исторически так сложилась. К тому моменту как Карл Маркс приступил к изучению экономической мысли, а именно в 1848-1849 годах, чтобы впоследствии написать magnum opus «Капитал», научно обоснованные идеи и тезисы классиков уже порядком устарели и были всячески раскритикованы, особенно трудовая теория стоимости. Банальный пример: стоимость произведений искусств может резко вырасти со временем по причине того, что автора признают великим, например, а количество вложенного труда от этого не изменится. Теория Рикардо никак это не объясняла. В целом, она содержала приличное количество нестыковок и тупиков, и еще больше нестыковок и тупиков внес в нее Карл Маркс, ведь отказаться от нее он не мог, для Маркса это означало бы конец революционных мечтаний, да и зачем отказываться, когда на помощь может прийти диалектика и сгладить острые углы, состыковав нестыкуемое. Завершает вторую часть Ленин следующей фразой: «Капитализм победил во всём мире, но эта победа есть лишь преддверие победы труда над капиталом», вполне в духе Маркса.

Французский утопический социализм.

И вот мы переходим к последней части, которая должна была быть первой, ибо это и есть то самое ядро коммунизма, это самый настоящий его базис, а переделанные и упрощенные экономические идеи Смита и Рикардо – всего лишь надстройка, умело наложенная сверху Марксом при помощи полюбившейся ему диалектики. В этой финальной части Ленин на удивление не упоминает имен, хотя и отдает должное утопическому социализму в целом за его борьбу с проклятыми капиталистами. Но одобряя идеи и порывы, далее Ильич критикует утопический социализм за то, что тот не предлагал никаких путей окончательного решения капиталистического вопроса, не объяснял верным пролетариям истинный путь доходчиво и не раскрывал все секреты подлинного устройства мира. И якобы только сумрачный гений Маркса выложил карты на стол и рассказал про классовую борьбу. Следующий отрывок стоит привести целиком:

«Люди всегда были и всегда будут глупенькими жертвами обмана и самообмана в политике, пока они не научатся за любыми нравственными, религиозными, политическими, социальными фразами, заявлениями, обещаниями разыскивать интересы тех или иных классов. Сторонники реформы и улучшений всегда будут одурачиваемы защитниками старого, пока не поймут, что всякое старое учреждение, как бы дико и гнило оно ни казалось, держится силами тех или иных господствующих классов. А чтобы сломить сопротивление этих классов, есть только одно средство: найти в самом окружающем нас обществе, просветить и организовать для борьбы такие силы, которые могут – и по своему общественному положению должны – составить силу, способную смести старое и создать новое». Здесь Ленин фактически воспроизводит смысл гимна Интернационала, вышедшего из-под пера французского революционера-анархиста Эжена Потье, который, впрочем, ничем кроме этого не интересен. Поэтому приступим непосредственно к краткой истории утопистов и в очередной раз убедимся насколько идеи Маркса были неоригинальны и вторичны.

В 1516 году в ответ на идеи Реформации о неприкосновенности частной собственности и свободы торговли, которые позже Макс Вебер окрестит протестантской этикой, Томас Мор публикует книгу о мифической стране, где все обязаны трудиться, где нет ни частной собственности, ни торговли, ни денег. Все плоды труда свозятся в общие хранилища, и далее каждый может брать из этих хранилищ все необходимое по мере потребности. Книгу, как и страну, Томас Мор назовет Утопией. Общество, описанное Мором, представляет собой эдакую сырую альфа-версию коммунизма. И хотя утопическая мысль существовала и до Томаса Мора, мы не будем обращаться к многообразию религиозно-христианских утопистов, также пропустим мы и знаменитое «Государство» Платона, ибо это все, конечно, очень интересно, но сильно перегрузит статью. Но важно отметить характеристики, которые объединяют всех утопистов: эти ребята считают, что познали уже все, что нужно для практики, только дай им волю реализовать; их мысли охватывают все сферы жизни общества, они эксперты по всем вопросам; их мысли абсолютны и универсальны, то есть их утопические модели якобы подходят всем без исключения; они за все хорошее и против всего плохого, чтоб все и у всех.

То, что сейчас называется утопическим социализмом, представляет целая плеяда персонажей: Томмазо Кампанелла со своим «Городом Солнца», Морелли, Мабли, Бабёф и прочие. Но, согласно Энгельсу, настоящими основателями социализма стали Анри Сен-Симон, Шарль Фурье и Роберт Оуэн, они сформировались в качестве некоего антипода классикам политэкономии, этим проклятым «лакеям капитала», и пытались выдумывать гениальные утопические модели будущего.

Про Роберта Оуэна лучше всего написать отдельную статью, так как он единственный из этих «великих» теоретиков вместо болтовни и советов о том, как правильно жить, попробовал применить свои взгляды на практике без крови, насилия, жертв и призывов к революции, и посему вызывает мое искреннее уважение и даже симпатию. Поэтому почтим его честную память – ему не место среди этих «гениев».

Крестный отец феминизма, предтеча великолепных гендерных теорий и просто замечательный человек с бурной фантазией – знакомьтесь, Шарль Фурье (1772 — 1837). Его взгляды и теории можно долго и подробно разбирать, но мы остановимся только на тех, что созвучны марксизму. Как и многие другие социалисты, Фурье любил выдумывать общественно-экономические формации, которые были в прошлом и наступят в будущем. Фурье выделял следующие этапы развития общества: райский (эдемский); дикий; патриархальный; варварский; цивилизационный, то есть настоящее время; цивилизация же должна смениться гарантизмом, то есть переходным этапом к построению общества всеобщего равенства и блаженства, при переходном этапе всем будет гарантирован минимум средств к существованию; а после наступят периоды ассоциаций, при которых все будут жить в коммунах-фаланстерах. Фурье мечтал полностью перестроить существующее общество и расселить его по коллективам в несколько тысяч человек, как и большинство социалистов, методы его не особо беспокоили. В одних работах Фурье эти коллективы называются сериями, в других – фаланстерами или фалангами. Идеальная фаланга должна насчитывать ровно 1620 человек, ибо гений Фурье додумался ровно до 810 типов характеров (почти гендеры), и рано или поздно, считал Шарль, общин станет шесть миллионов и ими будет управлять Всемирный Конгресс Фаланстеров, это не шутка. Фалангисты должны все делать вместе – жить, работать, развлекаться, заниматься сексом, обеспечивать детей и нетрудоспособных, великий мыслитель продумал все до мельчайших подробностей. Сам Фурье не создал ни одного фаланстера, но фаланга одного из его последователей продержалась целых 12 лет. Позже Лев Троцкий пытался воплотить нечто похожее на фаланстеры в Советской России в двадцатые годы, к счастью у него не получилось – бедняга вынужден был уехать из страны из-за ссоры с одним сопартийцем. В изуродованном виде эта идея также стала колхозом в СССР.

И вот мы переходим к главной фигуре французского утопизма – Сен-Симону. В трудах Анри Сен-Симона (1760–1825) и его учеников также можно найти очень много до боли знакомого – того, что приписывают Карлу Марксу. По некоторым косвенным признакам, правда, можно предположить, что основные труды Сен-Симона принадлежат руке его секретаря Огюста Конта, потому как именно после появления Конта за авторством Сен-Симона вместо хаотичной мешанины начали появляться систематические работы. И как уже повелось, покопайся в социалисте – отыщешь формации. По версии формаций Сен-Симона, человечество проходит в своем развитии рабовладельческую, феодальную и промышленную эпохи, а развитие общества как таковое осуществляется в результате взаимодействия двух процессов: развития знаний и развития хозяйства, где в одном процессе происходит внутренняя борьба между идеологиями, а во втором – между классами, претендующими на власть. Вследствие этих пертурбаций периодически меняется структура общественной формации. Каждая формация проходит поэтому через две стадии: органическую, когда все находится в равновесии, и критическую, когда что-то нарушает равновесие, где под «что-то» может подразумеваться классовый передел, то есть революция. У каждой формации естественно есть господствующий класс, имеющий наибольшее хозяйственное значение. И по мнению Сен-Симона, будущее принадлежит промышленному классу, то есть пролетариям. В каждой формации имеет место эксплуатация человека человеком, и только промышленная формация покончит с ней, ибо на смену рыночной конкуренции наступит плановое производство. Трудиться обязаны будут все – это называется право на труд, господствующим будет принцип: от каждого – по способности, каждой способности – по ее делам. Что-то мне это напоминает…

Достаточно подробно идеи Сен-Симона и их колоссальное влияние не только на Маркса и Энгельса, но и на остальных мыслителей XIX века исследовал Фридрих фон Хайек в работе «Контрреволюция науки. Этюды о злоупотреблениях разумом», поэтому далее будет множество цитат оттуда. Хайек пишет: «Сен-Симон в отличие от большинства последовавших за ним социалистов, очень ясно понимает, что организация общества во имя единой цели, являющаяся фундаментом для любой социалистической системы, несовместима с личной свободой и нуждается в существовании духовной власти...». Согласно Хайеку, Сен-Симон считал свободу пустой метафизической идеей, которая стеснила бы влияние массы на индивида, и эта идея свободы «противоречит развитию цивилизации и созданию хорошо упорядоченной системы». Позже уже известный нам Огюст Конт додумался до замечательной идеи «диктатуры пролетариата».

И все же согласно Хайеку, «реальной силой, которая решительно повлияла на европейскую мысль, был сенсимонизм, а не сам Сен-Симон», его последователи очень сильно постарались. «За те несколько лет, в течение которых он насаждался, – пишет Хайек, – посеял семена чуть ли не всех социалистических тенденций, так широко распространившихся с тех пор во Франции». А уже к началу 30-х сенсимонизм проник в немецкую мысль, им сначала заразились немцы, жившие в Париже, а потом подобно чумным крысам они занесли его в Германию. Гегельянец Лоренц фон Штейн написал в 1842 году книгу «Социализм и коммунизм в современной Франции» и сделал учение Сен-Симона «во всей его полноте общенемецким достоянием». Конечно же, молодые Людвиг Фейербах, Фридрих Энгельс и Карл Маркс тоже очаровались сенсимонизмом, как и Фердинанд Лассаль – один из авторов прусского социализма при Отто фон Бисмарке. В своих источниках Хайек находит влияние сенсимонизма и на видного итальянского революционера Джузеппе Гарибальди.

Более того, истории про укрупнение и монополизацию капитала – это тоже наследие Сен-Симона и его последователей. «Дело в том, – рассказывает Хайек, – что основатели современного социализма немало сделали также, чтобы придать континентальному европейскому социализму его особенную форму. Так называемый монополистический, или финансовый, капитализм, выросший из тесной связи между банковской системой и промышленностью, все это в значительной степени порождение сенсимонизма». В XIX веке некоторые банки, владея контрольными пакетами акций предприятий, составляли из них промышленные концерны. Результат слияния банковского капитала с промышленным позже получил название финансового капитала и стал одним из признаков «империализма» по Ленину – как высшей и последней стадии в развитии капитализма.

Известный парижский банк «Креди мобилье» стал классическим примером такого «финансового капитала», и основали его кто бы вы думали? Правильно, сенсимонисты братья Перейра – Эмиль и Исаак. Затем под влиянием указанных персонажей подобные банки распространились почти по всему континенту. Такие банки создавались с целью выстроить максимально централизованную систему контроля над бизнесом. «Можно, пожалуй, сказать, – пишет Хайек, – что после того, как сенсимонисты не добились осуществления желаемых реформ с помощью политического движения, или после того, как они стали более опытными и приземленными, они взялись за трансформацию капиталистической системы изнутри – с помощью индивидуальных усилий, стараясь при этом максимально задействовать свою доктрину». Но «Креди Мобилье», в конечном итоге обанкротился в 1867 году и был окончательно ликвидирован в 1871, за ним последовали и многие другие банки. Как мы видим, капитализм не умер, социализм не наступил. Подобная концентрация капитала часто была искусственной и экономически неоправданной, а поэтому быстро разрушалась. Хайек говорит далее: «В Австрии, Италии, Швейцарии и Испании подобные институты были созданы самой компанией братьев Перейра или её ответвлениями. То, что ныне известно как банк «немецкого» типа с его тесными связями с промышленностью и вся так называемая система Eftektenkapitalismusy (финансового капитализма) в сущности представляет собой реализацию сенсимонистских планов». И о чем это нам говорит? Да о том, что социалисты сами придумали финансовый капитализм и сами же его осуществляли. Вот и верь им после этого…

А что в итоге?

«Только философский материализм Маркса – пишет Ленин, – указал пролетариату выход из духовного рабства, в котором прозябали доныне все угнетенные классы. Только экономическая теория Маркса разъяснила действительное положение пролетариата в общем строе капитализма». Если кому философия Маркса и указала какой-то выход из некого абстрактного рабства, то только жаждущим власти профессиональным революционерам, которые к пролетариату имели весьма косвенное отношение, но зато при любом удобном случае любили говорить от лица этого самого пролетариата. А экономическая концепция Маркса дала профессиональным революционерам инструментарий, который позволил им на пальцах за пять минут объяснить пролетариям, кого и в чем винить и что с виновным делать. На проверку выясняется, что оригинальных мыслей у Маркса было не очень много и что заимствованные им отовсюду концепции уже порядком устарели и были раскритикованы даже на момент написания «Капитала», не говоря уже о дне сегодняшнем. Маркс, вооружившись диалектическим методом синтезировал безумные утопические теории Сен-Симона и Фурье с тем, как понимали экономику того времени Адам Смит и Рикардо, а именно с посылом к уничтожению экономики, как её понимали Смит и Рикардо. Результатом этого синтеза стал план разрушения старого человечества и построения нового, план, тезисно обрисованный в «Коммунистическом Манифесте» 1848 года. С него и заварилась каша научной фантастики, которую человечество расхлебывает по сей день. Монополия марксизма в СССР, где он стал официальной школой мысли при запрете всех остальных и причинила непоправимый вред российской экономической мысли и науке в целом. Школьники и студенты массово заучивали «священные» постулаты этого учения и получили искаженные представления об экономических, политических и социальных теориях прошлого. А пренебрежение к «буржуазной» науке превратило советских экономистов, социологов, историков и представителей других гуманитарных наук в сообщество сектантов. Даже сегодня, спустя тридцать лет, образовательная литература, энциклопедии и русскоязычный интернет насквозь пропитаны марксистской терминологией, вроде «буржуазного сознания», «формационного подхода», «интересов классов» и прочей диалектики.

Автор: Кухтинов Юрий

Источники и литература:

• Ленин В.И. «Три источника и три составных части марксизма»
• Майбурд Е.М. «От пророков до профессоров: Погружение в мир экономических идей»
• Хайек Ф.А. «Контрреволюция науки. Этюды о злоупотреблениях разумом»
• Чхан Х.Д. «Как устроена экономика»
• Материалы из сети

Поделиться Сохранить в закладках Ещё246 просмотров10 упоминанийКарлъ Франко10 мая въ 12:40Подписаться