Экспедиция высадилась примерно в ста километрах от поселения, нас встречали.
Само поселение было из деревянных домов из бруса на манер альпийских шале. Только тут вместо снега везде был песок, горы бежевого песка и песчаные бури, так что логично, что дома были коренастые и крепкие максимум в два этажа. Жители походили на наших ненцев или эскимосов в красивых замысловатых одеждах из шкур. Дома внутри были искусно оформлены, много пространства и стекла. Мой самолет так и остался в песках очень далеко от поселения.
Этот народ строил коммунизм, я, как ребенок заставший стадию разложения подобного, почувствовала это интуитивно и меня сразу накрыло огромное чувство отторжения происходящего и протест. Четко напоминало все Северную Корею.
Нас было пятеро, со мной еще три девушки и мужчина, японец.
Инопланетяне , не смотря на северный, для нашего восприятия внешний вид, говорили на каком-то африканском языке, прицокивая и прищелкивая языком. Все у них было общее, от каждого по способности, каждому по потребности, все чисто, аккуратно и по порядку, на это все сверху давил огромный свод строгих правил, за нарушение которых – изгнание. То есть. тебя выгонят в пустыню и там тебя порвут дикие и ужасные хищники, которых тут огромное количество.
Нас поселили в двухэтажное красивое шале и держали подальше от населения, общались с нами неохотно и позволяли только нянчить детей, совсем малышей, кто еще не говорит. Но, у них была водка, в таких красивых хрустальных графинах, в нескончаемом количестве. Безысходность положения давила на наши ослабевшие умы и если по началу мы пили вечерами, то довольно скоро стали заливать тоску с самого утра. По стопочке и давай бродить по деревне, депрессивным взглядом рассматривая сложные, уникальные и красивые строения, темное дерево, светло-бежевый песок и инопланетян в белых, домашних одеждах.
В один день на улицах было подозрительно тихо. Меня это насторожило. Как полагается в один момент, когда тишина четко уже звенела в ушах – раздался треск падающих ворот. Вместе с песчаной бурей в поселение вшуршало по земле нечто – женщина, с красивым голубым головным убором из перьев на голове, а от пояса это как щетка, огромная четырехметровая щетка из огромных перьев, она будто выметала улицу, а длинными змеевидными руками хватала, все что попадалось на пути и съедала своей огромной трансформирующейся почти в ковш пастью. Мы бежали, насколько возможно бежать в песчаной буре, вокруг шумел ветер, песок, но еле слышное шуршание от движения этого нечто, пугало больше всего. Чудом додумалась бежать не по улице, она как будто знала карту города и четка выметала все по плану. Я свернула между домами. Мы оказались у первого дома, где эта шуршалка начала свой налёт и дверь дома оказалась открыта, мы ввалились внутрь, поселенцы, прятавшиеся в доме, нам помогли.
Я на них кричала, громко, очень, после двух стопок водки, обвиняла их в намерении нас убить. Понимали мы друг друга скорее интонационно, так как языки слишком разные, но они , поглядывая на своего вождя, четко демонстрировали, что мол дверь не заперли, специально вас ждали, что б спасти. А предупредить, что это регулярное нападение хищника, о котором все знают и к которому все привыкли и готовы – не могли, языка не знаем, сами виноваты, что гулять в такой день пошли, расписание висит на стене, читайте.
Ну, после такого приключения на нас навалилось какое-то всеобъемлющее чувство безвыходности. На улицу выходить перестали, трое моих спутниц нашли в себе талант нянек и вокруг нас все время ползали милые карапузы в белых сорочках, такие румяные, улыбчивые, почти не капризные, видеть их не могла.
Не знаю как долго мы прибывали в подобном анабиозе – водка, дети, водка, дети. Но в один день поднялась суета, прилетела еще одна дружественная экспедиция с Земли по укрепления культурных связей. Они высадились где-то на реке, которая была за поселком. Одна из моих коллег в отчаянии – нырнула в воду и поплыла на встречу, надеясь сбежать из этого ада. Мысли о побеге всегда занимали голову, но никак не приходило решение, как выжить в песке среди тварей, о которых мы еще и не догадываемся, шуршалка – не единственное животное этого чудесного местечка. Аборигены кричали ей не заплывать за буйки, громко и почти искренне желая ее уберечь. Её отчаяние я понимала очень сильно. Заплыв за буйки, где власть правил и законов этого селения заканчивается, где свобода и шанс вернуться домой, сбежать от кошмара – она увидела в воде движение каких-то огромных темных тел, чудовища из кошмарных снов кишили в глубине воды, а у буйков ждала спасательная лодка селян, ласково маня обратно и она сдалась и вернулась.
Наша дружественная экспедиция поступила в этот раз разумнее и не стала появляться на территории поселенцев, а построила платформу в нейтральных водах реки и пригласила совместно организовать праздник.
Нас привезли на лодке, я бегом бежала на звуки настройки инструментов на сцене. Точно, Володя, уральский богатырь, гитарист и певец настраивал бочку в барабанной установке. Я повисла на нем как новогодняя гирлянда, не желая отпускать.
- Володя, спасите нас, это невозможно, пожалуйста, заберите нас домой! Пожалуйста.
Нас постарались успокоить, мол вы ж в экспедиции по заданию, не расслабляться и прекратить панику. Выпили водки все вместе. Звук бочки оставался пищащим и мерзким, как тут блюз играть. За пультом сидел местный, я подошла и на его родном языке (когда я выучить то успела) процокала , что звук бочки должен быть, как гром с неба в бурю. Абориген что-то бормотал, что не положено, запрещено и убежал. Встав за пульт, я постаралась сама найти нужные частоты для звука. Все вышло, дальше вокал – на нем было какое-то жуткое эхо, такое, как во всей музыке местных жителей, что бы звучало всеподавляюще и патриотично. Исправить ситуацию было нельзя, гнездо с настраивающими эквалайзерами было просто выдрано.
И тут счастье – шеф, он тоже тут, он прилетел!
Шеф, шеф, все пропало, я не могу дальше выполнять задание на этой планете, это кошмар, тут бури, хищники, коммунисты, водка, я так больше не могу!!!!!
А почему ты сдалась? Где твой самолет? Всего сто километров, а что в деревне нет оружия? Нет возможности сбежать и дойти до самолета и вернуться домой? Почему сдалась? Я б точно справился и не сдался, да, кстати и еще бы и не бухал. Нельзя сдаваться!
Тут я проснулась…