За лето Гарик освоил весь квартал. Питался в мясных магазинах и на рыночке возле универсама, куда рыбаки по утрам привозили наловленное за ночь. Еду кот не просил, а требовал. Если не давали, не воровал, а грабил - нагло, открыто и беспардонно. Поэтому селянки, продававшие по субботам птицу и куриные потрошки, предпочитали добровольно кормить четвероногого рэкетира.
Домой он заглядывал всё реже. Иногда ему хотелось, как прежде, поиграть с хозяйским сыном в злую руку и уснуть на подоконнике под стук компьютерных клавиш... Но жилось коту и без того интересно, и ряды местных котят интенсивно пополнялись чёрными особями.
Однажды Гарик встретил хорька, выгуливаемого на поводке. Зрелище так удивило кота, что он не отставал от гуляющих, пока они не скрылись в доме.
На заброшенных дачах в заросшей балке он гонялся за пугливым фазаном, прятавшимся в такой колючей чащобе, что коту не продраться.
Шагая вдоль ручейка, струящегося по дну балки, он дошёл до моря, и море его озадачило. Вода в нём шипела и нападала - только чтоб умолкнуть и отступить, а потом снова напасть.
Чайки, здоровенные как куры у рыночных селянок, набросились на него с жутким хохотом, и справиться с ними не было никакой возможности - хотя он и попытался.
На берегу он подобрал выброшенную прибоем рыбёшку; полежал в высокой редкой траве, шевелимой ветром; издали поглядел на огромных псов, скачущих по воде вместе с людьми и гоняющихся за брошенной палкой.
Когда стало смеркаться, Гарик вернулся тем же путём, что и пришёл сюда.
Осенью он приходил домой дважды, но хозяйского сына не застал. Обрадованная хозяйка кормила кота говядинкой, любуясь и опасаясь одновременно.
Зажившие шрамы обозначились на чёрной кошачьей шерсти седыми полосками. На спине белели две кляксы - следы от удара собачьих зубов. Ласковости в повзрослевшем коте не прибавилось ни на грош, однако погладить себя по голове он позволил - раз или два, не более.
Зимой, когда дневные лужи замерзали с наступлением темноты, а любые осадки неизбежно превращались в жидкую грязь, Гарик прожил дома неделю. Хозяйского сына всё не было, и Гарик спал на его кровати. Хозяйка пыталась объяснить, что сын уехал работать за границу, но слов кот не понимал и к её объяснениям остался глух.
За весь будущий год он появился у владельцев три раза, и снова искал своего единственного друга. Соскучившаяся и по сыну, и по коту хозяйка пыталась взять котика на ручки, но зверь сшиб с неё очки, сильно толкнул в живот и гулко спрыгнул на пол.
- Ты не Гарик, - закричала женщина, - ты шизик!
- Ты не шизик, - прошептал хозяин, наклонившись и протягивая руку к коту, - ты ангел Гавриил, победивший демона Бегемота!
Человек засмеялся, хозяйка фыркнула и отвернулась, а Гарик - с этого дня Гавриил - выскользнул в дверь вместе с сигаретным дымом. В этот дом он больше не возвращался. Зачем?
С тех пор он жил где хотел и заходил куда пускали. Ненастные ночи пережидал в круглосуточных магазинах, где дремал на упаковочных столах и в пыльных закутках возле обогревателей. Его видели выходящим из дома, приготовленного под снос. Его замечали влезающим со строительных лесов в открытую форточку жилой квартиры. Он познакомился с кошкой, живущей на крыше, но не понял её нежелания спускаться вниз кроме как за едой.
Когда та отказала ему в близости, он не стал настаивать и ушёл. Чёрный как смоль кот и сейчас где-то ходит, не задерживаясь подолгу нигде - но всегда оставаясь в границах освоенной им территории...
Каждый, кто встречает чёрного кота Гавриила, никогда не видит его несущим хвост трубой. Никто и никогда не слышал его мурлыканья. Он почти не мяукает людям и не перекрикивается с другими котами. Завидев врага, кот либо сразу бросается в драку, из которой всегда выходит победителем, либо шествует мимо, не замечая округлившихся глаз и выгнутой спины.
В его жизни нет радости, но покоя и свободы - с избытком. Счастлив ли он? Точно неизвестно. Но и бывший хозяин, и его сын, время от времени приезжающий из-за границы, слушают рассказы людей, встречавших Гавриила, кивают головами, цокают языками и завидуют своему бывшему питомцу...