"Не только коммунистический строй является злом - злом является сама Россия", а "любить Россию тогда в Америке считалось одним из самых страшных преступлений, этого не прощали", - пишет в своих воспоминаниях Юрий Мамлеев (1931- 2015), попавший в США в 1974 г.
Лично для меня такие мысли кажутся неожиданными. По крайней мере раньше я не встречал, чтобы так писали про отношение американцев к русским.
Именно из-за его явной любви к России и к русской культуре, как пишет автор, американцы и не приняли Солженицына, и его выступления по телевизору слушали с каменными лицами. "Хотели его сделать почетным гражданином США за его антикоммунизм", но не сделали, "поставив на него страшное клеймо: "Он любит Россию". Для американцев, видимо, это очень сложно - как можно быть антикоммунистом, но при этом любить Россию.
Когда самого Мамлеева пригласили выступить на радио "Свобода", он говорил о поэзии. Так что его слушали-слушали и наконец не выдержали: "Вы все время говорите о поэзии, о Цветаевой, о Блоке, но вы поймите, что "Свобода" - это политическая радиостанция.
Цель американских СМИ была не в том, чтобы "исправить ситуацию в СССР, а провокационным путем ослабить Россию. Хотя Мамлеев пишет, что в прессе США были разные точки зрения, в отличие от советской. Так в некоторых изданиях виновными в развязывании холодной войны считали не только СССР, но и США. Трудно себе представить, что то-то подобное могли писать в советских газетах.
"Было совершенно очевидно, что ведется война не только против коммунизма, но и против России как таковой". Для Мамлеева это звучало чудовищно. Он тоже любил Россию, каки Солженицын, хотя был диссидентом. Он боролся не против Родины, а против политического гнета большевиков. Для него это было в основном преследование религии и свободы творчества (о чем, кстати, многие нынешние почитатели СССР, вспоминающие об этой чрезвычайно странной стране с ностальгией начали забывать).
Обычные же американцы (например, рабочие) просто не понимали, зачем конфликтовать с русскими. Так, сосед Мамлеевых считал, что Россия слишком далека, чтобы с нею ссориться.
Кстати, в этой книге есть довольно интересное воспоминание о встрече с Бродским в Америке, когда тот резко оборвал попытку Мамлеева поговорить об индийской метафизике со словами: "Я в таких делах не секу". Да, любопытно. А ведь в известном списке Бродского книг, обязательных для прочтения, если ты хочешь считать себя культурным человеком, присутствуют и "Бхагадгита", и "Махабхарата".
В книге Мамлеева приводятся еще более любопытные слова одного американского профессора-русиста, который как-то заговорился с Набоковым о Достоевском, но быстро спохватился: "А зачем мы об этом толкуем? Рабочее время-то уже закончилось".
О чем говорить. Даже больше (хотя куда еще больше?) поражает, что "не все профессора были наши люди; многие из них знали только свою специальность, например, только французскую литературу XVIII века, и ничего больше не знали вообще. Культура их интересовала только как средство добывания денег". Мне кажется, сейчас мы стали к этому приближаться.
Жуткие сексуальные эпизоды из "Архипелага ГУЛАГа"
Чему удивлялся Черчилль, обедая со Сталиным в Кремле в 1942 году
Черный юмор Сталина однажды закончился расстрелом
Сталин дал ей сталинскую премию - она ответила: "Вы - преступник"
Как унижали знаменитостей в СССР