Я была молодой и поэтому легкомысленной, а рядом в очереди в кабинет врача сидел пожилой мужчина, держа в руках медицинскую карточку. Он заговорил первым: "Вот ведь время советское - все атеисты. Так неверующим и вырос. И что теперь?" Мы поговорили, я не спрашивала о диагнозе, но было понятно, почему размышлял сосед по дивану о бренности бытия.
Теперь мне самой перевалило за 60, и не думать о вечности и "большом пути" просто невозможно. Я решила поискать ответ на волнующие вопросы у Андрея Кураева, богослова и философа, одного из самых уважаемых сегодня священников. Тем более, что не так давно у него в гостях побывал Давид Виннер, один из лучших, на мой взгляд, интервьюеров на ТВ.
Кто такие "заложники"
Андрей Кураев рассказал удивительную вещь. Оказывается, до начала 18 века существовало понятие "напрасная смерть". К ней причисляли тех, кто погибал на охоте, замерзал в пути или тонул. Таких людей не хоронили на кладбищах и называли "заложниками". Для них рыли специальные ямы в глухом лесу, куда складывали и от диких зверей прикрывали хворостом. На седьмую пятницу после Пасхи священник отпевал умерших. Яму закапывали, а рядом рыли следующую, куда целый год свозили новых "заложников".
О какой смерти молили на Руси
Считалось правильным, когда человек уходил в ясном сознании, принимая то, что с ним происходит, и не испытывая при этом страха. Андрей Кураев называет это "соавторством". Он привел два примера, когда человек становился "сценаристом" своего ухода:
- В фильме "Последний самурай" капитан Олгрен рассказывает самураю, как выступил с одним батальоном против двух тысяч разъяренных индейцев. Все бойцы погибли. Кураев считает, что они сами избрали свой путь - и это правильный уход.
- Второй случай - это пример академика Павлова. Ради вклада в науку ученый до последнего вздоха общался со своими аспирантами и описывал, что с ним происходит. При этом он понимал, что его ждет, и не испытывал страха.
Для верующих на Руси было страшно уйти, не успев осознать, что происходит, не приняв и не выстрадав "большой путь".
Советы от специалистов по паллиативной медицине
Сотрудники хосписов наблюдают, как в последний миг любой уходящий в мир иной испытывает облегчение. Они убеждены:
Страшна не смерть, а ее ожидание.
Ужас часто связан с тем, что человек теряет контроль над ситуацией. Да, он не всегда знает когда, но может повлиять на то как. И вправе сам решить, что и до каких пределов ему нужно знать о состоянии своего здоровья. Где он хочет уйти: в больничной палате или дома. В кругу близких или в одиночестве. Он может попросить о музыке или любимом запахе, сказать, что хочет осязать и как выглядеть после ухода. С человеком просто нужно поговорить.
Медики предупреждают: тяжелее всего тем, кто "борется" с ветряными мельницами, в конфликте с собой и окружением. Примириться с неизбежностью, лишить "большой путь" ореола страха и таинственности - это важно. Как и понять, что уход - всего лишь часть процесса, именуемого Жизнь.
Нелегкая тема, и хочется закончить на позитивной ноте. Совсем недавно свой 101-й юбилей отметил Леонид Шварцман - художник-мультипликатор, подаривший нам образы Чебурашки и старухи Шапокляк.
Здоровья, Леонид Аронович, бодрости и еще долгих лет жизни! Кстати, в этом году они с Татьяной Владимировной отмечают 70-летие супружеской жизни. Так и хочется крикнуть: "Горько!"
Спасибо, что дочитали до конца, пишите своё мнение в комментариях, жмите палец вверх и обязательно подписывайтесь на канал "А ну-ка, бабушки!"
Виктория Самарская