Однажды француз оказался в Токио в таком криминальном районе, что само попадание туда иностранца воспринимается местными как наглость. Ему, конечно, сразу же преградила путь "братва". На его месте любой бы попал в ступор от испуга, а он вдруг заговорил с ними на блатном языке именно их района. "Эти ребята окаменели и расцвели одновременно; они были настолько поражены, что чуть его не расцеловали". А затем они даже пригласили его посидеть с ними в кафе.
Француз оказался выдающимся ученым, крупным японоведом, который знал японский лучше большинства японцев.
Об этом случае рассказал в своих воспоминаниях советский писатель Юрий Мамлеев.
Примерно подобный эпизод есть в фильме "Адвокат дьявола", когда в Нью-Йоркском метро дьявол усмиряет какого-то бандита, заговорив с ним на его родном, каком-то редком, языке. Правда, там бандит пугается и убегает.
Пожалуй, самая известная история такого рода связана с легендарным главным врачом московских тюрем Федором Петровичем Гаазом (1780-1853), немцем, посвятившем себя России.
Заключенные называли его святой доктор. И было за что.
Юрист и мемуарист А.Ф.Кони рассказывает, что однажды ночью Гааз торопился к пациенту, но "в глухом переулке морозной ночью" его путь преградили бандиты и потребовали его шубу. Однако, когда доктор заговорил, они узнали его и воскликнули чуть ли не со слезами на глазах:
"Батюшка, Федор Петрович, Да кто ж тебя тронет, – да иди себе с богом! Если позволишь, мы тебя проводим."
Да, ограбить человека, который больше всех других помог арестантам, считалось ниже собственного достоинства в преступной среде. Ведь он не останавливался даже перед тем, чтобы встать на колени перед властями ради облегчения жизни заключенных. А когда Гааз умер, хоронить его пришлось за счет Москвы, потому что все свои средства доктор потратил на более нуждавшихся в деньгах, чем он сам.
И все же самым замечательным случаем такого рода мне кажется происшествие с писателем Марселем Прустом. Заблудившись как-то на ночной парижской улице, он не нашел ничего лучше, чем обратиться к редкому прохожему, чтобы узнать, где находится нужный ему дом. Тот вызвался проводить неизвестного еще писателя.
Но пока они шли, Марсель Пруст сообразил, что его спутник из тех людей, кого нужно опасаться и особенно ночью, и испугался, ведь тот запросто мог завести его в какой-нибудь глухой переулок, которых хватает не только в Москве, но и в Париже, и там по меньшей мере ограбить.
Однако опасный субъект благополучно довел Пруста до нужного адреса и стал прощаться. Писатель вдруг спросил: "Почему вы меня не тронули?" Преступник улыбнулся и ответил: "Что вы. Как можно. Такого человека."
То есть писатель выглядел так, что ночной грабитель посчитал для себя невозможным его обидеть.
Почему третий случай самый замечательный? В первом случае бандиты подпали под обаяние японоведа после крайнего удивления. Они не верили, что человек с европейской внешностью, говорящий на их "диалекте", вообще возможен. Во втором - она узнали, кто перед ними. И только в третьем случае обаяние личности проявилось в чистом виде.
Жуткие сексуальные эпизоды из "Архипелага ГУЛАГа"
Чему удивлялся Черчилль, обедая со Сталиным в Кремле в 1942 году
Черный юмор Сталина однажды закончился расстрелом
Сталин дал ей сталинскую премию - она ответила: "Вы - преступник"
Как унижали знаменитостей в СССР