Продолжение "Вперёд, Тамара! Только вперёд!"
– Ну, всё, ребятки. Дальше сами, – молвил, прищурившись, Александр Иванович. – Тут, за лесом, – спуск к Клязьме. Как перейдёте мостик, правее забирайте. В Лунёво заходить не обязательно. Там вечно бомжи какие-то шарятся. Дорога идёт вдоль леса, а справа поле. Так и выйдете к Жигалово. Через Жигалово строго на восток, через лесополосу в Шемякино. А там и карьер увидите.
– Ыть… Иваныч, а кто же они такие, «Чужие»? Ты так и не сказал! – громче, чем следовало в подобной ситуации, воскликнул Петруха, остановившись, как вкопанный.
– А ты…
Договорить Иваныч уже не смог. И никогда уже не сможет, потому что в его полуоткрытый рот влетела маленькая омеднённая штучка цилиндрической формы, с острым наконечником. Влетела, отломив кусочек переднего зуба на верхней челюсти, пробила нёбо и вынесла кусок черепа на затылке размером с куриное яйцо. Александр Иванович рухнул на спину, прямой, как столб, и, похоже, даже не понял, что уже умер, потому что продолжал улыбаться и щуриться в небо.
– Ложись! – завопил я. – В кювет, быстро все в кювет улеглись! Петруха, что застрял, ну-ка, лёг, дыбил недотраханный. Лёг, падла!
Наконец, все легли на дно глубокого кювета, на пядь полного грязной жижи, а Пётр распластался на асфальте, буквально прилипнув к дороге, и, словно ящерица, пополз к нам. Труп Иваныча остался на дороге. Я видел, как из-под его затылка, быстро увеличиваясь в размерах, растекается багровое пятно. Это была первая потеря за весь наш долгий путь от западной границы до Московской области.
Лежим. Медленно впитываем коричневую воду своими новенькими костюмами, в которых мы похожи на отряд коммандос из американских боевиков, а не на вчерашних рабочих и служащих. Главное сейчас – не потерять никого и понять, кто и откуда стрелял. Дронов мы давно не видели. Вероятнее всего, два варианта: либо автоматические охранные башни, либо аналогичный нашему «отряд партизан». Но мы бы без предупреждения палить ни в кого не стали бы. Скорее всего, и другие «тамаритяне»…
О! Надо нашим потом сказать, что я придумал термин для всех таких, как мы, кто идёт скрытно на восток: тамаритяне. Так вот: другие тамаритяне тоже вряд ли стали бы палить, не разобравшись. Значит, мы в любом случае не имеем права не ответить. Если не разберёмся с этим здесь и сейчас, кто-то ещё пострадает.
– Андрей! Наши действия?
– Лежим, Тамара! Кто там крайний в кювете в сторону Москвы, передайте по цепочке.
– Вовка Бульбаш! – донеслось до меня издалека спереди.
– Вован!
– Вован!
– Володя Бульбаш! – пронеслось по цепочке.
– Передайте, что надежа на него. Он ближний к лесу. Пусть срывается бегом через дорогу, а я попробую засечь стрелка. Только по моей команде!
– Принял!
– Принял! – покатилось по цепочке эхом от меня в обратную сторону, к Володе.
Я достал свой роскошный бинокль, который так вовремя подвернулся в разграбленном магазине «Охота. Рыбалка». Осторожно подполз к кромке асфальта и на секунду приподнял голову. Приподнял и тут же снова опустил лицо в грязь. Слава богу, что никто не стрельнул. Страшно. Блин… Всего-то поднять голову – но как страшно. Но надо. Вовке вообще по моей команде придётся стать живой мишенью секунд на сорок.
Поднял-таки голову и начал осматривать в бинокль метр за метром всё пространство на противоположной от нас стороне дороги. Ничего. Совсем. Лес и лес… До сих пор почему-то не полностью пожелтевший, хотя по времени года уже вообще не должно быть никакой листвы. Серые облака, напоминающие натяжной потолок, а не небо. И тишина. Ни ветерка, ни мошка никакая не пролетит. Даже запахи полностью исчезли с Земли.
– Володя, пошёл!
Слышу топот ног, а сам смотрю внимательно в чащу леса за дорогой. Ничего. Тихо. Ни единого движения. А Бульбаш уже скрылся в кустах на той стороне, откуда предположительно бил снайпер. Я напрягся изо всех сил. В голове послышался знакомый звон, и тихонько запели сверчки. Их свиристение становится всё тише и тише.
– Он уходит! Встали все! – неожиданно громко скомандовала Тамара. Я оторвал взгляд от окуляров бинокля и повернул голову на звук её голоса. Она восхитительна! Как амазонка, стоит, широко расставив слегка согнутые в коленях ноги. Посреди дороги, словно прикрывая нас своим корпусом. Приклад автомата разложен и упёрт в правое плечо. Чёрт возьми, как ей удалось разложить приклад так быстро и тихо? Это очень сложная задача для новичка.
Вскочили все, почти одновременно. Словно кто-то освободил единую пружину, которая удерживала в горизонтальном положении всех сразу. «К бою!» – скомандовал я и подал пример остальным, что при этом нужно делать. Послышалось лязганье раскладываемых прикладов АКС и затворных рам, досылающих патроны в патронники. Рассредоточились полукругом, ощетинившись стволами автоматов во все стороны, кроме тыла.
– Вениаминыч, Света! Взяли на себя тыл! – крикнул я. – Тыл! Тыл! – показал я направление пальцем в ответ на непонимающий светкин взгляд. Принял позу, показывающую наглядно, как нужно стоять, чтобы быть готовым к стрельбе, если кто-то попытается зайти к нам сзади. – Молодцы! В следующий раз чтоб без подсказки. Самостоятельно занимаем оборону тыла, не менее двух человек. По команде «К бою!»
– Отбой! Собрались! – мы все, кроме Володи, стоявшего на опушке леса, собрались вокруг Тамары. – Значит, так. Кому-то придётся идти в разведку, пока мы хороним Александра Ивановича.
– Я пойду. Со мной Володя и Петруха для прикрытия.
– Давай, комиссар. Только не лезьте в бутылку. Уйдёт, и ладно. Если там бригада будет, не вступайте в бой, вернитесь сюда.
– Добро. Петя, пошли.