С весны 1956 года начались разговоры о сокращении нашего дивизиона. Военным министром в 1955 году стал Жуков. Сразу пошли разговоры о его жестокости по укреплению воинской дисциплины среди офицерского состава. Наш дивизион, вообще-то, и не представлял серьёзную огневую защиту аэродрома. Всего-то была одна батарея способная вести боевые действия, и то 85 мм пушка. В общем, с лета дивизион начали ликвидировать. Я помню, мы, офицеры, сфотографировались у знамени. Более старших увольняли, хотя им до персии оставался года два полторы Меня перевели на станцию Насосная. Она называлась так, потому что там располагались глубинные колодцы, которые снабжали Баку питьевой водой. Военный городок Насосная был намного больше чем Кюрдамир. Даже сравнивать нельзя. Большой городок. Дома, хотя, тоже деревянные, но побольше, чем в Кюрдамире. Здесь, всё-таки, какой-то цивилизацией пахло. В гражданский посёлок можно было пройти пешком. Можно было автобусом ехать в Баку. Всего около 40 км. Километров 10 от нас, на берегу Каспия, строился новый, как говорили социалистический город Сумгаит. Промышленный город. Там трубзавод, искусственный каучук. И прочие производства. Во всяком случае, когда ветер дул на нас, то было дышать неприятно. Да, в дивизионе я вступил в кандидаты в члены КПСС. Я это подчёркиваю потому, что вступление потом в члены партии определило мою службу в советской армии.
Быть женой офицера войск ПВО задача непростая, и моей Жене в этом плане досталась тяжёлая судьба. Столько переездов из одного места в другое редко какая семья могла испытать кроме нашей. Так получилось. Вот и сейчас буквально два года на одном месте. Только начали обживаться и новый переезд. Мы приезжаем в Насосную, а где нам жить, никто не знает. Я оккупировал пустующее помещение начальника тыла полка. Он возмущался, и я этому подполковнику сказал, что пока он не найдёт квартиру для меня, я буду жить у него на складе. Поискал. Нашёл. Ничего хорошего, но лучше, чем в Кюрдомире. Такой же деревянный дом, но несколько шире и больше. С соседом. Правда, сосед был очень хороший человек. Во всем старался помочь Жене. Холостяк. Так что Женя была полной хозяйкой на кухне. Она и Николаю помогала в приготовлении пищи. Комната наша была большая и всякие подсобные помещения тоже достаточно просторные. Там, иногда прямо на полу, ночевали наши знакомые офицеры. Они были переведены на полигон недалеко от нас, км 7-8. Молодые ребята задерживались и транспорта уже не было. Вот они ночевали у нас. Меня назначили командиром огневого взвода на 100 мм пушки. Эти пушки я изучал в училище, и я в училище стрелял из таких пушек по танкам и по воздушным целям. Батарея, куда меня назначили, находилась, примерно, в 3 км от городка на берегу Каспия. Взвод - 4 пушки. Обучение личного состава управлению пушкой, заряжать. Тренировка, тренировка. Главное, это несение постоянной боевой готовности. Все офицеры батарей должны быть в состоянии постоянной боевой готовности. Домой можно было отпустить только одного офицера. Нас 6 офицеров. Вот и считаем, как я попадал домой. И то, переночевать, а утром на батарее заниматься взводом.. Кроме боевой готовности, беда была в том, что полк находился рядом с полигоном и наш полк постоянно таскали туда для выполнения планов по стрельбе. Вот отсюда положение моей жены. Сколько раз в месяц она могла меня видеть. Но она всегда была спокойна, сдержана и, конечно, любила, и очень нежно, своего Шамиля. Она была счастлива. Бывали и хорошие дни. Мы даже иногда ездили в Баку, хотя уже чувствовалась близость появления нового члена семьи. И она появилась 18 октября 1956 года. Мы её назвали очень интересно. Есть грузинское слово «вали» что означает долг. Как бы её появлением мы сняли долг перед сыном, что мы помним его в его сестре. Отсюда и произошло русское имя Валентина. Конечно, сына заменить нам никто не мог, но Валентина во многом смягчила то огромное горе, которое постигла нас год тому назад. И опять Женя одна. Такова судьба жён офицеров. Вот так они рожают вдали от своих близких, родственников, помочь некому. Были бы наши родственники рядом, у меня сын бы не погиб. Так и здесь на Насосной. На руках дочка 1,5 года и ещё только что рождённая и никого вокруг. А муж на постоянной боевой готовности. Выдержала. Никаких жалоб. Счастлива. Но и здесь пришлось обратиться к пистолету. Я находился на полигоне, готовились к стрельбе. Подбегает ко мне сосед Николай и говорит, что у меня дочка младшая помирает, Женя плачет. Я как был, в полковой форме, обратился за разрешением, чтобы меня отпустили. На военной машине подвезли к дому. Я схватил дочку, жене сказал одеться и бегом на улицу. Валя все время плачет без остановки. Такси и в Баку. Водитель оказался порядочным человеком и подсказал, что ребёнка надо вести в Институт охраны матери и ребёнка . Приехали. Валя плачет. Я вял Валю на руки и в приёмную.. Был уже вечер. Рабочий день окончен, приёма нет. Был вынужден вытащить пистолет и приготовился выстелить. Первый выстрел будет в потолок. Возымело действие. Приняли, уложили. Я поехал на Зых. Там Бадалян служил. Переночевал. Утром еду в институт с тяжёлыми мыслями. Гроб надо покупать. Прихожу. День такой тёплый, солнечный. И Женя, с ребёнком на руках, с улыбкой прогуливается по саду. Я упал как подкошенный, и слезы с глаз. Слезы радости и облегчения. Вот такое тоже было. Теперь надо представить состояние матери которая только недавно похоронила сына и дочь в таком тяжёлом положении. И она одна, никого нет рядом из числа родственников, чтобы оказать помощь, поддержку. Жена офицера.. Весной 1957 года мне пришлось побегать собирать рекомендации для вступления в партию. А я должен брать рекомендации только у тех, с кем я прослужил не менее года. Такими были только офицеры дивизиона. И я бегал, искал трёх членов партии из расформированного дивизиона. Нашёл, собрал, и на партсобрание полка меня приняли в партию. Вручал мне партбилет полковник Джиоев Константин Иванович. Будущий генерал. Наши пути попозже снова пересеклись.
Начальник политотдела полка, подполковник Гасанов имел привычку иногда обходить дома, где жили офицеры. Зашёл он и в наш дом. Меня, как всегда дома не было. Боевая готовность. В доме он обратил внимание, что в домашней библиотеке у меня были работы Ленина и Сталина. Он пригласил меня к себе и предложил поехать на 9-месячные курсы переподготовки на политработника. В Крым, в Евпаторию, с исключением из списка части. Проблема серьёзная переходить из командиров на политработу, зная как недолюбливают товарищи офицеры политработников. Но, во-первых, с исключением из списка части. Это даёт шанс не возвращаться в Азербайджан. Во-вторых, меня все время тянуло к учёбе. Мы посоветовались с Женей и решили согласиться. В ноябре 1957 года я явился на курсы переподготовки на политработника и думаю, что сделал абсолютно правильный ход. Я открыл себе, что я никакой ни командир, а историк. А политработник очень близко стоит к историку и жизнь это подтвердило.