В деревне, где живёт моя мама, осталось "в живых" 43 дома. Деревенские говорят, 43 двора. В прошлом веке их было намного больше. Около двухсот, по словам сторожил.
Деревня вымерла, ничего не осталось, кроме медпункта, магазинчика и Дома Культуры, в который почти никто не ходит.
В одном из домов живёт Верка, женщина без возраста. Ей можно дать и пятьдесят, а можно и все семьдесят. Если Верка трезвая - пятьдесят. Если пьёт месяц - семьдесят. Красота, как кто-то сказал, зависит от обстоятельств.
На самом деле, Верке 47. Она раньше была самой красивой девушкой на деревне. Коса толстая, длинная. Кожа смуглая. Глаза зелёные, огромные. Талия осиная. Рост выше среднего. Ноги от ушей. Грудь такая, что не хочешь завидовать, а будешь. Взгляд с поволокой.
Не девушка, а богиня. Хотя за спиной её многие называли вертихвосткой.
Училась "богиня" в школе плохо. Не давались ей науки: ни точные, ни гуманитарные. Зато в совершенстве она освоила науку флирта. Огромными своими глазами стреляла во всех подряд: и в старых, и в малых представителей мужского пола.
У родителей она была одна. Мать, Валентина, яркая женщина, работала в магазине. Весь дефицитный товар проходил через её предприимчивые руки. Одевала дочь как принцессу. Работой слишком Верку не напрягала. Вкалывал в доме, огороде и на скотном дворе Веркин отец, Анатолий, безропотный и слабохарактерный мужчина.
Он безумно любил свою Валентину и жил строго по её указке.
Когда ему сердобольные соседки шептали в ухо, что жена ему изменяет, он вдруг становился сердитым и посылал соседок туда, куда Макар телят не гонял. Не верил...Хотя изменяла Валентина ему со многими, начиная практически с первых месяцев их совместной жизни и до самого конца их брака.
Верка после школы сразу выскочила замуж за приезжего двадцатипятилетнего агронома. Приехал на свою голову в нашу деревню...Интеллигентный, скромный, умный.
Веркина красота и молодость отняли у агронома рассудок и логику. Он женился на девчонке самолюбивой, ленивой, капризной, глупой.
Кровь она попила ему конкретно. Унижала, бегала по вечерам в клуб, по дому мало что делала, детей не хотела, учиться не хотела. Её любимой фразой, сказанной мужу во время плохого настроения, была вот эта: "Сними очки, профессор! Я от тебя устала!"
Промучившись с молодой супругой четыре года, агроном подал на развод. Любви уже не было. Было разочарование и досада на самого себя...
Из деревни он уехал. Из его редких писем к квартирной хозяйке (жил у неё до женитьбы) деревенские узнали, что он удачно женился на учительнице начальных классов, есть дочь.
Верка же, не долго думая и переживая, вышла замуж за местного "бога", шофёра Леонида. Он пришёл с армии тогда, когда Верка ещё жила с агрономом. Богатырь и красавец Леонид не смог оставить Верку равнодушной к его внешности. Ей было всё равно, что он из семьи алкоголиков, что драка и разборки - его любимое хобби.
Жила с ним Верка, как на вулкане. Он то задаривал её подарками, то избивал до полусмерти. Пил по-чёрному, орал по-тигриному. Не жизнь, а вечный бой! Верка ему ни в чём не уступала. Орала в ответ так, что стёкла оконные звенели.
Верка ушла от него на рассвете. К вдовцу Ивану. Матери сказала: "Мы с ним давно тайно встречаемся. Он меня на Север увезёт!"
Через лет пять вернулась двадцативосьмилетняя Верка в деревню. Без Ивана, но с четырёхлетним сыном. Матери пожаловалась: "Узнал мой тюфяк, что ребёнок не от него, выгнал..."
Сейчас Верка живёт одна в родительском доме (отец повесился, мать умерла). После Севера было у неё сожителей пять, если не больше. Никому не отказывала, всех "любила". Один уходил - появлялся другой.
Сына толком не воспитывала. Он у неё с семи лет и курил, и пиво попивал.
Сейчас в тюрьме сидит за разбойное нападение.
В дом к Верке страшно зайти - грязь до потолка. Она стала много и долго пить. Мужики теперь приходят к ней, когда есть выпить.
После запоев Верка приводит себя в порядок, кое-как моет дом, красит волосы, надевает нарядные платья "времён очаковских и покоренья Крыма".
Приходит в трезвом состоянии в магазин - похожа на женщину. Приползает в пьяном угаре сюда же - похожа на старую, рваную, морщинистую калошу.
Вот такая у Верки судьба. Не дай бог никому такую...