Но в самом деле победитель
Был рок, упорный мой гонитель.
А. С. Пушкин.
Шумная компания встречала Новый год. В бокалах пенилось шампанское. Куранты мерно отсчитывали последние секунды. Каждый участник корпоративной вечеринки, словно дирижер размахивал искрящейся палочкой.
Брызги шампанского, летящие холодные искры бенгальского огня, поцелуи и объятия ознаменовали наступление волнующего события. В обстановке праздничной суматохи и всеобщего веселья никто не заметил, как неожиданно погрустнел руководитель подразделения. Пожилой уже человек с годами становился все более мнительным. Вера в приметы и толкования снов стали приобретать болезненный характер. В последнее время его преследовал страх потерять работу.
А тут как назло искрящийся стерженек погас у него раньше, чем у других. Что бы это значило? Молодые коллеги не дали начальнику обдумать случившееся. Тосты, шутки, розыгрыши не позволяли уединиться. Даже по дороге домой в машине шумная компания продолжала веселиться. Шеф решил, что с него хватит. Попросил остановиться. Оставшуюся часть пути решил пройти пешком. Полезнее для здоровья, да и голова будет свежее.
Несколько лет назад мучительная смерть жены коренным образом изменила его образ жизни. Он бросил курить, пил только вино, да и то немного. После назначения на высокую должность постоянно поддерживал физическую форму. Положение обязывало, а им он очень дорожил. И все же возраст, несмотря на предпринимаемые усилия, давал о себе знать.
Каждое утро начиналось с тщательной диагностики здоровья. Если кольнуло в боку, если свело судорогой ногу, если заболела голова, – все становилось предметом скрупулезного самоанализа. Нередко для консультаций привлекался много лет наблюдающий его врач.
В случае незначительного повышения температуры, возникновения кашля или насморка, он немедленно изолировал себя от общества. Не появлялся на работе до полного выздоровления, но только по его строгим критериям. Преувеличенное внимание к здоровью не находило понимания у начальства. Но для нашего героя это был неразменный капитал. Ради него мог пойти на конфликт с кем угодно. Готов поставить на карту даже карьеру. Болел он не часто. В конце концов, руководство смирилось с чудаком.
Новый год не предвещал никаких неожиданностей. Затянувшиеся каникулы воспринимались как досадная помеха в строго размеренном распорядке жизни. Поэтому большую часть новогодних праздников он провел на рабочем месте. Изредка жалея лишь о том, что никто не может оценить по достоинству служебное рвение.
Хорошее настроение не покидало его. Разве, что иногда вспоминался потухший бенгальский огонь. Почему все-таки у него? Ответ не находился.
Первый рабочий день сотрудники начали с поздравлений и обмена впечатлениями о проведенном отдыхе. Оригинальные, остроумные пожелания вызывали приступы шумного веселья.
Старший товарищ снисходительно взирал на молодежь. Как опытный руководитель, не торопился приводить тех в рабочее состояние. Пригласил в кабинет на чаепитие своих заместителей и ведущих сотрудников. Всего набралось восемь человек.
Когда секретарша внесла поднос с чайными приборами, то оказалось, что одной ложечки не хватает. Казус, ставший очередным предметом для шуток, опять заставил вздрогнуть мнительного человека. Кому же в его кабинете могло не хватить сервизного атрибута? Несомненно, ему.
Сначала рано потухший бенгальский огонь, теперь недостающая чайная ложечка. Наверняка неспроста. Начавшееся на веселой волне чаепитие, завершалось, по вине организатора, в глубоком миноре. Никто не понимал, чем испортили настроение шефу. Да, и сам он вряд ли сумел бы ответить на этот вопрос. Все происходило на уровне подсознания, не до конца понятных ощущений.
Тем не менее, когда подошла его очередь поздравлять генерального директора, на душе было почему-то тревожно. В первый раз ему сказали, что генеральный вышел из кабинета, во второй – что у него учредители компании, в третий – назвали еще более фантастическую, по его мнению, причину. Воображение разыгралось, тревога нарастала, как снежный ком. Нежелание руководителя принимать поздравление воспринималось пострашнее потухшего бенгальского огня и недостающей чайной ложечки.
Настроение не улучшилось даже после того, как референт, по собственной инициативе, соединила обеспокоенного подчиненного с директором. Он не успел собраться. Поздравление вышло настолько скомканным, что собеседник поинтересовался его здоровьем. Это был серьезный промах. Вновь испортивший настроение.
Со службы возвращался мрачнее тучи. Когда же, перед входом в подъезд увидел «Скорую помощь», у седовласого мужчины сердце стало выпрыгивать из груди.
«Неужели должно случиться что-то неприятное? Неужели наступает черная полоса?» - лихорадочно думал он, поднимаясь пешком на 6 этаж.
Волнения не прошли даром. Давление и пульс зашкаливали, сердце работало с перебоями. Пришлось прилечь на диван. Незаметно подкрался освежающий сон, после которого становилось легче. Но не в этот раз.
Черные, густые тучи, почти соприкасающиеся с землей, давили на голову, на грудь, затрудняли дыхание. Пытаясь освободиться от их гнетущего воздействия, он рванулся туда, где блестела яркая полоска неба.
Ноги не слушались, воздуха не хватало. Вместо бега получилось какое-то топтание на месте. Просвет в рваных, лохматых облаках стремительно удалялся. Также быстро исчезала надежда вырваться из мрачного хаоса.
Вскрикнув, спящий проснулся. Долго еще тревожное видение не отпускало его. Часы пробили полночь. Значит, сон продолжался почти два часа. Предстоит бессонная ночь. Можно принять снотворное, почитать какую-нибудь книжку. Глядишь, Морфей примет в свои объятия.
Но уж очень не терпелось понять, что означало сновидение. Лихорадочно просматривая литературу по оккультным наукам, нашел старинный толкователь снов. Согласно ему, черные, густые тучи служили предвестником несчастья.
Путанные мысли засверкали как молнии на летнем небосводе. «Вот почему у меня первого погас бенгальский огонь! Вот почему мне не досталось чайной ложечки! Вот почему вышла осечка с поздравлением директору!». Толпы «почему» роились в воспаленной голове и приводили к неутешительному выводу. «Непременно случиться несчастье. Но откуда ждать? Дома вроде бы все в порядке. На личном фронте ничего не угрожает».
«Значит на работе. Может быть, меня хотят отправить на пенсию? И есть претендент на мое место. Наверняка, из нашего коллектива? Многие, видимо, знают? Неслучайно, возвращаясь с вечеринки, в моей машине они вели себя как хозяева. Совершенно не стеснялись моего присутствия. Возможно, один из них должен сменить меня. Но кто же, кто?».
Мысли бились как мухи о стекло. Также, как последние, не могли найти разумного выхода. Снотворное явно не справлялось с возбужденной психикой. Оставалось яростно топтать ковер, не помышляя о том, чтобы прилечь.
После бессонной ночи чувствовал себя отвратительно. В другое время обязательно бы вызвал врача. Отлежался бы пару - тройку деньков, чтобы привести давление в норму, а нервы в порядок. Но сейчас, когда, возможно, решалась судьба, не мог позволить такой роскоши.
Обычно вежливый со всеми, начальник буркнул что-то неразборчивое в ответ на приветствие водителя. Как туча, готовая пролиться дождем, прошел мимо секретарши, небрежно кивнув головой. Угрюмо перебирал сидевших здесь только вчера наиболее близких к нему людей.
Неотступная мысль «кто же?» словно дятел долбила голову. Он резко встал, чтобы пройтись по кабинету. Внезапно ощутил сильное головокружение, заставившее снова опуститься в кресло.
Несмотря на нестерпимую головную боль, решился позвонить заместителю генерального директора, с которым был близок. Поначалу собеседник никак не мог понять его. Сбивчивая речь, не до конца выговариваемые слова, туманные выражения могли поставить в тупик любого человека. Наконец, выудив суть из словесного сумбура, руководитель сообщил, что в скором времени подразделение ожидает плановая проверка, о которой он должен был знать заранее.
Руку, державшую трубку, сковали ледяные тиски, сам он не мог вымолвить ни слова. Слушатель на другом конце провода, обеспокоенный молчанием, позвонил в приемную. Попросил выяснить, что случилось в кабинете.
Секретарша нашла шефа лежащим на полу без сознания. В правой руке – телефонная трубка. Парализованные пальцы невозможно разжать.
Врач скорой помощи констатировал инсульт. Прогнозировал длительное лечение. Опечаленные коллеги молча шли за носилками, на которых лежал их старший товарищ. Если бы среди них был претендент на его место, он бы проявился в этот момент. Но все одинаково искренне сочувствовали своему руководителю как любому тяжело больному человеку.
Только те, кто шел рядом, могли с трудом разобрать невнятный, еле слышный шепот «Вот почему… огонь…первым… погас… у меня».