Элладушкин шел по одной из заросших дорожек, квадратами разрезающих кладбищенские просторы. Идея класть себе подобных в деревянный ящик и закапывать в землю казалась посланнику странной, хотя, если вдуматься, орудуны делали примерно то же самое, правда, только после того, как съедали самое лучшее. Поэтому их долгое время не пускали в Содружество, дружить с ними казалось напряжным делом даже по сравнению с лаату, чей природный запах выворачивал наизнанку любое живое существо на расстоянии до 10 метров. Впрочем нет, почти любое, ведь были еще счастливчики кьюло, эти парни вообще не имели обоняния как такового.
Как назло, у лаату в системе Лаату был фантастические залежи металла, названного ... да, правильно, вы угадали, лаату, из которого получались умные корабли линозо. За каждый корабль лаату брали столько денег, что соседние системы только качали головами. Затем небольшой народ кинчу впервые синтезировал металл латту у себя в лабораториях и за это подвергся немедленному вторжению. Но ребята успели сообщить о своем открытии в Законный Сектор. Кончилось все тем, что когда латту вошли в систему, там уже стоял флот его величества императора Индру Великолепного, осьминога милостью Кейры, и его стратегических друзей с Кейго и Луве. Кинчу чувствовали себя вполне расслабленно под таким прикрытием как минимум двух из трех лучших флотов 10 сектора, а латто стали жертвами собственной жадности: производя уникальную технику для других, они все хотели превратить в деньги и потому их собственные корабли напоминали детские игрушки, неряшливо брошенные в прихожей огромной квартиры.
Эта история закончилась вполне долгим и приличным миром, хотя и получила название Кризис Умных Кораблей. Хорошее было время! Враг был в перекрестье прицела, ты тоже был у него на мушке, а дальше все просто, кто первым успел — того и тапки. Элладушкин вспомнил свою команду, всех ребят, молодых и резких, готовых умереть за императора, да и просто так, правда, совершенно не верящих в собственную погибель, но не как ветераны, долгие годы ходящие с этой смертью в обнимку, а как охочие до драки коты Релла, способные выдерживать до 30 ритуальных поединков за свою королеву в каменных джунглях их странной планеты.
Посланник улыбнулся своим воспоминаниям и вдруг моментально рухнул в редкую траву, кувыркнулся вправо и застыл за массивным крестом из черного мрамора. Минуты через три он приподнял голову и рискнул посмотреть в сторону ничем не отличающегося от других памятника, который, как и остальные, потихоньку разрушался, заваливался в сторону и выцветал. Правда, его верхняя часть казалась новее и чуть ярче. Но главное было в вороне, местной крупной птице, летавшей в полном одиночестве невероятно правильными кругами и далеко от памятника не удаляющейся . На фоне полнейшей тишины, словно все насекомые, птицы и мелкие зверюшки взяли отпуск и теперь не появляются в этой части кладбища, правильная ворона могла означать только одно.
Рисковать не хотелось. Связаться с профом и получить от ворот поворот тоже. Сейчас бы дрон сюда, все вопросы были бы сняты. С одной стороны...С другой, если они дрон засекут, то вопросов уже ни у кого не будет, а вот этого как раз допускать нельзя. В это время на дорожке, ведущей к памятнику с другой стороны, появился Леший. Звали его так на районе все, потому что был он сторожем кладбища и выглядел как дед под 100 лет. Клочковатая борода, нестиранная неделями одежда, на голове гнездо, постоянно на градусе — этот сторож делал все, чтобы никто не захотел подойти к нему на выстрел плазмогатора. Но сейчас его было не узнать. Леший шел упругой походкой прямо на посланника. Ворона не проявила к нему никакого интереса. Тем временем за сторожем появился Кивля. Он неслышно двигался по траве, явно вел Лешего и одновременно присматривался к вороне. Через некоторое время он исчез из поля зрения и минут через пять вдруг оказался в метре от Элладушкина.
— Что слышно? — спросил посланник у овчарки.
— Пить хочется — ответила собака.
— Эгоист — это навсегда — не отставал Элладушкин
—Да, а кто, если не я ? — не сдавался Икруп
— Мастер сержант, доложите по форме!
— Давайте я за вас все скажу да поползем домой, а? Значит так... дрон нам не выдадут, потому что это мало того, что контакт в присутствии аборигенов, так еще и непонятно как там отреагируют; судя по отсталой маскировке и древней вороне в связке со слабым силовым покрытием это, видимо, балотты; что, мягко говоря, не есть здорово.
— Мастер сержант Икруп Кивля, примите мои поздравления, вам удалось раскрыть злобные козни врагов его величества, а это значит, что вы неизбежно будете приближены к самой персоне... лет так через 200-250, если доживете, конечно, потому что если это действительно балот..
В это время верх памятника стал медленно сдвигаться вбок и вверх, Не дожидаясь завершения процесса, из его нутра бойко выскочили Игнатьевна и Галя. Смотреть как завсегда семенящие и тяжело дышащие старушки без всяких видимых усилий прыгают мячиками с памятника на слегка раскисшую землю кладбища было довольно смешно. Леший перекинулся со «старушками» парой слов и также весело запрыгнул внутрь открывшегося люка.
— Ну что, — тихо буркнул Кивля, — теперь можно уходить? У предполагаемого врага есть агенты влияния, остальное нужно перетереть с профом. Я уйду под забором, ты там не пролезешь.
Мастер сержант уже почти собрался мягко и по собачьему свалить, но Элладушкин внезапно схватил его за шкирятник и прижал к траве. Кивля возмущенно клацнул зубами, но посланник не обратил на это никакого внимания. Он пристально смотрел на памятник, из которого сначала появились пара похожих на кнуты усов, большая черная голова с хищными бронированными жвалами и опоясывающими бусинками — глазками. Затем появились первые конечности, тело, вторая пара конечностей с кинжальными ногтями, снова тело...
— А вот это мы попали — задушено прохрипел Кивля, — это действительно балотты.
— Слушай сюда внимательно... — посланник говорил быстро, не сводя взгляда с выпрастывающегося огромного бронированного муравья, — уходи через забор, выполняешь план «тишина», понял? Никаких контактов с профом и базой. Сидишь, не светишься, приходишь сюда в это время через два дня. Если меня нет здесь, уходишь на базу и улетаете сами. Никаких действий по кладбищу не предпринимать, это понятно?Все, сержант, пошел!
Муравей устал расти. Он тяжело оперся на конечности и внезапно громко и глубоко зевнул. Количеству зубов в его пасти позавидовала бы и акула. Если акулы, конечно, умеют завидовать. Кивля полз на пузе по траве и все думал, зачем Элладушкин отправил его одного, почему они не уходят вместе. Но тут кладбищенскую тишину разрушил довольно приятный, особенно учитывая ситуацию, баритон, который принадлежал гигантскому насекомому.
— Посланник Элладуш! Ну что же вы там все лежите! Простынете же, право слово! А мне потом отвечать... Скажут, что опять балотты во всем виноваты. Угробили посланника самого Императора! Или вы на это и надеетесь, а, Элладуш? Ну полноте, дружище, нужно уметь проигрывать достойно...
Посланник Элладуш в одно движение встал с земли и медленно двинулся к памятнику,
— Ну что вы, господин полковник Ешь Рэй, выразитель силы самой Матери! — ответил он.
— Кто выиграл, а кто проиграл от нашей столь неожиданной встречи на этой Роттом забытой планете нам еще предстоит выяснить. Кстати, вам не кажется, что за последние несколько лет наши пути слишком часто пересекаются?
— О да, посланник, и эту загадку я надеюсь разрешить с вашей помощью, если, конечно, вы захотите воспользоваться нашим гостеприимством.
И почти двухметровый муравей сделал приглашающий жест в сторону люка. Элладушкин запрыгнул внутрь, за ним с неожиданной грацией последовал Ешь Рэй. Памятник вернулся в свое первозданное состояние и кладбищенская тишина снова взяла свое. Лишь ворона продолжала лихорадочно выписывать круги, да медленно и неслышно отползал от забора кладбища Кивля, озадаченный и огорченный произошедшими событиями.
--------