Главный врач КОКБ Дмитрий Поляков объясняет, с какими проблемами столкнулось медучреждение из-за COVID-19, и отвечает на претензии медиков, опубликованные в соцсетях и СМИ
С начала эпидемии коронавируса опубликовано немало критических замечаний в адрес руководства Курской областной клинической больницы. Самые острые вопросы во время скайп-конференции 9 июня мы задали главному врачу лечебного учреждения Дмитрию Николаевичу Полякову. Сегодня мы публикуем первую часть интервью.
Про зарплаты
«Курские известия»: – Только что в Телеграме вышла публикация про проблемы с выплатой зарплат в больнице. Как прокомментируете?
Дмитрий Поляков: – Мы заработную плату уже выплатили. Была задержка из-за того, что я принял решение выплатить премию к профессиональному празднику. 21 июня – День медицинского работника. Люди работают сейчас в напряжённом режиме, поэтому дополнительно из фонда оплаты труда выделены средства. Премии получат все сотрудники областной клинической больницы. Суммы премий в соответствии с приказом выплачены в зависимости от должностных окладов, надбавок, стажа, от 80 процентов по врачебному персоналу, больше 120 процентов младшему медицинскому персоналу. В связи с премированием пришлось сделать перерасчёт, поэтому и произошла небольшая задержка.
Обсервационные отделения
«КИ»: – Как с начала эпидемии была организована работа КОКБ?
Д.П.: – Регион начал готовиться к пандемии COVID-19 ещё с 25 марта, если мне не изменяет память. И уже 30 марта в Курской областной клинической больнице было создано первое обсервационное отделение приёмное для разделения потоков пациентов. Оно работает до сих пор. Если мы с вами вспомним первые временные методические рекомендации Министерства здравоохранения, то там определялись так называемые маркерные точки. Какие пациенты с подозрением на какие заболевания должны будут перенаправляться и разделяться в потоке от чистого приёмного отделения в обсервационное. Люди контактные, либо прибывшие из-за границы, либо с симптомами ОРЗ – это были те показания, которые были обязательными для того, чтобы все обследования и забор материала на COVID-19 проходили в обсервационном отделении. Потом, вы помните, были закрыты и Москва, и Московская область. Люди, которые там находились на работе, поехали обратно в наш регион, и мы получили рост инфицированных. И исходя из этого, эти маркерные точки, которые мы всегда определяли, естественно, они стёрлись. Наши пациенты так или иначе контактировали со своими родственниками, не имели клинической симптоматики, а являлись фактически вирусоносителями. Поэтому они заносили инфекцию в лечебные учреждения. Сама инфекция имеет 14-дневный инкубационный период. Поэтому пациенты, которые, например, госпитализировались с диагнозом «острый инфаркт миокарда», а на 3 – 5 сутки появлялась температура и выяснялось, что у пациента возникала пневмония. В этой ситуации пациент переводился в инфекционный госпиталь. Чаще всего это была областная инфекционная больница им. Семашко или 6-я городская больница. Отделение закрывалось на обсервацию и далее проводилась необходимая санитарная обработка, выявление контактных лиц и так далее. Курская областная больница не входит в систему инфекционных госпиталей. Больница скорой помощи была закрыта в связи со вспышкой коронавирусной инфекции, в последующем была перепрофилирована под инфекционный госпиталь. И мы с 1 апреля остались единственным лечебным учреждением, которое оказывало и продолжает оказывать специализированную высокотехнологичную медицинскую помощь.
Сейчас по принципу обсервации у нас создано 4 отделения. Первое – то самое приёмное отделение для разделения потоков. Второе отделение обсервационное у нас создано на базе регионального сосудистого центра в отделении кардиологии. И третье отделение терапевтическое, куда тоже пациенты поступают. И четвёртое отделение хирургическое.
Для чего они нужны. Мы не всегда понимаем, инфицирован пациент или нет. Сейчас динамика по заболевшим коронавирусной инфекцией ниже, но ещё четыре-пять дней назад мы получали серьёзный прирост по инфицированным. Мы стараемся сейчас всех пропускать через обсервационные отделения, чтобы забирать материал для анализа на COVID-19. И только после получения отрицательного результата мы переводим пациентов в чистое отделение. Хотя и эта мера, нужно тоже объективно понимать, на 100 процентов не исключает наличие очага в чистом отделении. Это объясняется тем, что инкубационный период всё-таки 14 дней. Держать человека всё это время в обсервации и ждать, заболеет он или нет, и потом приступать к оказанию медицинской помощи, это бессмысленно.
277 медиков на больничном
«КИ»: – Сколько сотрудников КОКБ на данный момент находится на больничном?
Д.П.: – На больничном листе врачей сейчас 89 человек по разным причинам. Медицинских сестёр 135, младшего медицинского персонала 53 человека. Среди этих сотрудников люди старше 65 лет, те, кто ушёл в отпуск по уходу за детьми, больные ОРЗ и тому подобное.
Что касается ковид-положительных сотрудников, находящихся на листке нетрудоспособности, общее количество их составляет порядка 52 человек. Это и младший медицинский персонал, и врачи, и медицинские сёстры.
«КИ»: – Сколько сотрудников переболели коронавирусом и вернулись на работу?
Д.П.: – Всего было инфицировано 129 сотрудников. Из них, как я говорил, 52 находятся на больничном. Остальные приступают к работе.
Отделения у нас сейчас разворачиваются. Это отделения терапевтического профиля, это эндокринология, гастроэнтерология, отделения хирургического профиля и так далее. Нужно понимать, что при этом у нас нет ещё плановой госпитализации. Хотя такой вариант будет рассматриваться. Приказ Министерства здравоохранения об их открытии уже вышел и вступил в действие. Но мы исходим из эпидемиологической ситуации. Если оказание экстренной и неотложной помощи – это жизненно необходимо, то оказание плановой медицинской помощи может быть отодвинуто на какое-то время. Работа консультативной поликлиники с середины мая налажена. Узкие специалисты принимают людей. И если мы видим, что состояние пациента требует не экстренной, но срочной помощи, то они, безусловно, госпитализируются. И на первичном этапе у них забирается материал на COVID-19. Однако пока мы с вами не получим вакцину, риск распространения инфекции будет всегда. И нам надо научиться жить с ковидом.
Три сотрудника скончались
«КИ»: – Сколько медработников скончались от коронавируса или были заражены им на момент смерти?
Д.П.: – У нас есть санитарочка из отделения проктологии, которая в своё время работала и в инфекционном госпитале больницы им. Семашко. У неё подтверждённый COVID-19. Сейчас мы оформляем страховку для родственников нашей сотрудницы. Это действительно горе. И мы тоже это очень переживаем. То, что касается других сотрудников, у нас 3 летальных исхода за период пандемии. Наш доктор-нейрохирург Серебряков – большая и тяжёлая утрата. Насколько мне известно, на сегодняшний день нет данных, что у него был COVID-19. По крайней мере, я такой информацией не обладаю, проводилась судебно-медицинская экспертиза. И последний случай – санитарочка из отделения гематологии. Там ситуация в том, что она находилась на больничном. Ушла в связи с тем, что старше 65 лет. 19 числа, перед этим, у неё был отрицательный результат на COVID-19. А в конце месяца она попала уже в больницу им. Семашко с пневмонией, и COVID-19 там уже подтвердился. Причину смерти мы на сегодняшний день не знаем. Для нас большая трагедия – это наши сотрудники, которые отдавали себя пациентам. Искрение соболезнования родным и близким. Со своей стороны будем оказывать помощь родственникам.
«КИ»: – Заведующий нейрохирургическим отделением Александр Королёв, у которого был выявлен коронавирус, как себя чувствует?
Д.П.: – Александр Геннадьевич Королёв пока восстанавливается. Он выписан из инфекционной больницы, сейчас долечивается в домашних условиях, динамика положительная, чувствует себя удовлетворительно.
Если подтверждён COVID-19
«КИ»: – Приходит информация, что у сотрудника коронавирус. Что происходит дальше?
Д.П.: – О результате анализа чаще всего сообщается по телефону начальнику отделения медицинской профилактики, нашего ведущего эпидемиолога, из лаборатории кожвендиспансера или Роспотребнадзора. Затем информация о ковид-положительном сотруднике или пациенте передаётся заведующему отделением и старшей медицинской сестре. Потом по санитарно-эпидемиологическим нормам составляется список контактных лиц, забирается у них материал для анализа на COVID-19, и сотрудники при отсутствии клинической симптоматики отправляются на самоизоляцию, им выдаётся листок нетрудоспособности по карантину. Это отработанная методика за 3 месяца пандемии.
Инфекцию недооценили
«КИ»: – Почему, на ваш взгляд, так много заболевших в медучреждениях Курской области и в КОКБ среди медиков?
Д.П.: – Изначально и медицинские работники, и руководители недооценили COVID-19. Всем казалось, что к нам пандемия не придёт. Но это были иллюзии. Когда пандемия пришла, в первую очередь средствами защиты укомплектовывались инфекционные госпитали. Что касается обычных лечебных учреждений, здесь была недооценка медицинскими работниками риска заболеть. Казалось, что они много лет отработали с различными инфекциями и это их не коснётся. Второй момент, вы видели, что у медицинских работников большое количество контактов между сотрудниками коллектива и с пациентами. Медицинские работники не находились на карантине и в период пандемии передвигались от места работы к месту жительства. Проводя эпидемиологические расследования, мы не всегда выявляем контакт медицинского работника в медицинском учреждении. Немало случаев, когда констатируем занос самим медработником инфекции на территорию лечебных учреждений. Плюс не всегда медработники серьёзно занимаются профилактикой. Многие даже прививку от гриппа не делают. На передовой, если вы стоите в первой шеренге, хотите этого или нет, вас ранят или травмируют. Поэтому здесь более ответственно нужно было подходить и нам, руководителям, и самому медицинскому персоналу по использованию средств индивидуальной защиты. Тех же масок, перчаток и очков. Несмотря на приказы, очень часто в клинике меньше половины сотрудников использовали СИЗы. Пришлось даже двум докторам и двум заведующим отделениями объявить из-за этого выговор.
«КИ»: – С какими ещё проблемами пришлось столкнуться во время эпидемии?
Д.П.: – Самая главная проблема – медицинские работники далеко не всегда были психологически готовы к наличию такой инфекции. Проблема психоэмоционального стресса имела место быть. С начала пандемии многие сотрудники взяли отпуск без содержания либо ушли на листки нетрудоспособности. Приходилось в режиме с колёс переформатировать отделения, проводить беседы. У людей в ряде случаев была паника, и это тоже является стрессовым моментом. Никто не думал, что столкнёмся с такой ситуацией. Все видели, что происходило в Ухане, но никто не думал, что это придёт к нам. Опыта работы в таких ситуациях у нас и наших руководителей не было. Поэтому опыт организации работы приобретался уже на практике в период пандемии.
Письма медиков
«КИ»: – Со времени начала эпидемии в соцсетях и СМИ были опубликованы 3 критических письма медиков. Самое последнее – обращение от сотрудников 31-го отделения в генеральную прокуратуру. Перед этим были письма 6 отделений: приёмного отделения, отделения гастроэнтерологии, оториноларингологии, нейрохирургии, ревматологии и отделения обсервации. И ещё письмо от сотрудников нейрохирургического отделения.
Что, на ваш взгляд, послужило причиной появления данных обращений?
Д.П.: – У меня только два было письма: одно от нейрохирургов, второе письмо, которое якобы было написано на имя генерального прокурора. По поводу письма нейрохирурогов – оно действительно подписано. Оно пришло ко мне по почте. Если говорить о первом письме, могу сказать, что никто из членов коллектива нейрохирургического отделения ко мне лично с какими-либо проблемами не обращался. При том, что в начале пандемии я всегда делал обход по СИЗам, заведующий отделением нейрохирургии меня встречал в полном обмундировании: шапочки, очки, маски и так далее. Сотрудники отделения нейрохирургии, как и остальные, прошли обучение на портале непрерывного медицинского образования. На всех, за исключением одного доктора, имеются соответствующие сертификаты по методам профилактики и лечению ковид-инфекции. Мы уже провели внутреннее расследование, и возникает понимание того, что, к сожалению, работники иногда пытаются переложить возложенные на их плечи функции на других. За санитарно-эпидемиологическую ситуацию в отделении отвечает его заведующий.
По факту опыта в организации этого санитарно-эпидемиологического режима не было. Наверное, это письмо было криком, который в большей степени был обращён не к руководителю медучреждения, а к руководителю отделения. Плюс при выявлении пациентов, которые проходили лечение в отделении нейрохирургии, при контроле качества оказания медицинской помощи тоже выявлено много дефектов. Сейчас все эти документы переданы в прокуратуру. Их обращение было направлено в это ведомство. Я думаю, там рассмотрят в том числе и выводы нашей внутренней проверки и примут решение, кто всё-таки во всём этом виновен.
Заявление в полицию
Д.П.: – Что касается второго письма, оно было для меня неприятным сюрпризом, и по результату получения этого документа мы провели с участием председателя профсоюзного комитета опрос людей, которые там были упомянуты. 26 человек из 31 отказались от того, что они подписывали или видели, или читали это заявление. Соответствующее есть заявление на имя прокурора Сеймского округа г. Курска. Пяти сотрудникам мы просто не дозвонились на телефоны. Они отключены. В связи с этим я обратился к начальнику УМВД по Курской области для того, чтобы была проведена проверка СМИ, которые подавали такую информацию якобы о наличии подобного обращения. Это было сделано, скорее всего, людьми, которые заинтересованы в дестабилизации ситуации в лечебном учреждении. С апреля, когда появлялись пациенты ковид-положительные и заболевшие сотрудники, естественно, это вызывало напряжение в коллективе. И люди воспользовались и пытались дестабилизировать ситуацию.
В том числе и пресловутое интервью бывшего заместителя по хирургии в соответствующих СМИ говорит о том, что люди всё-таки обладают неуважением к той работе, которая выполняется сейчас в нашем лечебном упреждении. Это очень прискорбно.
«КИ»: – То есть вы полагаете, что в этих обращениях есть что-то личное или сотрудники действительно сталкиваются с какими-то проблемами и не знают, как их решить?
Д.П.: – Я думаю, что и то, и другое. Безусловно, люди сталкиваются с проблемами в период пандемии. Это достаточно сложный момент. Люди к этому не были готовы ни физически, ни морально. Конечно же, есть момент личный. Такие посылы, которые идут от бывших заместителей руководителя учреждения, они вызывают у людей обратную реакцию. Это и приводит к дестабилизации обстановки в лечебном учреждении. Надеюсь, что коллектив больницы будет работать слаженно независимо от каких-либо провокаций. Провокаций в СМИ в отношении областной клинической больницы весьма много. Хотел бы призвать и коллектив лечебного учреждения и заведующих отделений прежде всего думать о наших пациентах, руководствоваться профессиональными, этическими нормами. И только потом уже думать о чём-то личном.
(Продолжение интервью читайте на сайте и в газете в ближайшее время)
К фото Фото пресс-службы КОКБ
Главный врач КОКБ Дмитрий Поляков
Главный врач КОКБ Дмитрий Поляков объясняет, с какими проблемами столкнулось медучреждение из-за COVID-19, и отвечает на претензии медиков, опубликованные в соцсетях и СМИ
С начала эпидемии коронавируса опубликовано немало критических замечаний в адрес руководства Курской областной клинической больницы. Самые острые вопросы во время скайп-конференции 9 июня мы задали главному врачу лечебного учреждения Дмитрию Николаевичу Полякову. Сегодня мы публикуем первую часть интервью.
Про зарплаты
«Курские известия»: – Только что в Телеграме вышла публикация про проблемы с выплатой зарплат в больнице. Как прокомментируете?
Дмитрий Поляков: – Мы заработную плату уже выплатили. Была задержка из-за того, что я принял решение выплатить премию к профессиональному празднику. 21 июня – День медицинского работника. Люди работают сейчас в напряжённом режиме, поэтому дополнительно из фонда оплаты труда выделены средства. Премии получат все сотрудники областной клинической больницы. Суммы премий в соответствии с приказом выплачены в зависимости от должностных окладов, надбавок, стажа, от 80 процентов по врачебному персоналу, больше 120 процентов младшему медицинскому персоналу. В связи с премированием пришлось сделать перерасчёт, поэтому и произошла небольшая задержка.
Обсервационные отделения
«КИ»: – Как с начала эпидемии была организована работа КОКБ?
Д.П.: – Регион начал готовиться к пандемии COVID-19 ещё с 25 марта, если мне не изменяет память. И уже 30 марта в Курской областной клинической больнице было создано первое обсервационное отделение приёмное для разделения потоков пациентов. Оно работает до сих пор. Если мы с вами вспомним первые временные методические рекомендации Министерства здравоохранения, то там определялись так называемые маркерные точки. Какие пациенты с подозрением на какие заболевания должны будут перенаправляться и разделяться в потоке от чистого приёмного отделения в обсервационное. Люди контактные, либо прибывшие из-за границы, либо с симптомами ОРЗ – это были те показания, которые были обязательными для того, чтобы все обследования и забор материала на COVID-19 проходили в обсервационном отделении. Потом, вы помните, были закрыты и Москва, и Московская область. Люди, которые там находились на работе, поехали обратно в наш регион, и мы получили рост инфицированных. И исходя из этого, эти маркерные точки, которые мы всегда определяли, естественно, они стёрлись. Наши пациенты так или иначе контактировали со своими родственниками, не имели клинической симптоматики, а являлись фактически вирусоносителями. Поэтому они заносили инфекцию в лечебные учреждения. Сама инфекция имеет 14-дневный инкубационный период. Поэтому пациенты, которые, например, госпитализировались с диагнозом «острый инфаркт миокарда», а на 3 – 5 сутки появлялась температура и выяснялось, что у пациента возникала пневмония. В этой ситуации пациент переводился в инфекционный госпиталь. Чаще всего это была областная инфекционная больница им. Семашко или 6-я городская больница. Отделение закрывалось на обсервацию и далее проводилась необходимая санитарная обработка, выявление контактных лиц и так далее. Курская областная больница не входит в систему инфекционных госпиталей. Больница скорой помощи была закрыта в связи со вспышкой коронавирусной инфекции, в последующем была перепрофилирована под инфекционный госпиталь. И мы с 1 апреля остались единственным лечебным учреждением, которое оказывало и продолжает оказывать специализированную высокотехнологичную медицинскую помощь.
Сейчас по принципу обсервации у нас создано 4 отделения. Первое – то самое приёмное отделение для разделения потоков. Второе отделение обсервационное у нас создано на базе регионального сосудистого центра в отделении кардиологии. И третье отделение терапевтическое, куда тоже пациенты поступают. И четвёртое отделение хирургическое.
Для чего они нужны. Мы не всегда понимаем, инфицирован пациент или нет. Сейчас динамика по заболевшим коронавирусной инфекцией ниже, но ещё четыре-пять дней назад мы получали серьёзный прирост по инфицированным. Мы стараемся сейчас всех пропускать через обсервационные отделения, чтобы забирать материал для анализа на COVID-19. И только после получения отрицательного результата мы переводим пациентов в чистое отделение. Хотя и эта мера, нужно тоже объективно понимать, на 100 процентов не исключает наличие очага в чистом отделении. Это объясняется тем, что инкубационный период всё-таки 14 дней. Держать человека всё это время в обсервации и ждать, заболеет он или нет, и потом приступать к оказанию медицинской помощи, это бессмысленно.
277 медиков на больничном
«КИ»: – Сколько сотрудников КОКБ на данный момент находится на больничном?
Д.П.: – На больничном листе врачей сейчас 89 человек по разным причинам. Медицинских сестёр 135, младшего медицинского персонала 53 человека. Среди этих сотрудников люди старше 65 лет, те, кто ушёл в отпуск по уходу за детьми, больные ОРЗ и тому подобное.
Что касается ковид-положительных сотрудников, находящихся на листке нетрудоспособности, общее количество их составляет порядка 52 человек. Это и младший медицинский персонал, и врачи, и медицинские сёстры.
«КИ»: – Сколько сотрудников переболели коронавирусом и вернулись на работу?
Д.П.: – Всего было инфицировано 129 сотрудников. Из них, как я говорил, 52 находятся на больничном. Остальные приступают к работе.
Отделения у нас сейчас разворачиваются. Это отделения терапевтического профиля, это эндокринология, гастроэнтерология, отделения хирургического профиля и так далее. Нужно понимать, что при этом у нас нет ещё плановой госпитализации. Хотя такой вариант будет рассматриваться. Приказ Министерства здравоохранения об их открытии уже вышел и вступил в действие. Но мы исходим из эпидемиологической ситуации. Если оказание экстренной и неотложной помощи – это жизненно необходимо, то оказание плановой медицинской помощи может быть отодвинуто на какое-то время. Работа консультативной поликлиники с середины мая налажена. Узкие специалисты принимают людей. И если мы видим, что состояние пациента требует не экстренной, но срочной помощи, то они, безусловно, госпитализируются. И на первичном этапе у них забирается материал на COVID-19. Однако пока мы с вами не получим вакцину, риск распространения инфекции будет всегда. И нам надо научиться жить с ковидом.
Три сотрудника скончались
«КИ»: – Сколько медработников скончались от коронавируса или были заражены им на момент смерти?
Д.П.: – У нас есть санитарочка из отделения проктологии, которая в своё время работала и в инфекционном госпитале больницы им. Семашко. У неё подтверждённый COVID-19. Сейчас мы оформляем страховку для родственников нашей сотрудницы. Это действительно горе. И мы тоже это очень переживаем. То, что касается других сотрудников, у нас 3 летальных исхода за период пандемии. Наш доктор-нейрохирург Серебряков – большая и тяжёлая утрата. Насколько мне известно, на сегодняшний день нет данных, что у него был COVID-19. По крайней мере, я такой информацией не обладаю, проводилась судебно-медицинская экспертиза. И последний случай – санитарочка из отделения гематологии. Там ситуация в том, что она находилась на больничном. Ушла в связи с тем, что старше 65 лет. 19 числа, перед этим, у неё был отрицательный результат на COVID-19. А в конце месяца она попала уже в больницу им. Семашко с пневмонией, и COVID-19 там уже подтвердился. Причину смерти мы на сегодняшний день не знаем. Для нас большая трагедия – это наши сотрудники, которые отдавали себя пациентам. Искрение соболезнования родным и близким. Со своей стороны будем оказывать помощь родственникам.
«КИ»: – Заведующий нейрохирургическим отделением Александр Королёв, у которого был выявлен коронавирус, как себя чувствует?
Д.П.: – Александр Геннадьевич Королёв пока восстанавливается. Он выписан из инфекционной больницы, сейчас долечивается в домашних условиях, динамика положительная, чувствует себя удовлетворительно.
Если подтверждён COVID-19
«КИ»: – Приходит информация, что у сотрудника коронавирус. Что происходит дальше?
Д.П.: – О результате анализа чаще всего сообщается по телефону начальнику отделения медицинской профилактики, нашего ведущего эпидемиолога, из лаборатории кожвендиспансера или Роспотребнадзора. Затем информация о ковид-положительном сотруднике или пациенте передаётся заведующему отделением и старшей медицинской сестре. Потом по санитарно-эпидемиологическим нормам составляется список контактных лиц, забирается у них материал для анализа на COVID-19, и сотрудники при отсутствии клинической симптоматики отправляются на самоизоляцию, им выдаётся листок нетрудоспособности по карантину. Это отработанная методика за 3 месяца пандемии.
Инфекцию недооценили
«КИ»: – Почему, на ваш взгляд, так много заболевших в медучреждениях Курской области и в КОКБ среди медиков?
Д.П.: – Изначально и медицинские работники, и руководители недооценили COVID-19. Всем казалось, что к нам пандемия не придёт. Но это были иллюзии. Когда пандемия пришла, в первую очередь средствами защиты укомплектовывались инфекционные госпитали. Что касается обычных лечебных учреждений, здесь была недооценка медицинскими работниками риска заболеть. Казалось, что они много лет отработали с различными инфекциями и это их не коснётся. Второй момент, вы видели, что у медицинских работников большое количество контактов между сотрудниками коллектива и с пациентами. Медицинские работники не находились на карантине и в период пандемии передвигались от места работы к месту жительства. Проводя эпидемиологические расследования, мы не всегда выявляем контакт медицинского работника в медицинском учреждении. Немало случаев, когда констатируем занос самим медработником инфекции на территорию лечебных учреждений. Плюс не всегда медработники серьёзно занимаются профилактикой. Многие даже прививку от гриппа не делают. На передовой, если вы стоите в первой шеренге, хотите этого или нет, вас ранят или травмируют. Поэтому здесь более ответственно нужно было подходить и нам, руководителям, и самому медицинскому персоналу по использованию средств индивидуальной защиты. Тех же масок, перчаток и очков. Несмотря на приказы, очень часто в клинике меньше половины сотрудников использовали СИЗы. Пришлось даже двум докторам и двум заведующим отделениями объявить из-за этого выговор.
«КИ»: – С какими ещё проблемами пришлось столкнуться во время эпидемии?
Д.П.: – Самая главная проблема – медицинские работники далеко не всегда были психологически готовы к наличию такой инфекции. Проблема психоэмоционального стресса имела место быть. С начала пандемии многие сотрудники взяли отпуск без содержания либо ушли на листки нетрудоспособности. Приходилось в режиме с колёс переформатировать отделения, проводить беседы. У людей в ряде случаев была паника, и это тоже является стрессовым моментом. Никто не думал, что столкнёмся с такой ситуацией. Все видели, что происходило в Ухане, но никто не думал, что это придёт к нам. Опыта работы в таких ситуациях у нас и наших руководителей не было. Поэтому опыт организации работы приобретался уже на практике в период пандемии.
Письма медиков
«КИ»: – Со времени начала эпидемии в соцсетях и СМИ были опубликованы 3 критических письма медиков. Самое последнее – обращение от сотрудников 31-го отделения в генеральную прокуратуру. Перед этим были письма 6 отделений: приёмного отделения, отделения гастроэнтерологии, оториноларингологии, нейрохирургии, ревматологии и отделения обсервации. И ещё письмо от сотрудников нейрохирургического отделения.
Что, на ваш взгляд, послужило причиной появления данных обращений?
Д.П.: – У меня только два было письма: одно от нейрохирургов, второе письмо, которое якобы было написано на имя генерального прокурора. По поводу письма нейрохирурогов – оно действительно подписано. Оно пришло ко мне по почте. Если говорить о первом письме, могу сказать, что никто из членов коллектива нейрохирургического отделения ко мне лично с какими-либо проблемами не обращался. При том, что в начале пандемии я всегда делал обход по СИЗам, заведующий отделением нейрохирургии меня встречал в полном обмундировании: шапочки, очки, маски и так далее. Сотрудники отделения нейрохирургии, как и остальные, прошли обучение на портале непрерывного медицинского образования. На всех, за исключением одного доктора, имеются соответствующие сертификаты по методам профилактики и лечению ковид-инфекции. Мы уже провели внутреннее расследование, и возникает понимание того, что, к сожалению, работники иногда пытаются переложить возложенные на их плечи функции на других. За санитарно-эпидемиологическую ситуацию в отделении отвечает его заведующий.
По факту опыта в организации этого санитарно-эпидемиологического режима не было. Наверное, это письмо было криком, который в большей степени был обращён не к руководителю медучреждения, а к руководителю отделения. Плюс при выявлении пациентов, которые проходили лечение в отделении нейрохирургии, при контроле качества оказания медицинской помощи тоже выявлено много дефектов. Сейчас все эти документы переданы в прокуратуру. Их обращение было направлено в это ведомство. Я думаю, там рассмотрят в том числе и выводы нашей внутренней проверки и примут решение, кто всё-таки во всём этом виновен.
Заявление в полицию
Д.П.: – Что касается второго письма, оно было для меня неприятным сюрпризом, и по результату получения этого документа мы провели с участием председателя профсоюзного комитета опрос людей, которые там были упомянуты. 26 человек из 31 отказались от того, что они подписывали или видели, или читали это заявление. Соответствующее есть заявление на имя прокурора Сеймского округа г. Курска. Пяти сотрудникам мы просто не дозвонились на телефоны. Они отключены. В связи с этим я обратился к начальнику УМВД по Курской области для того, чтобы была проведена проверка СМИ, которые подавали такую информацию якобы о наличии подобного обращения. Это было сделано, скорее всего, людьми, которые заинтересованы в дестабилизации ситуации в лечебном учреждении. С апреля, когда появлялись пациенты ковид-положительные и заболевшие сотрудники, естественно, это вызывало напряжение в коллективе. И люди воспользовались и пытались дестабилизировать ситуацию.
В том числе и пресловутое интервью бывшего заместителя по хирургии в соответствующих СМИ говорит о том, что люди всё-таки обладают неуважением к той работе, которая выполняется сейчас в нашем лечебном упреждении. Это очень прискорбно.
«КИ»: – То есть вы полагаете, что в этих обращениях есть что-то личное или сотрудники действительно сталкиваются с какими-то проблемами и не знают, как их решить?
Д.П.: – Я думаю, что и то, и другое. Безусловно, люди сталкиваются с проблемами в период пандемии. Это достаточно сложный момент. Люди к этому не были готовы ни физически, ни морально. Конечно же, есть момент личный. Такие посылы, которые идут от бывших заместителей руководителя учреждения, они вызывают у людей обратную реакцию. Это и приводит к дестабилизации обстановки в лечебном учреждении. Надеюсь, что коллектив больницы будет работать слаженно независимо от каких-либо провокаций. Провокаций в СМИ в отношении областной клинической больницы весьма много. Хотел бы призвать и коллектив лечебного учреждения и заведующих отделений прежде всего думать о наших пациентах, руководствоваться профессиональными, этическими нормами. И только потом уже думать о чём-то личном.
(Продолжение интервью читайте на сайте и в газете в ближайшее время)