Саурон не умер, но временно отозвал своих орков. Теперь они кучкуются в местах скопления хоббитов, перешептываются и поглаживают своих волколаков, перекидывая ятаганы с одного бока на другой. Хоббиты стыдливо приспускают свои многоразовые маски, а перчатки носят только старые, столетние представители, которые уже и вовсе ничего хорошего не ждут. Но за масками порою не видно горестных физиономий.
Пропуска отменили. Но они у хоббитов на лбу отпечатались. Какая-то печать покорности говорит о том, что любой хоббит из некогда значимого рода с готовностью выполнит любое новое указание Шарки. А он где-то там хихикает, потирает свои ладошки и строчит новые указы.
Больше всего удручают крест-накрест опутанные скамейки, на которых сидят хоббиты, готовые к тому, чтобы их согнали. На улицах у всех тоже выражения лиц настороженные, удрученные, ходят все быстро, стараясь убраться подальше, а смеются только несмышленые хоббитята, которые не могут понять - почему их мамы сидят на лавочках и криво улыбаются.
А еще никто не верит в то, что что-то там закончилось. Власть Саурона вечна. Кого-то спасет Серебристая Гавань. Только эльфов.
