...меня бы пригвоздили "фашизмом", сладострастно предрекли, что "никто не застрахован" и пригрозили "бумерангом".
Когда моя дочь училась классе в пятом-шестом, ей очень активно стала навязывать дружбу со своей дочкой одна мама. Я видела её на классных собраниях - очень громогласная, напористая, этакая бой-баба. Хотя имела высшее образование и выглядела прилично.
В классе дочери я была самая молодая, а эта мама - самая взрослая. Она была старше меня почти в два раза и с небольшой натяжкой годилась мне в матери. Мы никогда не общались, кроме тех случаев, когда она собирала на что-то деньги. Она ежегодно была членом родительского комитета, и её активность на этом поприще утомляла всех. Я молча сдавала деньги или передавала их с дочкой, и наше общение таким образом было сведено к минимуму. Мне не близки люди такого типа.
И вот я узнаю от дочки, что эта мама приходила в школу и говорила ей, чтобы она дружила с её Таней. Один раз, второй, третий. Приходила вроде как встречать свою дочку, подходила к моей и предлагала пойти вместе гулять, звала в гости, рассказывала, какие у них есть книжки, игрушки, кошка, качели во дворе, какая Таня хорошая девочка, и что они должны дружить и вместе проводить время.
Дочь опасалась этой шумной беспардонной тётки, с Таней дружить не хотела и просила меня оградить её от них.
Я пообещала завтра же пойти в школу, но эта мама меня опередила, позвонив нам вечером по телефону.
В своей привычной манере она сообщила мне, что у меня хорошая дочка, и что она хочет, чтобы она дружила с её дочерью. У неё всё уже было продумано: - Пусть девочки вместе идут из школы прямо к нам домой, там сами обедают, играют, делают уроки, погуляют во дворе, а потом я приду с работы, и ваша дочка вернётся домой.
Я тут же озвучила это заманчивое предложение дочери, стоявшей рядом, и она возмущённо замотала головой: - Нет! Ни за что! Мама, я не хочу!
Разумеется, об этом и речи быть не могло. Я спокойно сказала в трубку, что мой ребёнок не будет ходить по чужим квартирам, что обедает и делает уроки у себя дома, а гуляет и играет со своими друзьями. И не надо ей ничего навязывать.
Мама упорно уговаривала меня на это предложение, напирая на то, что моя дочь у них пообедает, сделает уроки, проведёт время и вернётся домой по времени, как с продлёнки.
Я решительно отказалась и потребовала, чтобы она оставила моего ребёнка в покое.
Надо сказать, что Таня была совершенно обычной нормальной девочкой, училась на "три" и "четыре", вела себя хорошо, хотя и была несколько навязчива и беспардонна.
И дочка моя с ней нормально общалась, они даже приятельствовали, как и со многими другими детьми в классе. Но вот компания настоящих друзей, сложившаяся в раннем детстве, у неё была своя, и они проводили вместе всё свободное время во дворе или у кого-нибудь дома, родители тоже дружили. И дружба эта продолжается до сих пор, хотя детям нашим уже пятый десяток.
И у Тани, кстати, была своя компания близких подружек. Она вообще была девочка очень общительная.
Тётка при всей своей нахрапистости была адекватной, поняла, что поверхностное приятельство более чем устраивает мою дочку и в дружбу не перейдёт. И отстала. Девочки, кстати, хорошо общались в школе и после выпуска не теряли друг друга из виду, изредка созваниваясь или переписываясь.
И вот теперь я представляю - а если бы это случилось сейчас, и Таня была бы не симпатичной непосредственной болтушкой, а представителем очень популярной нынче категории так называемых "детей с ОВЗ". Например, с синдромом Дауна или с ДЦП или умственной отсталостью.
Тогда мои слова о том, что я не заставляю своего ребёнка дружить с тем, с кем он не хочет, что он сам выбирает себе друзей, что нам не нужно, чтобы дочь проводила где-то время "как на продлёнке", её дома ждут любящие бабушка и дедушка, вкусный обед, своя комната, набитая книжками и игрушками, имели бы совсем другую окраску.
Причину нашего отказа дружить увидели бы в том, что девочка Таня инвалид, а мы злые люди, без капли милосердия, не хотим видеть рядом со своим ребёнком "не такого", "чуть отличающегося внешностью", а ведь он "точно такой же" и "право имеет".
Танина мама верещала бы на всех углах и во всех соцсетях, что её "особенного"ребёнка гнобят, не хотят дружить, инвалида за человека не считают, наносят ему душевную травму, которую придётся лечить у психологов, неврологов, психиатров и у кого там ещё до кучи.
И возможно, я была бы вынуждена оправдываться.
Наличие у Тани диагноза мигом лишило бы мою дочь права дружить только с теми, к кому лежит душа.
А меня бы пригвоздили "фашизмом", сладострастно предрекли, что "никто не застрахован" и пригрозили "бумерангом".
И скорее всего, не только меня. Вряд ли кому-то из ребят нашего класса лучшей в районе очень сильной школы девочка Таня стала бы закадычной подружкой.
Как вы считаете, это нормально, что наличие диагноза у одного ребёнка создаёт проблемы и доставляет неприятности большому количеству других детей и их родителей, которые в этом диагнозе абсолютно неповинны?