Автор: Дмитрий Р.
Очень странно, но у Солженицына есть свой, именной сайт. Я не к тому, что странно само наличие такого сайта, а вот эта надпись:
«Функционирует при финансовой поддержке Федерального агентства по печати и массовым коммуникациям».
Интересно то, что ни у Пушкина, ни у Лермонтова, ни у Толстого, не говоря за Шолохова, на официальных сайтах такой серьёзной поддержки не усматривается. Если кто из читателей в курсе, кто ещё из писателей поддерживается этим замечательным Агентством, буду рад внести правки.
Так бы и остались все эти фантазии 30-50-ых годов на тему авторства Шолохова предметом для разборок литературоведов и критиков, однако тут в дело была введена мощная инъекция – Sol.женицын.
Зимой 1967 года Солженицын сводит знакомство с литературоведом И.Н. Медведевой-Томашевской, у которой он получал информацию для будущего пасквиля «Архипелаг ГУЛАГ». В конце 1971 года Медведева-Томашевская по согласованию с Солженицыным и при непосредственной помощи Е. Чуковской приступает к анализу романа «Тихий Дон». Данная работа так бы и осталась одной из… В ряду множества, если бы не…
В начале 1974 года в Париже на русском языке с предисловием Солженицына на 9 страницах выходит книга автора Д*(Медведева-Томашевская) «Стремя «Тихого Дона» (Загадки романа)», явившаяся первой попыткой литературоведческого анализа романа. Сам Солженицын об идее написания такой работы вспоминал:
«Не ей первой, и не первый раз - говорил в литературных компаниях, надеясь кого-то надоумить, увлечь: доказать юридически, может быть, уже никому не удастся - поздно, потеряно, тем более открыть подлинного автора. Но что не Шолохов писал «Тихий Дон» — доступно доказать основательному литературоведу, не очень много положив труда: только сравнить стиль, язык, все художественные приемы «Тихого Дона» и «Поднятой целины».
Как интересно получается.) Попав за границу 13 февраля 1974 года, Солженицын первым делом публикует работу по теме Шолохова. Видимо, хорошо у неполживца «бомбануло», как нынче модно характеризовать такое психологическое состояние.
Таким образом, именно Солженицын, явившийся организатором написания и издания «Стремени Тихого Дона» послужил тем самым спусковым крючком для той лавины холостых выстрелов т.н. «антишолоховедов», которая обрушилась на нас с приходом Перестройки и последующих событий. Как сообщил один из комментаторов: более сотни научных статей и 20-ти книг по теме) Вот так, ни больше, ни меньше. Только, по моему мнению – диалектический закон перехода количественных изменений в качественные тут явно не применим, ибо посыл изначально ложный.
К примеру, по мнению израильского лингвиста Зеэв Бар-Селла (Назарова) в качестве подлинного автора «Тихого Дона» выступает донской литератор Вениамин Краснушкин (псевдоним Виктор Севский), а рукописи романа изготовлены Шолоховым только в 1929 году, специально для комиссии Крупской (см. часть 3). Литературный критик и видный «антишолоховед» Рой Медведев опубликовал свою книгу «Загадки творческой биографии М.А. Шолохова» сначала на французском, затем на английском языке и только, гораздо позднее – на русском языке. Значимыми в этой среде являются также работы Мезенцева М.Т., Макарова А.Г., Венкова А.В., Попов А.С., Корягина С.П. и др. Такие «исследователи» называли в качестве авторов романа: есаула Родионова, писателя Голоушева, издавшего сборник очерков под названием «по Тихому Дону» и… даже Александра Серафимовича.
Впрочем, тот же Рой Медведев несколько позднее отмечал:
«Солженицын нисколько не стесняется в средствах. В полемическом пылу он слишком часто стал прибегать и к явным искажениям, и к передержкам, к сознательному замалчиванию фактов, а также к тенденциозному очернению людей, с чьими взглядами он не согласен».
(«Правда, 1990, 26 августа, с. 4)
Но, вернёмся к Солженицыну. Подкупает, конечно, и «строго секретная» личность самого автора Д* (Медведевой-Томашевской), которой, по словам самого неполживца: «…за такую работу еще голову оттяпают», «Не подписывала она петиций, ни с кем не встречалась - в одинокой замкнутости проходила свой путь к подвигу».
Для чего весь этот флёр таинственности вокруг личности автора исследования? Да ведь всё просто! Никто в широких кругах не знает, кто есть такая автор и какие у неё заслуги, а потому творец идёт по уже проторенной дорожке прожженного интригана – лабораторные опыты за опущенной занавеской. Лишь бы читатель поверил, что перед ним труд «литературоведа высокого класса», «взялся, между многими другими работами, еще и за эту».
И тут! О чудо! Не успели остыть страницы отпечатанного труда гражданки Д*, как уже «Голос Америки», «Би-би-си» и «Свободная Европа» наперегонки бросились рекламировать величайшее «литературное разоблачение». В тот же омут кинулись и журналисты французской газеты «Интернэшнл геральд трибюн», немецкой «Штутгартер цайтунг», английской «Дейли телеграф», норвежской «Афтенпостен» и др. Вывод однозначен: «наконец-то установлен настоящий автор «Тихого Дона» - Ф.Д. Крюков, занимавший выдающееся место среди авторов Дона (Би-би-си)».
Не осталась в стороне и эмигрантская клика, оформив в 10 номере журнала «Посев» пасквиль предателя ещё со времён Великой Отечественной - Н. Рутыча «Тайна «Тихого Дона», присоединившегося к хору голосов в пользу Ф. Крюкова.
Ну а поддал жару в топку сам Александр Исаевич, который 12 декабря 1974 году на пресс-конференции в Стокгольме (как он умел), решительно и безапелляционно подтвердил все основные тезисы работ Медведевой-Томашевской и Роя Медведева.
"В Советском Союзе ни один мало-мальски понимающий человек никогда Шолохова автором «Тихого Дона» не считал. Поэтому было очень тоскливое и обиженное чувство в нашей общественности, когда мы видели, как Шолохов премируется вот за эту книгу…».
Скандал приобрел мировой размах. Один Нобелевский лауреат открыто обвиняет другого в откровенном плагиате. Правда, шведские академики оказались людьми мудрыми и на провокацию неполживца никак не отреагировали.
В предисловии к труду Д* Солженицын писал:
«И по сегодня живы современники тех лет, уверенные, что не Шолохов написал эту книгу. Но, скованные всеобщим страхом перед могучим человеком и его местью, они не выскажутся до смерти. История советской культуры вообще знает немало случаев плагиата важных идей, произведений, научных трудов — большей частью у арестованных и умерших (доносчиками на них, учениками их) — и почти никогда правда не бывала восстановлена, похитители воспользовались беспрепятственно всеми правами».
На это можно ответить другой цитатой:
«Солженицын - самый великий и преуспевший лжец в русской истории. …Это никакое не заблуждение, не ошибка, а обдуманная, рассчитанная злобная диверсия против русской культуры человека, прожившего жизнь под девизом «Отмываться всегда трудней, чем плюнуть».
В. Бушин
Поскольку действие «Тихого Дона» выходит за пределы 1920 года, когда умер Крюков, Солженицын ухватился за совсем уже нелепую версию соратника Р. Медведева - С.П. Старикова о том, что «Тихий Дон» дописывал тесть Шолохова - П.Я. Громославский:
«Знающие донцы называют рядом Петра Громославского, бывшего станичного атамана, баловавшего до революции и литературой, побывавшего и в белом Новочеркасске с Крюковым. Разумеется, бывшему атаману печататься при Советах не светило. Однако в 20-е годы он выдал дочь за Шолохова, и был все безопасней по мере утверждения последнего. Умер в престарелости в 50-х годах. И с тех пор 25-летнее полнейшее молчание».
А позднее, уже в 1984 году в журнале «Вестник РХД» в статье «По донскому разбору» приписал тестю ещё и «Поднятую целину»:
«Громославский еще жив был в 50-е годы, тогда-то и появилась 2-я книга «Поднятой целины», а после смерти Громославского за 20 лет Шолохов не выдал уже ни строчки. Громославский был близок к Крюкову, отступал вместе с ним на Кубань, там и похоронил его, завладел рукописью, ее-то, мол, и дал Мишке в приданое вместе со своей перестаркой дочерью Марией (жениху было, говорил, 19 лет, невесте — 25). А после смерти Громославского уже никак не писал и Шолохов».
Странно, но каждая строчка – ложь. Жена была старше мужа на 2,5 года, а Крюков с Громославским свидеться никак не мог, ибо в 1920 году последний сидел в тюрьме в Новороссийске, откуда был освобожден только с приходом большевиков. Да и умер он в 1939 году…
Читая нечто под названием «Бодался телёнок с дубом», я не мог отделаться от мысли, что «это» написано неким бурлящим гормонами прыщавым подростком, бесстрастно лишённым радостей любовных утех… «Совесть нации» бессовестно навешивает ярлыки на всех без разбору: «разжиревший вышибала Тихон Хренников», Федин – «с лицом порочного волка», «полканистый Соболев», «дряхлый губошлеп Эренбург», «свинокартошка Александр Прокофьев», «жердяй и заика Михалков», «разъевшийся лис Марков», «волковатый Кочетов», «коренастый вышибала Воронков». Мерзко…
А вот воспоминания относительно той самой вечеринки на даче Хрущёва, отмеченной мной ещё в первой части. Видно, что крепко тогда обидел Никита Сергеевич творца:
«А Твардовский тот симпозиум использовал к делу: их повезли потом на Пицунду, на хрущёвскую дачу, и сослужил Лебедев ещё одну службу: подстроил чтение вслух "Тёркина на том свете". Иностранцы ушами хлопали, Хрущёв смеялся,- ну, значит, и разрешено, протащили. Изворотливый Аджубей первый же и напечатал, но с таким вступлением: как эту поэму красиво слушал Шолохов. Тут и Аджубей весь, тут и нашим и вашим, тут и: своего же 30 лет ничего нет, будешь слушать...»
Перед приёмом у секретаря ЦК КПСС П.Н. Демичева творец снизошёл до безвестного референта, поведав тому о своём грандиозном таланте, пред которым Шолохов вот прям ничто:
«За неимением дел мы с референтом поговорили на общелитературные темы. Вот что сказал он: что очень сера вся современная советская литература (их детище! Их цензуры!) - но он объяснял это временным выбеднением народа на таланты.
- "Я оптимистичнее вас смотрю!" - упрекнул я. - "Таланты есть, да только вы их сдерживаете"; что поэтому абсолютно некем уравновесить меня, увы даже Шолоховым, моё произведение обязательно прочтут, а "уравновесы" не прочтут - и вот только почему нельзя меня печатать с моими трагическими темами; и ещё так, очень интересно: он видит проявление эгоизма перестрадавших заключённых в том, что мы хотим навязать молодёжи наши переживания по поводу минувшего времени».
А вот ещё пассаж:
«Кончали следствие Синявский и Даниэль, мой архив и сердце моё терзали жандармские когти, - и именно в эту осень сунули нобелевскую премию в палаческие руки Шолохова».
Речь в данном случае о писателях Андрее Синявском и Юлии Даниэле, которые под псевдонимами печатали на западе свои антисоветские опусы, а после раскрытия их авантюры, были привлечены к уголовной ответственности «за антисоветскую пропаганду». Шолохов же выступил в апреле 1966 года на XXIII съезде КПСС, где открыто объявил их предателями Родины. Ознакомиться с речью советского Писателя можно здесь.
Досталось и Сартру:
«Полугодом спустя тот человек, который выхлопотал эту Премию Шолохову и не мог оскорбить русскую литературу больней, - Жан-Поль Сартр, был в Москве и через свою переводчицу выразил желание увидеться со мной. …На первый взгляд мне было очень выгодно с ним увидеться: вот "властитель дум" Франции и Европы, независимый писатель с мировым именем, ничто не мешает нам через десять минут сидеть уже за столиком, и я пожалуюсь на всё, что делается со мной, и этот трубадур гуманности поднимет всю Европу? Но - если б то был не Сартр. Сартру я нужен был немножко из любопытства, немножко – для права рассказать потом о встрече со мной, может быть - осудить, я же не найду, где потом оправдаться. Я сказал переводчице: "Какая может быть встреча писателей, если у одного из собеседников заткнут рот и связаны руки сзади?" - "Вам не интересна эта встреча?"
- "Она горька, невыносима. У меня только ушки торчат над водой. Пусть он прежде поможет, чтобы нас печатали."
Неполживец имеет ввиду тот факт, что ещё в 1964 году Жан-Поль Сартр отказался от Нобелевской премии, публично заявив о её политическом характере, так как представляет она лишь условный Запад:
«В нынешней обстановке Нобелевская премия на деле представляет собой награду, предназначенную для писателей Запада или „мятежников“ с Востока. Например, не был награжден Неруда, один из величайших поэтов Южной Америки. Никогда серьезно не обсуждалась кандидатура Арагона, хотя он вполне заслуживает этой премии. Вызывает сожаление тот факт, что Нобелевская премия была присуждена Пастернаку, а не Шолохову, и что единственным советским произведением, получившим премию, была книга, изданная за границей и запрещенная в родной стране».
Да, кстате, это единственные сведения о протекции Сартра о присуждении Шолохову Нобелевской премии, но неполживца уже понесло.)
«Через несколько дней на правлении СП РСФСР огласили письмо Шолохова: он требует не допускать меня к перу! (не к типографиям - к перу! Как Тараса Шевченко когда-то!). Он не может больше состоять в одном творческом союзе с таким "антисоветчиком", как я!».
Речь в этом фрагменте о заседании секретариата Союза писателей СССР 27 сентября 1967 года, на котором обсуждались произведения Солженицына - пьеса «Пир победителей» и роман «В круге первом». На заседание был приглашен Шолохов, который был в то время одним из секретарей СП СССР, но тот присутствовать на заседании не мог и направил по поводу «произведений» письмо, цитируемое мной во второй части статьи. Собственно после указанного письма советские граждане и называли творца «литературным власовцем». При этом, пьеса «Пир победителей» активно издавалась за границей, а в России этот пасквиль на Великую Отечественную в 1995 году был поставлен в Малом театре.
Расползаются ваши дебелые статьи, вяло шевелится ваше безмыслие – а аргументов нет, есть только голосование и администрация. Оттого-то на знаменитое письмо Лидии Чуковской, гордость русской публицистики, не осмелился ответить ни Шолохов, ни все вы вместе взятые. А готовятся на неё административные клещи: как посмела она допустить, что неизданную книгу её читают? Раз инстанции решили тебя не печатать - задавись, удушись, не существуй! Никому не давай читать!
Имеется ввиду открытое письмо Лидии Чуковской от 12 мая 1966 года в ответ на выступление Шолохова на ранее упоминаемом съезде КПСС. Солженицыну конечно же было невдомёк, что с 6 мая по 8 июня 1966 года Шолохов находился в поездке по Японии, где он гостил по приглашению Ассоциации японских писателей. И туда и обратно Михаил Шолохов ехал через Хабаровск, где неизменно выступал перед коллективами читателей. По возвращении из Японии 8 июня 1966 года Шолохов встречался в Ростове-на-Дону с избирателями и местными писателями. На следующий день Шолохов побывал в колхозе своего имени в Вешенской, беседовал с колхозниками, а уже через неделю убывает с рабочей поездкой в Казахстан.
В одном небольшом биографическом очерке 6 упоминаний о Шолохове. Однако…
Но и этим творец не удовлетворился, помянув в суе имя Шолохова и в «Архипелаге»:
«В нашей критике установлено писать, что Шолохов в своём бессмертном рассказе «Судьба человека» высказал «горькую правду» об «этой стороне нашей жизни», «открыл» проблему. Мы вынуждены отозваться, что в этом вообще очень слабом рассказе, где бледны и неубедительны военные страницы (автор видимо не знает последней войны), где стандартно–лубочно до анекдота описание немцев (и только жена героя удалась, но она— чистая христианка из Достоевского), — в этом рассказе о судьбе военнопленного истинная проблема плена скрыта или искажена».
Слабый рассказ, признанный Хемингуэем «лучшим рассказом ХХ века»? Как же неполживец широко шагнул в своих инсинуациях. Развивая свою критическую мысль о рассказе Шолохова, Александр Исаич сообщает нам о вербовщиках в немецких лагерях прекрасное:
«…Но сверх дымящейся каши в призывах вербовщика был призрак свободы и настоящей жизни — куда бы ни звал он! В батальоны Власова. В казачьи полки Краснова. В трудовые батальоны — бетонировать будущий Атлантический Вал. В норвежские фиорды. В ливийские пески. В «Hilfswillige» - добровольных помощников немецкого вермахта (12 hiwi было в каждой немецкой роте). Наконец ещё — в деревенских полицаев, гоняться и ловить партизан (от которых Родина тоже откажется от многих). Куда б ни звал он, куда угодно — только б тут не подыхать, как забытая скотина».
Можно понять - ради свободы и настоящей жизни конечно же можно и в хиви, и во власовцы… Но вот, что странно – почему этой свободой и настоящей жизнью не воспользовались бывший царский офицер и образованнейший человек – генерал Карбышев, советский командир Печерский и сотни тысяч других военнопленных? Об этих фактах молчит неполживец! Отвечу за него: то совки – не свободные же люди.
Вот еще один фрагмент:
«В дни, когда Шолохов, давно уже не писатель, из страны писателей растерзанных и арестованных поехал получать Нобелевскую премию, — я искал, как уйти от шпиков в укрывище и выиграть время для моего потайного запыхавшегося пера, для окончания вот этой книги».
В этот период Писатель, вопреки очередной лжи, трудился над своим эпическим произведением «Они сражались за Родину». Роман задумывался как трилогия и Шолохов начал его писать еще в первые годы Великой Отечественной, выпуская в свет отрывки на протяжении всей Войны. Еще кусок был опубликован в 49-м, после чего - молчание. И только в 1969 году вышли в свет еще несколько глав. Многие известные советские критики и писатели высказывались о том, что силой характера образов и реализма роман мог превзойти даже «Тихий Дон». Но, роман так и остался не завершён, что не отменяет его эпичности даже в том виде, что есть. На одной из встреч с читателями в 1966 году на вопрос из зала о сроках окончания произведения Михаил Александрович ответил, что закончит первый том трилогии «в этом году». Некоторые биографы говорят, что роман таки был окончен, но автор по неизвестным причинам рукопись сжёг.
В 1984 году норвежский исследователь Гейр Хьетсо прислал Солженицыну свою книгу «Кто написал “Тихий Дон”?», доказывающую на основе компьютерных исследований, что автор «Тихого Дона» – Шолохов. Солженицын не скрывая злобы и разочарования, заявил: «Значит, если карандаш и ложка примерно одной длины, то они суть одно и тоже».
Только в 1999 году удалось разыскать рукопись первых двух книг «Тихого Дона», которую Шолохов в 1929 году представлял на рассмотрение писательской комиссии, отвергая обвинения в плагиате. Шолохов не забрал тогда рукопись в Вёшенскую, а оставил её в Москве у своего близкого друга Василия Кудашева. Кудашев умер в немецком плену, а рукопись хранилась в дальнейшем у дочери Кудашева, пока, после её смерти, она не была обнаружена родственниками и не продана сотрудникам ИМЛИ РАН за 50 тысяч долларов США.
Были проведены графологическая, текстологическая и идентификационная экспертизы рукописи на 885 страницах. Установлено, что 605 из них были написаны рукой Шолохова, а 280 написаны женой писателя и ее сестрами, с правками рукой писателя. Текстологическая экспертиза показала, что это не «переписанная» с чужого текста рукопись, а подлинный черновик рождения романа с самой первой, изначальной точки его возникновения.
Конечно, для некоторых твердо уверенных в «неполжи» гражданина Солженицына всё это малоубедительно, но таких, как говаривал товарищ Хрущёв на встрече с творческой интеллигенцией – «Горбатого могила исправит».
P.S.: Один факт об отношении нонешней правящей верхушки к нашему литературному наследию. Михаил Александрович дважды был в Хабаровске в 1966 году, где его встречали практически всем городом. Туда же, летом 1994-го возвратился из эмиграции Солженицын. Однако, улицы Шолохова в Хабаровске нет, а Солженицына – уже есть, правда только в базе данных Почты России, ибо на Яндекс-карте она почему-то не обозначена.
А у меня всё! Спасибо и оставайтесь с нами! Подписка - гарантия новых, интересных знаний.
Читайте также: Мадагаскарская губернiя Россiйской Имперiи