Читайте Часть 1 повести "Первый бой" в нашем журнале.
Автор: Александр Седнин
Глава 2. Мать порядка.
Ольга Сергеевна Потапова во всём любила порядок. Как-никак она вот уже целых семь лет была директором серьёзного учреждения и несла на себе огромную ответственность. Шутка ли, семьсот пятьдесят детей каждый год? А ведь школа – это не только образовательное учреждение, и выборы им проведи, и праздники районные справь, и педагогический семинар устрой, и лагерь организуй. А теперь ещё этот день Победы висел на ней ярмом. Почти всех ветеранов района сгоняли в этот раз в её школу, во многом из-за открытия этого музея, посвящённого Великой Отечественной войне, пропади он трижды пропадом.
Конечно, ветеранов нужно уважать, безусловно, дело важное и ответственное. Но как будто у неё других проблем нет. Учителя в шею впились со своими зарплатами, районо с вечными проверками покоя не дают, а скоро, чёрт возьми, и прокуратура нагрянет. Аттестация на следующий год…
А ведь посмотреть есть на что. Знала бы она прикуп, в жизни бы на это не согласилась. Это гимназиям хорошо: можно каждый год отбирать лучших, всё равно от желающих отбоя не будет. Обычно родители, чтобы устроить своё ненаглядное чадо получше, готовы на что угодно: оформить временную прописку, кому угодно куда угодно денег отвалить, и как с куста. А здесь обычный спальный район, дети рабочих, торгашей, эмигрантов из Ближнего Зарубежья. Ничего нового, только в РУО с этим богатством не козырнёшь: каждый год «низкие показатели», «падающая успеваемость», «ужасные результаты экзаменов». Репутация у школы ещё лет пять назад была не ахти, прикрыть хотели за недостаточным количеством учащихся да за низкие результаты. Вот и спасались тем, что собирали всё местную шелупонь, от которой другие школы отказались. Оценками блистать не стали, зато люди есть. Пускай на репутации сказалось и проблем прибавилось, зато работаем.
И ведь каждый день кто-то суётся со своими жалобами. То денег им мало, то работы много, то труба в туалете лопнула, то учебников на всех не хватает. Хотя бы удалось учеников на завучей скинуть. Она ведь кто? Правильно, администратор. А такое ощущение, что Господь Бог. Коли денег нет, то и решить ничего не получиться. Взять их неоткуда, спонсоры после этих кризисов нос от образовательных учреждений воротят, а государство даже и не чешется. Вот и вертись, как можешь.
А ведь у самой дома семья, бытовые проблемы и прочее. Но всем плевать - раз ты директор, то отдувайся, Ольга Сергеевна, за всё. Нервы-то не железные, а тут эти ГОСы, ФГОСы, ЕГЭ в конце концов на носу. Теперь и праздник на голову камнем свалился…
От тяжёлых мыслей её отвлёк проскользнувший в дверь Натан Самуилович Розенкац, тутошний учитель истории. Это был небольшого роста тучный темноволосый плешивый юркий человечек, с вечной глупой улыбкой на круглом одутловатом постоянно лоснящемся лице, увенчанном хитрыми поросячьими блестящими глазками.
- Добрый вечер, Ольга Сергеевна, - начал он своим тонким, как обычно, елейным голоском, - вызывали?
Она пристально осмотрела его с ног до головы. Всё тот же поизносившийся серый свитер, грязные ботинки и никакой серьёзности, ни снаружи, ни внутри. В школе он работал первый год, но знали они друг друга давно. Она брала его на работу отчасти из безысходности, после того, как несколько лет назад уволилась предыдущая учительница. В те короткие сроки, что у неё были, очень тяжело было отыскать преподавателя, вот и пришлось пройтись по старым знакомым. Они в одном институте, правда на разных факультетах учились, и уже тогда у него была репутация, что он в любую дырку…Хотя это и не важно. Ей хорошо были известны его делишки, но положа руку на сердце, в некоторых вопросах такие люди просто незаменимы.
- Вызывала, Натан, садись. Не буду тянуть, проблемы у нас с этим твоим музеем.
Действительно музей был придумкой Розенкаца, который помогал выбивать деньги из меценатов и искать вещи для экспозиции.
- Что за проблемы? - лицо Натана Самуиловича выразило напускную озабоченность.
- Сегодня первая экскурсия была, ну я на беду и сделала свободное посещение для всех, и представляешь, припёрся какой-то полоумный и заявил, что у нас один из экспонатов, - медаль, - его.
Натан Самуилович чуть призадумался, а потом прыснул противным булькающим смехом. Живот его сразу затрясся и заходил ходуном. Он отсмеялся, громко выдохнул и произнёс:
- Ой, Оленька, насмешила ты меня. А ножик трофейный не его? А фляга? – он снова захохотал, - а может стеллаж его или бирки около экспонатов или половицы?
Ольга Сергеевна внезапно встала со своего место сердитым взглядом глянула на гогочущего и трясущегося Розенкаца и тихо, очень грозно произнесла:
- Натанчик, я с тобой не шутки тут шучу. Знаешь же всё без меня.
Натан Самуилович мигом успокоился и принял необычайно серьезный вид.
- В смысле, что знаю?
- Ты мне под дурачка не коси. Рассказать? Денюжки-то ведь вместе на этот треклятый музей у администрации выбивали. И делили их потом вместе. А если этот ветеран переконтуженный, куда жаловаться пойдёт? Ведь шмон поднимется, проверки нагрянут, а у нас там две медальки, ржавый шлем, больше на кастрюлю с дыркой похожа, пара фляг, кисеты, которые дети нам на технологии сшили, да винтовка на изоленте, которую нам другая школа подарила, вот и всё наше богатство.
Розенкац окончательно посерьёзнел. Налёт розовощекого весельчака осыпался за пять секунд, и он на глазах превратился в хищника, тут же начав рассерженно буравить Потапову своими преобразившимися и ставшими колючими глазами.
- Да, ладно тебе, Оль, чего ты начинаешь? - огрызнулся он, - я ведь тоже угрожать могу. В одной связке работаем. Сколько мы тут с тобой дел провернули, каждому на срок хватит. Сдашь меня, и я ведь тоже молчать не стану.
Ольга Сергеевна, услышав его строгий угрожающий тон, тут же поутихла, приосанилась и печальным, полным усталости голосом спросила:
- Что ж делать-то будем, Натан?
Натан Самуилович, почувствовав слабину, осмелел, плюхнулся в ее кресло и, положив ногу на ногу, начал на нем крутиться.
- Красивый у тебя кабинет, Ольга. Мебель, смотрю, обновила.
- Обновила, и что с того?
- А то! - рявкнул не своим голосом Натан Самуилович, резко остановившись и крепко хлопнув ладонью по столу так, что Ольга Сергеевна вздрогнула, - что если не хочешь переехать в обшарпанный кабинет завхоза, а то и на нары, делай, как я говорю.
- Что, медали ворованные? - обреченно, понимая, что ответ очевиден, спросила Потапова.
- А я почем знаю, - отмахнулся Натан Самуилович, - может и ворованные. Мне их знакомый доставал, кто его знает, где он их берет. Скорее всего, не там или не у тех, у кого надо. Орденская книжка у деда есть?
- Нету, сказал вроде как украли.
- Это хорошо. В общем короче, делай по уму. Медаль оставляй, дедка на порог не пускай. Документы липовые на эту побрякушку всегда оформить можно. Будем надеяться, что старика никто слушать не станет. Скорее всего, так оно и будет. А если препрется с полицией или с маршем каких-нибудь недовольных произволом, мы им бумажку под нос сунем и скажем, что у дедка в силу возраста крыша немного протекла. Поверят, ведь у нас как: с бумажкой ты человек, а без бумажки сам знаешь кто.
- Думаешь, пронесет, Натан?
- Конечно, пронесет, если у сией неприятной сцены свидетелей не окажется.
- Ну, за это я ручаюсь, там точно кроме нас никого не было, - уверенно и облегченно сказала Ольга Сергеевна.
Но она ошибалась. Свидетель был. По иронии судьбы им оказался другой учитель истории Дмитрий Иванович Савелов.
Продолжение следует...
Нравится повесть? Поблагодарите журнал и автора подарком.