Приветствую всех! Меня зовут Елизавета Переяслова. На этом канале я буду выкладывать роман-фэнтези на основе скандинавской мифологии. Ставьте лайк и подписывайтесь
Грудь жгло огнём. Жгло странно - изнутри и снаружи. Лишь там, где грудь пробил болт, звенела странная пустота. Плавая в тёмном забытьи, Бьярки припомнилось, как однажды холодной зимой он, пробродив по лесу целый день, вернулся со смешной добычей - жалким зайцем.
Мать всплеснула руками, бросилась отпаивать его липовым цветом с мёдом и мятой. Этот пряный запах наполнил дом, но не утешил огорчённого неудачей мальчишку. Так пахли его детские простуды.
Угадав его мысли, отец улыбнулся в усы:
- Брось, мать. Он у нас совсем большой вырос. Дай-ка ему мёду, хмельного, того, на бруснике.
Мать не посмела ослушаться, и налила старшему сыну остро пахнущего густого напитка. Отец кивнул, отстраняя её, и плеснул в чашку воды. Приятное тепло прокатилось по горлу, прогоняя озноб. Голова закружилась.
Мать уложила сомлевшего мальчишку рядом с братом, укрыл одеялом и продолжила рассказывать тому о воинах, которым предок-зверь дарует силу. Слушать детские сказки было немного стыдно, но приятная истома разлилась по телу, глаза слипались, а тяжёлая шкура уютно грела.
- Когда я вырасту, я стану берсерком. - Сонно пробормотал Бьярки, перевернулся на бок, и уснул.
Раздался стук - это мать, за рассказом не оставившая пряжу, уронила прялку. Отец, потрошивший зайца, крякнул. Поплыл запах крови - острый, медный, пугающий и пьянящий.
Обжигающий холод снаружи и холодное пламя внутри, запах крови и ощущение завершённого пути - всё это заставило Бьярки выплыть из зыбких воспоминаний в реальность.
Бьярки открыл глаза. Над головой закатное небо, затянутое тучами. Сквозь тяжёлый серый их мех пробивался зловещий алый свет умиравшего солнца. Бьярки в мокрой одежде лежал на берегу тёмной холодной реки. Чёрные острые светлые камни возвышались над холодной, медленно текущей водой, от которой исходил резкий запах крови. В голове шумело. Последнее, что помнил берсерк – драккар в тёмном бушующем море и солёная волна в лицо. Как он сумел добраться сюда, на берега даже не моря, реки? Бьярки с трудом поднялся на ноги. Тело окоченело от холодной воды и неподвижности. Вокруг, сколько хватало глаз, виднелся песчаный берег - чёрный мелкий песок поднимался в воздух от малейшего движения воздуха, да река, в багряном свете заката кажущаяся кровавой. Ни жилья, ни корабля, ни обломков...
Среди волн Бьярки почудились очертания бредущих по дну фигур. Сквозь ропот течения слышались жалобные скорбные стоны. Он, превозмогая слабость, сделал несколько шагов. Почти на середине реки из воды едва виднелась мокрая голова. Кто-то тонул на стремнине! Словно разглядев на берегу фигуру Бьярки, тонущий вновь застонал и вскинул руку, то ли призывая на помощь, то ли предупреждая об опасности. Бьярки не раздумывая бросился в воду, но тут же вернулся на берег. В ногу, пропоров кожаные штаны, вонзилась острая льдинка. Не раз и не два переходил берсерк потоки под коркой льда. Но льдинка, поранившая ногу Бьярки, была острой, словно лезвие. Берсерк сделал ещё шаг, и вновь в его ногу, пропоров штаны и кожу до крови, впился холодный осколок льда.
Тонущий больше не подавал голос. Бьярки всматривался в тёмные воды реки, но никого не увидел. Вместо мокрой головы он разглядел в тусклом свете заката корабль.
Этот страшный драккар был сложен из человеческих костей. Рёбра и позвонки служили каркасом корабля, кости рук и ног были уложены между ними, как доски. Щели в бортах были закрыты лопатками. Вот кровавая река сделала изгиб, и стало возможно рассмотреть драккар целиком. Носом и кормой служили целые человеческие скелеты - они как бы парили над водой, высоко вскинув сплетённые руки. Вместо человеческих черепов на плечи переднего был надет череп кабана — правый клык торчит вверх, как готовый к битве нож, левый обломан, в глазницах тускло мерцают красноватые огоньки. На том, что был сзади, красовался козлиный череп с четырьмя рогами и таким же странным и страшным блеском в пустых глазницах.
Бьярки почувствовал, как замерло его сердце, разглядев гребцов на небывалом драккаре: из борта торчали, увязнув в нём по пояс, однорукие скелеты. Бесплотные руки с непомерно широкими кистями мерно продвигали корабль вперёд, как единое чудовищное тело. Скелеты что-то выискивали впереди - красном свете заката Бьярки виднл, как мерцали их зрачки. Рёбра одного из скелетов, вскрытые на спине. «Кровавый орел»! Кто бы ни был этот несчастный, он прошёл через страшную казнь, тяжёлую смерть.
Те, кто стоял на борту этого страшного корабля, небыли лишены плоти. Однако их вид ещё больше потрясли берсерка. На застывших безразличных лицах жутко смотрелись мёртвые, остановившиеся глаза. Пробитые шлемы, заржавленные кольчуги, прогнившие кожаные доспехи с позеленевшими бронзовыми пластинами. Руки недвижимых воинов сжимали сломанные древки копий и рукояти заржавленных мечей.
Бьярки попятился: Нагльфар! Корабль мертвецов! Он потряс головой, изгоняя морок. Хирдманны, шедшие по странной реке на страшном корабле, во время последней войны пойдут против светлых богов. До тех пор Нагльфар будет блуждать по стране смерти, тёмному и холодному Хельхейму.
Драккар уже был совсем близко, а Бьярки всё ещё стоял, поражённый, не в силах пошевелиться. Теперь он вспомнил гибель хёвдинга и лицо Валькирии, склонившейся над ним. Берсерк осознал, что умер. Но по какой-то нелепой и страшной ошибке попал не в Валгаллу, как горячо мечтал, а в Хелль… в обитель предателей и умерших на соломе. Стараясь очнуться от кошмара, Бьярки ущипнул себя за руку, и вздрогнул от боли. Ничего не поменялось - только драккар стал ближе, и до Бьярки долетел тяжёлый запах, окружавший корабль мертвецов. Бьярки невольно подался назад, поскользнулся и рукой попал в тёмную воду реки. Вода - мутная, густая, дна не видно, пахла железом. Бьярки поднял руку, всю в тёмной густой жиже. И тут из-за облаков за его спиной выглянула полная светлая луна. В её беспощадном свете стали видны все гнилые куски мяса на мертвецах с корабля, их длинные жёлтые ногти и багровая вода, по которой плыл Нагльфар. Вода? Нет! Кровь густой рекой текла по чёрному песку бесплодной равнины. Кровь стекала с пальцев берсерка. Один из скелетов-гребцов повернул голову, и устремил на берсерка взгляд красных призрачных глаз. Стоило берсерку пошевелиться, как вся команда Нагльфара уставилась на него. Бьярки почувствовал, как эти взгляды пронзают его насквозь, взвешивают малейший его поступок.
В кровавой воде вновь начали двигаться призрачные фигуры. Одни старались приблизиться к чудовищному кораблю, другие, напротив, стремились от него прочь. Бьярки увидел, как остов-гребец выхватил из воды одну фигуру - человек забился, прижатый к борту, как пойманная рыба. И тут же затих. Плоть мутной тёмной массой стекла в реку. Обнажившиеся кости всосало в переплетение останков. Борт корабля пополнился ещё одним гребцом.
Только когда Нагльфар прошёл мимо, Бьярки решился пошевелиться. Кое-как вытерев руку о чёрный жёсткий песок, потрясённый Бьярки пошёл вдоль реки прочь от зловещего корабля. Нужно было выбираться из этого гиблого места. Доказать - кому, Бьярки ещё не знал, что его наказание незаслуженно, и он достоин места в Валгалле.