Он тощ, словно сучья.
Небрит и мордаст.
Под ним третьи сутки
трещит мой матрац.
Чугунная тень по стене нависает.
И губы вполхари, дымясь, полыхают.
«Приветик, — хрипит он, — российской поэзии.
Вам дать пистолетик? А, может быть, лезвие?
Вы — гений? Так будьте ж циничнее к хаосу...
А может, покаемся?..
А. Вознесенский, «Автопортрет».
Хотел найти записи о феномене личности, но пока не нашел. Решил просто написать, о чем хочу сказать. Всем понятно, что такое «я». Я сейчас сижу за компьютером и заполняю дневник. А кто час назад лежал на кровати и мял мой матрас?
Вопрос непростой, согласитесь? А кто будет представать в образе автора перед читателем этой заметки, если она будет-таки опубликована?
Знаю, как сложно воспринимать неподготовленному слушателю удивительно прихотливые сюжеты песен Михаила Щербакова. Песня "Это не я", которую я привел в качестве примера, иллюстрации и сразу доказательства своих измышлений, построена на воспоминаниях о разных жизненных ситуациях, в которых он сам фигурирует как отвлеченное лицо, а автор задает слушателю вопрос: "Кто это?" И отвечает: "Это не я".
Евгений Рыбалкин, практически неизвестный за пределами узкого круга своих товарищей автор, тем не менее касается в своем творчестве похожих проблем. В песне "Летняя прогулка", написанной в середине 70-х годов прошлого столетия, описывается не сюжет, конечно, а впечатление от степей Оренбуржья, где молодой тогда человек проходил производственную практику по выкапыванию картофеля на колхозных полях близ деревни Кульчум.
То, как легко и органично пишущий человек отделяет себя от себя же, но в прошлом, или в будущем, или в какой-то части себя, свидетельствует о том, что понятие «я» зыбко и неточно.
Кто на фото рядом с великим русским поэтом-бардом Михаилом Константиновичем Щербаковым? Это не я. Кто посмел опубликовать без его разрешения запись его песни? Это не я.
В сладком сне прозвучавший напев
Я себе приписал, опупев.
Текст, что днесь над челом зависал,
Своим именем я подписал.
Жизнь, что мимо случайно прошла,
я присвоил себе, вот дела!
Мне же принадлежащую смерть
не хочу почему-то иметь.
Нет, я не Навои,
не гони коня,
и слова не мои,
а того меня.
Нет, я некто иной,
удила, седло –
было, но не со мной,
и на децл до.
Да и ты не Тагор
и не Байрон, но
и тебе, дорогой,
не всё ли равно?
Ты уж, верно, постиг,
что, как в песне той,
жизнь – один только миг
между пустотой.