Эта история произошла в одном из столичных городов. Жизнь молодежи, принадлежащей к узкому кругу богатых и состоятельных родителей, носила принцип вседозволенности и полной власти над миром. Их кумиром была не совесть и честь, ум и великодушие, а жесткость и изощренность, величие и превосходство над остальными. Люди среднего достатка были для них людьми второго сорта, обслугой, нищебродами и лузерами. Смысл их жизни сводился к безудержным развлечениям, ночным гонкам на престижных крутых тачках, прожиганию времени в клубах и на вечеринках.
Егор был сыном преуспевающего бизнесмена, владельца металлургического комбината. Высокие доходы отца позволяли ему просто не считать деньги. Деньги были лишь средством для получения удовольствий. Учебу он забросил, заниматься ему ничем не хотелось, жизнь и так переливалась разными красками и оттенками. Поэтому, когда отец пригласил его за город на какую-то рыбалку, он был страшно удивлен.
- Ехать придется долго, очень долго, замечу от цивилизации это далеко, так что можешь в окно выбросить свою мобилу, - сухо произнес отец.
- Я сейчас, только небольшое интервью. Друзья, я сейчас уезжаю в глушь на рыбалку, по тону отца, я чувствую будет полный экстрим, в глуши и в полной дичи. Я буду вести репортажи, а вы, господа, делайте ставки, как быстро я сдамся на милость дикой природы.
Они приехали в самую глушь, к какой-то старой, но добротной избе, окруженной лесом. Навстречу им вышел старый дед с огромной бородой, весь заросший, он строго посмотрел на Егора из-под кустистых бровей и молча зашел в дом, кивком приглашая Егора с отцом. На большом деревянном столе стояли железные миски, в которых дымилось что-то не совсем похожее на еду.
Это - перловка, -пояснил отец, насмешливо глядя на Егора.
- Я это точно есть не буду! - Егор брезгливо посмотрел на миску с кашей и лежащий рядом с ней кусок черного хлеба.
- Тогда, сынок, ты пролетаешь до обеда, - сурово произнес отец.
Неужели нет другой, человеческой пищи, - чуть не плача произнес Егор. Он был сильно голоден, но к каше не притронулся.
Обед также нисколько не напоминал Егору еду. Уха и гречка вызвали у него такое же отвращение и брезгливость.
- Ну извини, Егор, лобстеров сегодня не будет, - отец бросил ему банку тушенки.
Через три дня отец уехал, даже не попрощавшись с Егором.
Когда Егор проснулся, дед уже колол дрова, он бросил Егору спички и грубо крикнул: «Печь растопи!».
Голод заставил-таки Егора съесть утреннюю пшенную кашу и приняться за дело - помогать деду по хозяйству. Дед был настолько суров, что Егор не решался спросить у него про отца, почему тот уехал и ничего ему не сказал. Суровая жизнь в глуши совсем не пришлась по вкусу Егору. Он ждал отца, чтобы навсегда покинуть это страшное место с жутким дедом.
Но отец не приезжал, зато Егор научился растапливать печь, ходить на рыбалку, колоть дрова и варить настоящую уху. Егор, и сам того не замечая, переоценивал свою жизнь. Его прежняя жизнь казалась пустой и бессмысленной, лишенной всякого интереса. И те простые вещи, которые он делал каждый день, ему нравились намного больше. Он с дедом ходил на рыбалку, смолил лодку, чинил сети. Чувство собственной значимости стало для Егора самым важным.
Однажды вечером, уставший от работы Егор, присел у костра и к нему из дома вышел мужчина средних лет, Он был аккуратно выбрит и причесан. Егор с трудом узнал в нем деда.
- Так ты не дед, тебе столько лет, сколько моему отцу! - с удивлением воскликнул Егор.
- А я вовсе и не дед. Мы с твоим отцом одногодки. Когда-то и я, как вся золотая молодежь кутил, гулял и развлекался. Но на моем пути попалась одна девушка, очень красивая и скромная, она была из простых. Приехала из деревни поступать в институт, но не прошла по конкурсу. Тогда один подлец из наших привел ее на нашу тусовку поразвлечься, посмеяться над ней. Мы заставляли ее петь, скакать на четвереньках, кукарекать, как деревенский петух, и за это кидали ей доллары. Я тогда не знал, что ей очень нужны были деньги на операцию матери, которые она никак не могла заработать в маленьком кафе на отшибе, куда она устроилась официанткой. Мы тогда сильно выпили и поспорили, что я соблазню ее за неделю. Так и вышло. Она восхищалась мной, дурочка, смотрела на меня преданными глазами, словно собачонка и свято верила, что встретила настоящую любовь. А потом она взяла и отравилась, когда я ей объяснил, что это была только игра, спор на хорошие деньги. По факту ее смерти завели уголовное дело, отец, узнав все, отказался меня отмазывать, и я со страху бежал сюда в глушь к своей бабке. Бабка померла, а я вот так и остался здесь жить.
Многое я здесь, сынок, передумал за это время, и хочу тебе дать совет: не разменивайся ты на эту мишуру, пустую праздную жизнь, чтобы не жалеть потом, в страшном одиночестве. Не стоит оно того. Куда ценнее будет, если ты вырастешь человеком.
- Можно спросить Вас, откуда Вы знаете моего отца, и почему он приехал именно к Вам? - поинтересовался Егор.
- Он был одним из нас. Я в свое время помог ему в одном деле, когда его чуть не посадили за чужую вину. Он тоже многое понял со временем.
- Прошло столько лет, Вас уже никто не посадит, срок давности же. Почему Вы не вернетесь в город, к людям, к нормальной жизни?!
- Нет у меня срока давности за чужую смерть, сынок. Это мое наказание за грехи мои. Здесь мне и помирать.
Вскоре отец приехал за Егором.
- Скажи, ты специально привез меня сюда?
- Да, я хотел, чтобы ты кое-что узнал, чтобы ты понял то, что ни я, ни мать не сможем тебе объяснить своими увещеваниями.