Киевский великий князь Святослав Игоревич по праву считается лучшим воителем среди Рюриковичей. Да и среди Романовых тоже – не любили правители этой династии водить свои полки самостоятельно. Тем не менее, несмотря на его несомненное воинское мастерство и личную храбрость, был момент, когда свирепый варяг сплоховал.
Струсил ли он или просто проявил осторожность?
Представьте себе: правитель Византии Никифор Фока, уже использовавший русских наемников при захвате у арабов острова Крит, решил повоевать чужими руками снова, и нанял теперь уже целого князя. Отправленное им посольство предложило Святославу золото на месте и бесчисленные блага в Болгарии, только бы он победил для греков их мятежных славянских подданных.
Варяг соглашается, но сам на битву не идет, привлекая с собой дружественных ему печенегов, военный тандем с которыми был так успешно опробован в кампании против хазар. Всегда готовые к грабежам венгры тоже присылают свой контингент.
Целый год союзники безжалостно сражаются в Болгарии, успешно разбивая ее войска в поле и беря штурмом города. В результате какой-то неизвестной ссоры русский князь остается один, причем одновременно меняется власть у греков: один лихой вояка Иоанн пришел на смену другому лихому вояке Никифору.
Согласно договоренностям с Константинополем, русы должны были оставить захваченные земли Византии, но Святослав, видимо, посчитал, что раз уж он давал слово предыдущему правителю ромеев, то исполнять его и вовсе не нужно. Но переброшенное на север крупное греческое войско, к тому же, обладающее многочисленной кавалерией, становится новым аргументом в споре.
У болгарского города Доростола стороны сходятся дважды с промежутком в три дня. Решительной победы не смог одержать никто, но быстро становится понятно: русам никуда не уйти, грекам не взять стены штурмом. Они начинают готовиться к долгой осаде и три месяца к ряду засыпают крепость камнями из метательных машин.
То, что подмоги ждать неоткуда, хорошо понимает каждая из сторон. Уже долго находясь в Болгарии Святослав должен был возвращаться к Киеву, чтобы защитить свою столицу от печенегов. «Призывную кампанию» среди славян кроме князя тоже провести некому.
Но тут ему несказанно везет. Власть Иоанна Цимисхия над Царьградом, установленная с помощью меча, еще не была достаточно крепка. Там происходит попытка его свержения, и солдатский император идет ва-банк: предлагает предводителю русов сразиться один на один.
Тут надо понимать, какое это было время. Наследственная власть князей еще не устоялась, и воины вполне могут сами выбрать устраивающего их правителя. Поэтому каждый правитель варягов – прежде всего, военный лидер. Он лично ведет дружину в бой и делит с ней горе и радости. Сражение против полководца противника считается обычным делом.
С русской стороны против греческого коротышки (Цимисхий переводится как «маленького роста») должен был выступить тот, кто храбр аки тур и сердит аки рысь. Но происходит невероятное, и северный герой говорит, что сам знает свою выгоду, драться не будет, а византийскому императору предлагает биться головой об стену.
По понятиям того времени, после победы вражеского полководца над своим собственным полагалось отпустить противника с миром. Да и некому было воевать – оставшееся без головы войско обычно просто разбегалось. Но русский князь рисковать не стал, а в дальнейшем и вовсе выторговал право свободного прохода, да еще и дань взял – он понимал, что Цимисхию нужно домой, чтобы защитить свой трон.
Не понимал он только одного – ромеи ребята коварные, а печенеги – народ продажный. Возвращаясь в Киев с малой дружиной, свирепый варяг сложил буйную голову на порогах Днепра.