Аудиенция у президента, на которой чиновник высокого ранга бодро рапортует о выполнении поручений и превышении контрольных цифр, а первое лицо одобрительно кивает головой - излюбленный сюжет наших новостных передач. Но почему достижение этих высоких показателей никак не сказывается на нашей с вами жизни? Думаю, все дело в методах исполнения.
Вот конкретный пример. В известных "майских" указах президента была поставлена задача увеличить грузопоток Северного морского пути до 80 млн.тонн к 2024 году. Задача, мягко говоря, трудновыполнимая - по итогам 2019 года было в 2,5 раза меньше. Но как же не порадовать начальника!
И вот рождается блестящая идея,- а давайте мы увеличим официальную длину Северного морского пути, присоединив к нему еще несколько морей. Тогда все грузы, перевозимые там, автоматически войдут в статистику. Вот и выполним поручение горячо любимого президента. Так мол, и так, задание Ваше, Владимир Владимирович, исполнено в лучшем виде. Одобрительный кивок в ответ, поощрительная улыбка.... Что может быть слаще для чиновной души!
На этот раз, правда, не прокатило. Как сообщает РБК, совещавшиеся у вице-премьера Юрия Трутнева, возглавляющего госкомиссию по Арктике, представители Минвостокразвития, Минтранса, МИДа и «Росатома» решили, что расширение границ Севморпути войдет в противоречие с международным правом. Подумали, видимо, что это не тот случай, когда им стоит пренебречь.
Статья 234 Конвенции ООН по морскому праву гласит, что у прибрежных государств есть право в пределах исключительной экономической зоны устанавливать особые правила для судов только в покрытых льдами районах. А со льдами нынче, как известно, проблема.
Проблема не только со льдами, но и самим Севморпутем. По оценке авторитетного агенства Bloomberg, сейчас перевозка грузов через Арктику обходится на треть дороже, чем их транспортировка через Суэцкий канал. Несмотря даже на то, что сам путь через Арктику, соединяющий Европу и Азию, намного короче аналогичного пути через Африку.
Но это проблемы технические и они будут решены. К сожалению, утверждать то же самое в отношении методов работы российской бюрократии сложно.