Продолжение. Начало здесь.
Сердечная связь между людьми невидима, но она осязаема. Незримая связующая нить невесома, но прочнее её нет ничего в мире. Она протянется сквозь время и любые расстояния, если соткана из того света, что делает сердце живым. Когда человек смотрит на жизнь глазами любви, он видит эти сияющие нити, опутавшие Землю. И никакое Солнце не сравнится с их сиянием.
За ужином говорили о любви.
Дэвид впервые заговорил о чувствах, но сделал это так искусно, что ни отторжения, ни смущения не возникло, вопреки светиным опасениям.
– Я рассказал тебе о своём прошлом. А ты когда-нибудь любила, Свиета?
Девушка задумалась. Как ответить, если не знаешь ответ? Честно в этом и призналась:
– Не знаю, Дэвид. Честно. Влюблённость - да, есть. Но любовь ли это? - Она покачала головой. Вздохнула, пожала плечами. Заметив огонёк интереса, вспыхнувший в карих глазах, и, предвосхищая вопрос, пояснила:
– Он женат, любить его нельзя. Но сердцу не прикажешь, ты это прекрасно понимаешь. Между нами ничего нет и быть не может. Стараюсь меньше думать о нём, меньше видеться... но мы работаем вместе. Он - мой начальник. Такая вот беда.
– Ну почему беда? Испытание.
Света подняла взгляд на мужчину, поражённая глубиной его понимания. В груди потеплело - по сердцу жаркой волной разливалась признательность: ни тени осуждения не промелькнуло в голосе собеседника. Только сочувствие и поддержка, которые так нужны ей! И вице-консул тут же с готовностью подставил сильное плечо:
– Ты сильная и справишься. В любом случае, знай, что я - твой союзник в этой борьбе.
Он улыбнулся, но в улыбке сквозила грусть.
– Спасибо, что веришь в меня. Мне бы хоть толику твоей веры.
– Охотно делюсь. Тебе нужно понять, что ты хочешь от жизни. И на меньшее не соглашаться.
– Умом всё понимаю, Дэвид.
– Может, перейти на другую работу?
– Не вариант. В нашем городе очень трудно найти компанию с таким достойным заработком и перспективами, как наша.
– Я могу помочь тебе найти работу в Москве. А жить можешь у меня. Я буду только рад.
Света улыбнулась:
– Нет слов, чтобы выразить благодарность тебе, Дэвид. Правда. Но меня только что повысили, предстоит огромный объём работы, я тебе рассказывала... Не могу подвести компанию. И потом, тот человек - идеальный семьянин. Он даже в мыслях не допускает фривольностей с коллегами и подчинёнными. Так что можно не волноваться и спокойно продолжать работать.
– Ты умеешь читать его мысли? - Усмехнулся Дэвид, подливая себе и Свете горячего чая.
Белёсый пар поднимался над чашками кружевными колечками и таял в воздухе, растворяясь в затемнённом пространстве. Валентина Петровна, уходя домой, погасила верхний свет в гостиной. В углу таинственно мерцала огоньками пушистая ёлочка. Дэвид опустил пониже лимонный абажур, отбрасывающий уютные тени на стены и потолок. На столе горели свечи в серебряном канделябре, пламя изредка покачивалось, словно участвуя в тихой беседе.
В большущем плетёном блюде, выложенном коричневым пергаментом - целая горка тёплого, тончайшего имбирного печенья, которое просто тает на языке.
Боже, какая вкуснятина, ммм... - Света не могла наесться этим домашним объеденьем - горка довольно быстро уменьшалась в размерах.
– Не, не умею. Да и не хочу. Ты спросил - я честно ответила, потому что не умею врать. А вообще, чем меньше думаешь о чём-то, или ком-то - тем меньше это волнует. Так что давай лучше о приятном. - Оторвавшись, наконец, от печенья, отпила чая. - Как хорошооо, Дэвид... Обожаю вот такое тоненькое имбирное печенье! Божественно пахнет...
– Тоже очень люблю. Валентина Петровна всегда его в Christmas Season (в новогодние праздники) печёт.
– Надо узнать у неё рецепт. Как думаешь, поделится?
–Я её уговорю. - Заговорщически подмигнул Дэвид, Света улыбнулась. - Мне тоже хорошо. Очень. - Взгляд мужчины наполнился теплом. – Сказать по правде, после знакомства с тобой, мне совсем расхотелось уезжать из России.
– А ты собирался?
– Да, мне официально ещё год надо здесь отработать. А потом, по плану - Швейцария.
– Нууу... - Разочарованно протянула Света. - А что же ты мне жильё предлагаешь, если сам через год фьюить? - неопределённый взмах рукой в необозримую даль.
– Всё зависит от тебя. В посольстве будут рады, если соглашусь поработать подольше.
– Я боюсь брать на себя такую ответственность, Дэвид. - Девушка рассмеялась, качнула головой, смахнула белокурые волосы со лба.
Откинулась на спинку стула - от чая стало так жарко, щёки разрумянились, помахала руками на лицо, чтобы освежиться.
Так разморило...сейчас бы прилечь, смежить веки и просто уснуть. Вот всегда в гостях у Дэвида такой релакс - того и гляди, сморит сном.
– Тебе и не нужно. Решение приму сам. И почему-то мне кажется, Швейцарии придётся ещё дооолго меня ждать.
Заметив сонливость в глазах гостьи, участливо поинтересовался:
– Устала?
– Если честно, да. Так спать захотелось. Давай я, пожалуй, такси вызову и домой поеду – за неделю так вымоталась.
– Никаких такси. Мне и так неловко, что вчера не смог тебя отвезти.
– Какое «отвезти» после всех твоих церемониальных возлияний? Приехали бы под фанфары… Не, всё правильно сделали. И сейчас лучше на такси – ты тоже за неделю устал. Меня вообще что-то так от чая разморило… Или это печенье? Обязательно надо выяснить, что Валентина Петровна туда добавляет.
Света хихикнула, а Дэвид, повертев в руках пустую чашку, аккуратно поставил её на блюдечко – даже не звякнула.
– Может, останешься? У тебя здесь есть своя комната. – Напомнил он и с надеждой заглянул Свете в глаза.
Но та покачала головой:
– Не могу. У меня брат должен приехать к одиннадцати. Они с родителями на юг едут, к моей старшей сестре, Ирине. Мама и папа у Кати переночуют, а Чуприк… то есть, Дима – у меня. У Кати, средней сестры, квартира маленькая, а людей много.
– Это тот сосед, про которого ты рассказывала? Твой друг?
– Ага. Был друг, стал брат. – Света пожала плечами. – Так бывает.
Дэвид решительно поднялся со стула:
– Хорошо. Тогда поехали. Пойду собираться.
Пока Дэвид не видит, девушка унесла в кухню чашки и тарелки, немного прибралась на столе – после себя надо оставлять порядок. Пусть даже Валентина Петровна не разрешает.
Затем заторопилась в ванную – она уже гораздо быстрее ориентировалась в посольской квартире и почти не терялась по пути из одной комнаты в другую.
Проходя мимо гостевой комнаты, которую ей выделил Дэвид, не удержалась, заглянула.
И… охнула, прикрыла рукой рот от изумления: когда она в первый раз заходила сюда, комната пустовала.
А теперь вместо старого громоздкого шифоньера, в углу возвышался до самого потолка белый шкаф с резными лакированными дверцами. На окнах колыхались воздушные тюлевые занавески, подхваченные широкой белой лентой. На полу, у кровати, брошен мягчайший пушистый ковёр жемчужного оттенка, а у изголовья стопочкой приготовлено белоснежное постельное бельё.
В комнатке стало так по-девичьи уютно, что хоть сейчас оставайся и живи.
– Принцессина мечта! – Выдохнула Света и несколько раз покружилась по комнате. – А как вкусно пахнет! Кстати, чем это пахнет? – вдруг заинтересовалась девушка, распахнула дверцы шкафа.
А там… на плечиках – плюшевый халатик цвета слоновой кости – даже этикетка ещё не оторвана – новенький.
– Какая прелесть! Такой нежный…- Света потёрлась щекой о мягкий, шелковистый на ощупь, рукав.
С левой стороны в аккуратную стопку выложены нераспечатанные комплекты постельного белья, подушки, лёгкое шерстяное одеяло, полотенца… - всё, для комфортной жизни.
На полочках справа - мягкая хлопковая пижама с крохотными коалами в тонкой шуршащей бумаге, а ниже - корзинка с миниатюрными баночками, заполненными кремами, тониками, лосьонами, эликсирами, пенками и патчами - всё это под прочной прозрачной плёнкой, с розовыми этикетками по краям. А на верёвочках, среди плечиков, подвешены душистые цветочные саше – отсюда и тонкий аромат.
– Дэвид… - Шепнула девушка и качнула головой, счастливо улыбаясь. Глаза её лучились тихим сиянием радости, всё внутреннее пространство затопила тёплая благодарность.
Сейчас Света даже физически ощутила ту незримую, но совершенно явную нить, что протянулась от переполненного светом сердца к тому, кто так бережно, с такой ненавязчивой заботой, выстраивал для неё счастливое будущее.
Она не смогла бы назвать её совершенно определённо любовью, что соединяет мужчину и женщину.
Но этот светлый луч совершенно определённо не даст ей пропасть во мраке жизни. Как бы ни сгущалась тьма.
Продолжение здесь.