Открываю для себя новые впечателения... Мне совершенно некогда плакать, даже если кромешная темнота ночи настаивает на обратном. Хочу потусить в своем любимом музее. Хочу заговорить с незнакомыми людьми. Хочу открыть новую главу.
Лида, ты меня поймешь. Аня, ты тоже.
— Ну, ты ничего не хочешь мне сказать?
Агата успела облачиться в свою сладко-зелёную пижаму. Лёгкие штанишки были усыпаны изображениями мопсиков со слюнявчиком, а на футболке красовался их близнец в крупном плане и с надписью "can we have sleep for dinner?". Девочка уже забралась под махровое одеяло, которое бабушка доставала с антресолей для летней погоды. Ей не терпелось насытиться чем-то немножко большим, чем сном.
-- Что, например?
-- Про то, как ты возвращаешься домой.
— А, об этом.. Я думала, ты попросишь перечитать "в Зазеркалье»!
-- Нет, это я и сама умею.
Лида присела на краешек Агатиной постели. Ночь устала стучаться в окна красивым закатом и, никого не дожидаясь, окунулась в темноту. Правда, темнота летом никогда не была настоящей, скорее игрушечной, ведь если приглядеться в даль, обязательно найдешь участки светлого. Сквозь старенькие доски чердака, в котором спали девочки, просачивалась свежая прохлада, а в месте с ней аромат такой же освежающей мяты. Лида подумала, что пора бы её уже собрать и заварить самый ароматный на свете чай. И если добавить туда чабрец, что раскинулся у забора…
Но пора бы уже ответить Агате, которая смотрела с предвкушением.
-- Не знаю, что тебе сказать по этому поводу. Иногда я правда думаю, что ничего не понимаю. В жизни, в людях, и, главное, -- в себе.
Агата не ожидала, что сестра заговорит таким тонким, почти грустным голосом. С другой стороны, она всегда уважала в ней то, что Лида никогда не притворялась, что знает то, чего не знает. Даже с Агатой, она не стеснялась показывать, что слабости есть у всех, даже у умных и красивых старших сестрах. Ей так же, как и младшей, было сложно не грызть ногти и не теребить волосы. Вот и сейчас она завела несколько коричневых прядей за уши, как делала всегда, теряясь в раздумьях.
Агата спряталась по плечи в одеяле и сказала:
-- Ты никак не можешь определиться с тем, что делать дальше. А в деревне ответов не найдешь. Здесь всё как будто замирает.
-- Говоришь прямо как мама, -- горько усмехнулась Лида.
— Потому что мы желаем для тебя самого лучшего.
Агата сказала фразу, которую всегда повторяли взрослые, и это заставило её еле заметно порозоветь. И бабушка, и мама обязательно бы заметили и посмеялись над тем, как несвойственна эта фраза для ребёнка. А Лида такого совпадения не заметила, наоборот, как нашкодивший малыш, стала оправдываться.
-- Я это знаю... Просто там мне кажется, что всё на меня давит, понимаешь? Что стены слишком толстые, что потолок бетонный... Забавно слышать такое от будущего инженера, да? Это странно, знаю…
-- Немного.
-- Я не знаю ещё, чем хочу заниматься. Раньше думала, что знаю, а теперь точно могу сказать, что это не инженерия. И никакая не офисная работа, с мамой и папой в конторе…
Агата помолчала немного, давая высказаться сестре. Ей казалось, что она готова сделать что-то плохое, хотя ещё не понимала до конца что. В то время, Лида начала ощущать, что благодаря своему слушателю, она невольно сама находила ответы. Некоторые вопросы разрешаются от одного лишь чужого внимания.
-- Возможно, я и не хочу жить в городе! Там тесно и неуютно. Мне нужны простор и свобода, как здесь! Чтобы можно было выходить на улицу и видеть, как солнце раздаёт свои поцелуи деревьям, или как... как небо сам себе художник! Понимаешь?
Подушка под макушкой Агаты уже успела примяться, поэтому она поднялась с кровати, чтобы взбить её. Сестру она понимала, но совершенно не хотела.
-- Наверное, это значит, что мне нужна работа здесь, так? В поле где-то, или дояркой…
— Дояркой? — фыркнула Агата, — скажешь тоже!
-- Как, разве это не логично?.. Если мне так нравится природа…
-- Нет, не логично. Тебе в Огоньково нравится только потому, что ты всю жизнь жила в Москве.
-- Ты так думаешь? — спросила она. Аромат мяты, кравшийся из окна, заставил её в этом засомневаться.
-- Конечно! Я сама тебя в этом понимаю. Мне тоже здесь нравится. Но чтобы всю жизнь здесь находиться?
-- Я же не про всю жизнь…
-- Допустим, а что насчёт зимы? Чем в Огоньково заниматься зимой?
-- Подбрасывать дров в печь! -- хотела пошутить Лида, но Агата не придала этой игре слов значения.
-- Нечем здесь заниматься. И станет тебе здесь так же скучно, как там.
Она отвернулась к стене, покрытой ярко-багровым ковром, как бы ставя точку в этом разговоре. Дом был маленький, и как только они замолчали, в комнату проникли голоса мамы и бабушки. Последняя предлагала забрать с собой пирог, пучок укропа и три пары носков на зиму для папы. Мама принимала эти дары с благодарностью, но успокаивала бабушку тем, что в магазинах все есть. На это бабушка решила достать "тяжёлую артиллерию" и начала вытаскивать из холодильника крупные овощи.
Переживая в себе во второй раз за день неприятный осадок, Лида вышла за дверь и спустилась вниз. Она помогла бабушке убедить маму взять с собой завтра огурцы и помидоры, но надутый кабачок так и остался дома.
-- Что-что, а спится здесь отлично! -- улыбнулась мама уже с дивана, положив руку под подушку. Кисть высовывалась с другого конца и было видно, как большой палец выпячивается вверх. Её волосы уже успели немного растрепаться, мочки ушей были чисты от гвоздиков, морщинки обозначались по уголкам губ, как бы говоря, что эта женщина любит смеяться. Отсутствие карандаша делало её глаза добрее и чуток сонливее, честно признаться, она любит её такой больше всего. Лида только сейчас подумала, что мама, должно быть, всё это время по ней скучала, прямо как Агата.
-- Не волнуйся, мы скажем бабушке завтра вместе,
— Нет, я скажу сама, — ответила дочь и пожелала спокойной ночи.
Проходя мимо её комнаты, Лида не могла грустно не вздохнуть. Храп старушки доносился из плотно закрытой двери, именно из этих соображений. Когда Лида сообщит ей о своём решении завтра, бабушка ни за что не покажет свою грусть и только одобрит Лидино решение.
Девушка вернулась на чердак и забралась в их с сестрой общую кровать. Силуэт Агаты вырисовывался в полуночном летнем свете, и крепко ютился у стены. Разговор с ней окончательно убедил её вернуться домой, но не из-за доводов про город и скуку. Она просто наконец-то для себя подметила то, насколько одинокой её сестра чувствовала себя всё это время. Но в этот раз детское упрямство не могло не уличить её в искреннем желании снова жить с сестрой.
Мартовский Заяц, да?
Март — это тот самый месяц, когда Лида переехала жить к бабушке.